Густав, видимо, в совершенном отчаянии поник головой и со вздохом произнес:
— Сознаюсь в этом!
— И вы, конечно, имеете основания опасаться, что ваш брат враждебно отнесется к этому интересу?
— И в этом сознаюсь!
— По всей вероятности, мисс Пальм должна инкогнито войти в наш дом, чтобы попытаться завоевать симпатию дяди, пока вы не рискуете открыть ему правду?
— Мисс Клиффорд, вы удивительно прозорливы! — с чувством глубочайшего восхищения произнес Густав. — От вас невозможно ничего скрыть! Но раз вы настолько проницательны, что разгадали меня, смею ли я надеяться на вашу помощь?
Джесси приняла полный достоинства вид:
— Я никогда не снисходила до какой-либо лжи и ни теперь, ни когда-либо вообще не пошла бы на нее, если бы не...
Тут она замолкла, и лицо ее залилось легкой краской.
— Если бы не было известных планов моего брата, — продолжил за нее Густав. — Вы с ним не согласны. Это я заметил уже в первый день своего приезда сюда. Но именно поэтому вам нечего бояться того, что я заблуждаюсь относительно мотивов вашей помощи в этом деле. Правда, они не особенно лестны для меня, но в данном случае чрезвычайно выгодны.
— «Выгодны»! — презрительно повторила Джесси. — Вот что вас волнует, что важно для вас! Вы опасаетесь разрыва с братом, если без его согласия задумаете жениться и сами остановите на ком-либо свой выбор. А в нынешней ситуации, насколько я знаю, это как раз и случится, так как ваша избранница — бедная, не имеющая никакого состояния сирота. Конечно, для вас предпочтительнее попытаться добиться своей цели окольными путями. Конечно, было бы мужественнее открыто выступить перед братом и, невзирая ни на какую «выгоду», признаться в своей любви к бедной сиротке. Но увы, вы со мной не согласны и решили интриговать. Известите мисс Пальм, что я жду ее, она может выехать из Нью-Йорка сразу же после получения вашего письма.
— Да это вовсе и не нужно, — спокойно заявил Густав, — я уже написал ей, она едет и прибудет сюда сегодня после полудня с курьерским поездом.
Для Джесси это было уже чересчур. Она с ног до головы оглядела авантюриста и воскликнула:
— Так, значит, это было решено заранее? Однако вы слишком самоуверенны, мистер Зандов!
— Я не ошибся, когда полагался на ваше доброе сердце, — возразил он с низким поклоном.
— Нет, скорее вы правильно рассчитали мою реакцию на план своего брата, благодаря которому я, почти вопреки моей воле, стала вашей соучастницей. Ну, хорошо, пусть так и будет! Я сделаю все возможное, чтобы сохранить для вас все выгоды вашего договора с братом. Как только ваша невеста приедет, проводите ее ко мне, до поры до времени она здесь, в доме, будет под моей защитой!
Холодно кивнув ему головой, Джесси поднялась и вышла из комнаты.
Зандов поглядел ей вслед:
— В каждой частице ее существа презрение! Действительно, во всей этой истории я играю довольно жалкую роль, но ничего, главное — чтобы Фрида укрепилась в этом доме!
Войдя в свою комнату, Джесси в сильном волнении начала шагать по ней взад и вперед. В сущности, она была очень рада: нежданный жених был обезврежен. Более того, он сам предложил свою помощь и приложил все усилия для того, чтобы помешать исполниться ненавистному ей брачному плану. Теперь она была в безопасности, но ее захлестнула волна горячего возмущения эгоизмом и алчностью этого человека, проявившимися во всей своей низости. Значит, он любит и, по-видимому, искренне! Как раз на корабле, в то время, когда он был на пути к богатой, нелюбимой невесте, заботливо приготовленной ему братом, молодой и покинутой беспомощной девушке удалось вызвать в нем настоящее глубокое чувство. Но что же тогда мешает ему открыто ввести свою избранницу в дом? И если действительно его брат Франц будет категорически против этого брака, почему бы вместе с невестой снова не вернуться в Германию? Ведь жил же он там припеваючи! На родине он сможет вернуть себе прежнее независимое положение и жениться на ней без чьего-либо согласия! Правда, в таком случае он рискует целым состоянием, наследством, а его Густав во что бы то ни стало хочет сохранить за собой. Ради этой заветной цели его невеста должна довольствоваться ролью незнакомки. Так вот ради чего изобретены уловки и инсценируется настоящая интрига, чтобы только вынудить согласие богатого братца! А если, несмотря на все, Франц Зандов скажет свое суровое «нет» (Джесси знала, что ее опекун, ценивший людей только за капитал, никогда не встретит благосклонно бедную свояченицу), то смелый защитник романтических идей, без сомнения, отдаст предпочтение наследству и бросит свою невесту так же, как расстался со своей литературной профессией.
Прямой, открытый характер Джесси протестовал против навязанной ей комедии, но все же она сознавала, что по мере своих сил должна способствовать этому браку Густава. Она во что бы то ни стало хотела избежать серьезной борьбы с опекуном и, соглашаясь на авантюру, которую предложил ей Густав, выстраивала собственную линию обороны. Ведь если действительно удастся таким образом переиграть Франца Зандова, буря может обойти Джесси стороной.
Итак, Джесси старалась вести себя благоразумно и рассуждала очень правильно. Странно только, что она больше всего на свете не желала видеть того единственного, что говорило в пользу Густава, того, что он все же был способен к искренней любви. Сначала она резко упрекала его за то, что он совершенно безвольно подчинялся материальным расчетам своего брата. А теперь, когда он нарушил их, она разъярилась и была настроена к нему еще более враждебно. Убедив себя в том, что этот человек достоин лишь презрения, она решила во что бы то ни стало добиться своего — вывести своего «жениха» на чистую воду.
Между тем Густав поднялся на верхний этаж дома, где находились комнаты брата. Тот ждал его с нетерпением и, как только увидел, прорычал:
— Я уже и не думал, что ты вообще соблаговолишь прийти ко мне!
— Я разговаривал с мисс Клиффорд, — стал защищаться Густав. — Я никак не мог прервать нашу интересную беседу на половине.
Такое оправдание возымело действие. Предполагаемый брак был для Франца Зандова слишком выгоден, а негативное отношение Джесси к нему настолько хорошо известно, что он не мог не предоставить полной свободы мнимому сватовству Густава. Поэтому он немного смягчился:
— По всей вероятности, вы опять устроили ваш любимый словесный турнир? Вам, очевидно, нравятся постоянные стычки, но я все же не замечаю, чтобы ты добился какого-нибудь успеха у Джесси. Она очень сдержанна по отношению к тебе.
— Франц, не тебе судить о моих успехах в сердечных делах, — оскорбился Густав. — Говорю тебе, они очень значительны!
— Будем надеяться на это! А теперь перейдем к делу. Речь идет о предприятии, которое я хочу начать вместе с одним своим нью-йоркским знакомым. Судя по его письму, он уже говорил с тобой. Вчера я встретил тебя с корреспонденцией, касающейся данного вопроса, таким образом, ты уже немного знаком с ним.