— Мне удалось развернуть корабль и избежать повреждения кабины. К сожалению, моя рабочая часть располагалась в районе кормы, а эта часть корабля получила кое-какие повреждения.
Лона кивнула.
— И что именно повредилось внутри тебя?
— Ничего. Но один из источников питания значительно подсел. Теперь в моменты напряженной работы он дает сильные разряды.
Лона нахмурилась.
— Из-за этого ты мог сгореть! Разве нельзя было устранить поломку?
— Нет. Ее никак нельзя было устранить, кроме как путем полной разборки и перепрограммирования, а это стоило бы примерно как покупка нового устройства. Правда, мне установили прерыватель тока и шунт, поэтому источник питания сейчас изолирован. К несчастью, я дезактивирован до тех пор, пока функционирует временный прерыватель.
— Если бы ты был человеком, твое состояние можно было назвать параличом. И что же предпринял твой владелец?
— Он хотел продать меня, что с экономической точки зрения было оправданно.
— Но с этической — аморально.
— Совершенно верно. Однако на Терре покупателей не нашлось, и в марсианских колониях тоже. Никто не пожелал приобретать эпилептический кибернетический мозг.
— Но на поясе астероидов, — пробормотала Лона, — все покупается и продается…
— За небольшие деньги — да. Меня оценили в семнадцать термов.
— Цена невысокая, а ценность безграничная, — печально улыбнулась Лона. — В конце концов, ты только что спас жизнь всем нам.
— Это верно, но эта ситуация не грозила мне повышенным стрессом. В момент настоящего кризиса я могу отказать и погубить всех вас.
Лона покачала головой.
— Когда дойдет до самого плохого, я перейду на ручное управление. Компьютер мне нужен только для того, чтобы вовремя сделать выбор. Нет, Веке, не переживай. Лучшего напарника у меня никогда в жизни не было.
Это заявление стало большим ударом по самолюбию Дара, поэтому, видимо, ему и показалось, что в ответе компьютера прозвучали нотки подобострастия.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, — ответил Лоне Веке.
Лона только улыбнулась.
— Кстати говоря, — продолжал компьютер, — вероятно, вас заинтересует тот факт, что во время нашей с вами беседы мой бывший владелец тайком передал сообщение в Церес-Сити.
Все взгляды обратились к старателю.
— Чушь! — воскликнул тот, брызгая слюной. — Я от вас ни на шаг не отошел! Ни слова никому не сказал!
— Компьютеры врать не умеют, — ледяным голосом проговорила Лона. Взгляд ее был подобен рапире.
— Да он поломан! Работает кое-как! Ошибка в программе!
— Как он мог это сделать, Веке? — спросила Лона, не отрывая глаз от старателя.
— Посредством нажимания и отжимания клавиши переговорного устройства, — отвечал компьютер. — За счет этого передавались сигналы в коротковолновом диапазоне, трансформируемые в древний код Морзе.
— И что он передал? — почти мечтательно поинтересовался Вайти.
— «Патрулю Солнечной системы — срочно, — процитировал компьютер. — Буровой катер ВКС 651919 только что захвачен преступниками. Похоже, это команда и пассажиры корабля, который вы преследовали. Срочно!»
Лона поднялась из-за пульта с медленной, плавной грацией пантеры. Вайти встал рядом с ней, глаза его стали подобны голубоватым ледышкам.
— В каком виде вы предпочитаете быть выброшенным в открытый космос? В скафандре или без оного?
— Но… Но… Вы не посмеете! — Старатель попятился к стенке. — Я вас подобрал! Я вам жизнь спас!
— Это сделал ваш компьютер, — уточнила Лона. — И теперь он принадлежит нам.
— Убийство человека, — напомнил Веке, — тягчайшее из преступлений.
— Все зависит от того, что вкладывается в понятие «человек», — прорычал Вайти, глядя на струхнувшего старателя.
— Предательство — тоже тягчайшее преступление, — заметила Лона.
— Верно, — подключился отец Марко. — Однако этот человек не имел причин хранить верность нашей маленькой компании, а вот сохранять верность правительству и патрулю Солнечной системы он имел все основания.
— Если называть слепую веру основанием, — проворчал Вайти. — Но вы бы ее именно так назвали, святой отец.
— Сэр! — оскорбленно вздернул голову отец Марко. — Позвольте напомнить вам, что я не только инженер, но и священник! Между тем я способен увидеть сложившееся положение дел глазами этого человека.
Глаза Вайти сверкнули.
— Хорошо, но в таком случае почему бы и ему не посмотреть на положение дел нашими глазами? Пусть увидит его так, как видели мы — час назад.
— Вы не посмеете! — Старатель побледнел.
— О, вы не бойтесь, — скривился в усмешке Вайти. — Вас подберут еще до того, как у вас закончатся припасы. Что там у него имеется на участке, Веке?
— Надувной домик на глубине десяти футов на астероиде, — ответил компьютер, — с полной системой жизнеобеспечения и запасом продовольствия на месяц.
— И рацией, работающей на прием и передачу?
— Нет, он пользовался моим радиопередающим устройством и не считал нужным тратиться на отдельную рацию. Но у меня имеется лишний аварийный маяк.
— Превосходно! — усмехнулся Вайти. — Значит, он сумеет вызвать к себе помощь, а за нами шпионить не сможет. Ой, только не надо на меня так злобно таращиться, старый предатель! Патруль доставит тебя в целости и сохранности в Церес-Сити через неделю!
— А мы успеем за это время стартовать? — ворчливо поинтересовалась Лона.
Вайти поджал губы и ответил:
— Должны успеть.
— Вернитесь, будьте вы прокляты! — верещал тоненький голосок из динамика переговорного устройства. — Вернитесь и отдайте мой буровой катер, мерзопакостные пираты! Вы ответите по закону!
— Проклятие! — Вайти сжал кулаки. — Нужно было мне с него расписку о продаже корабля взять! Теперь патруль, помимо всего прочего, будет преследовать нас за пиратство.
Дар пожал плечами:
— Какое это имеет значение? Они так или иначе погонятся за нами, как только подберут этого мерзавца и он поведает им свою историю.
— Да все я понимаю! Просто теперь у них будет вполне законное основание задержать нас!
— А я так думаю, что такого основания не будет, — задумчиво изрек Веке. — Поскольку продажа состоялась на основе устного договора, я записал его содержание в качестве стандартной операционной процедуры.
Вайти мгновенно преобразился.
— Ах ты, старая железяка! Смотри-ка, есть и от тебя польза!
— Пользы предостаточно. Ведь первоначально он не предназначался для пилотирования корабля, а разрабатывался как мозг гуманоидного робота, — заметила Лона.