— А еще учительница велела нам выкинуть совсем старье, — добавила Эстер, — хотя, по-моему, и оно бы отлично сошло.

— Тихо! Что за разговорчики? Все по местам, — это вошла в класс синьора Сфорца. В мгновение ока наступила тишина.

Учительница провела урок как ни в чем ни бывало, не обращая внимания на прикованные к сверткам взгляды девочек. Потом дала задание на каникулы, в том числе сочинение «Мои размышления перед вертепом».

Наконец где-то за полчаса до звонка она торжественно объявила:

— Вот и настала пора даров! Реповик! Гудзон! Встаньте и поблагодарите своих одноклассниц. Эти прекрасные подарки — для вас.

Девочки встали, удивленная Аделаиде с улыбкой до ушей и насупленная Иоланда.

— Ну же, вперед! Подойдите сюда! — скомандовала учительница.

Они послушались и подошли к сверткам.

— Еще минуточку внимания! — сказала синьора Сфорца. — Ваша одноклассница Рената Голинелли прочтет для вас стихотворение, которое я лично сочинила специально по этому случаю.

Рената вышла к доске, встала по стойке смирно, уставилась в точку над головой учительницы и стала вдохновенно декламировать:

В яслях на соломе младенец лежит,

От холода бедный лежит и дрожит.

Но ослик и вол тут же рядом встают,

Дыханием теплым его обдают.

Несут пастухи Иисусу дары,

Они так щедры, они так добры.

И каждый из нас может им подражать

И бедным ребятам подарки собрать!

Произнося последнюю строчку, она показала пальцем на Аделаиде и Иоланду. Когда она закончила, учительница сказала:

— Ну вот, а теперь можете взять подарки, каждой — по свертку. Но сделайте одолжение, не разворачивайте их, пока не дойдете до дома, а то нести будет неудобно.

Но не успели девочки взять свертки, подняла руку Приска:

— Я тоже хочу рассказать стихотворение про Рождество.

(Это не входило в их план; идея пришла ей в голову, пока она слушала Ренатины глупости.)

— У нас не осталось времени, — сказала учительница, — вот-вот прозвенит звонок. И вообще, при чем тут ты, ты же не принесла ни одного подарка?

— Я принесла, — сказала Приска, вытаскивая из-под парты огромный сверток, завернутый в красную бумагу с золотым узором, и, не дожидаясь разрешения, скороговоркой прочитала:

Пастухи ушли давно,

Есть подарки все равно.

На верблюдах три царя

Привезли их для тебя!

Она сделала знак Элизе и Розальбе, которые подтащили к учительскому столу другой сверток, сверкающий серебряными нитями.

— Для Иоланды… и для Аделаиде! — сказала Элиза. С пожеланиями счастливого Рождества от нас! — она обняла и поцеловала девочек, Приска и Розальба повторили за ней.

Глава восьмая,
в которой дым коромыслом

От удивления все так и сидели с раскрытыми ртами. Кто-то из Кроликов робко зааплодировал, но учительница остановила их свирепым взглядом. Подлизы и Притворщицы были совсем сбиты с толку. С одной стороны, им было страшно любопытно. С другой — всем их щедрым подаркам из коробок для бедных грош цена по сравнению с этими красивыми свертками «трех царей».

— Подумаешь, красивая бумага. Посмотрим еще, что там внутри, — язвительно заметила Эстер Панаро.

— Да, вы двое, разверните-ка эти свертки и покажите нам, что там за чудеса, — скомандовала Звева.

Аделаиде набросилась на ленту и тянула изо всех сил, пытаясь развязать ее, а Иоланда так и стояла столбом, скрестив на груди руки.

Лента развязалась, бумага была сорвана… и все хором вздохнули, когда из свертка показалось прелестное шотландское платьице из тафты с юбкой-воланом.

— Ровно то, что тебе нужно, Аромат Фиалок! — саркастически заметила учительница, бросив красноречивый взгляд на тощие и грязные ноги Аделаиде и старые истоптанные башмаки. — Оно будет чудесно на тебе смотреться, когда ты будешь танцевать с принцем.

«Надо сказать папочке, чтобы купил мне бархатное, — подумала Звева. — Не можем же мы ходить в одинаковых платьях с этой оборванкой. И что это взбрело в голову этой идиотке Пунтони?»

Но когда Аделаиде вытащила из упаковки черную пантеру и, взвизгнув от радости, что есть силы прижала ее к себе, до Звевы начало доходить, что это не просто случайное совпадение. Со злости она побелела как мел.

В этот момент Иоланде надоело дуться, и она тоже принялась разворачивать свой сверток, красный с золотым узором. Увидев Притти Долл — а это была именно она, второй такой днем с огнем не сыскать, — весь класс просто остолбенел, даже учительница. Звева не выдержала:

— Это моя кукла! И пантера тоже, и платье, и пальто. Все мое! Мой папа их забронировал!

— Нет, — уверенно сказала Розальба, — он их не забронировал. В задаток он не оставил ни лиры. А то бы папа не продал их нам.

Но Звева ее не слушала. Она набросилась на Иоланду и попыталась вырвать куклу у нее из рук.

— Ах ты, гадкая оборванка, отдай! Это моя! Ты не имеешь права к ней прикасаться своими грязными лапами.

Но Иоланда и не думала уступать:

— Нет, моя! Мне ее подарили! — завопила она и вцепилась зубами в Звевину руку. Звева завизжала, но куклу не отпустила и осыпала противницу градом ударов.

— Осторожнее! Вы сломаете куклу, — взмолилась обеспокоенная Эмилия Дамиани.

Учительница, застигнутая врасплох, не знала, что предпринять.

В школе «Благоговение» такого безобразия случиться не могло. Чтобы маленькая оборванка осмелилась поднять руку на барышню из хорошей семьи! Правда, в той школе оборванок не было.

— Реповик, немедленно прекрати! — скомандовала она.

Но Реповик не могла прекратить, даже если бы захотела (да она и не хотела), потому что Звева обхватила ее так крепко, что не отцепишься. Учительница схватила линейку, чтобы ударить Аделаиде, но поняла, что в этой мешанине из ног и рук невозможно различить, где чье, и она рискует попасть по Звеве, которую как раз хочет защитить.

— Озио! Сбегай за сторожем! — скомандовала она. — А ты, Реповик, не думай, что это сойдет тебе с рук! Я выгоню тебя из школы, я упеку тебя за решетку!

Тем временем в ряду Сорванцов разворачивалась другая драма.

Пока Элиза с ужасом наблюдала за дракой между Звевой и Иоландой, к ней подошла Алессандра и с ехидным видом протянула сверток поменьше в такой же желтой бумаге из мясной лавки.

— Раз ты такая бедная сиротка, что не могла принести даже самую завалящую игрушку, мы решили, что ты тоже заслужила подарка из коробок для бедных. От имени всего класса — счастливого Рождества!