– Роберт Вандаарифф умрет, – заявил он, – но, если не позаботиться о последствиях, после смерти лорда его мир, как и мир, в котором живем все мы, окажется в руках детей этого идиота. Ваше желание отомстить увеличивает риск такой катастрофы.
Маделин Крафт подняла в удивлении брови, реагируя на жесткий тон.
– Вы изменились.
– Совсем нет. Просто у вас уже нет того, что я хочу.
– Как и у меня самой.
Чань пропустил мимо ушей замечание дамы: не было времени.
– Расскажите мне, что вы запланировали с Шофилем.
Она улыбнулась.
– Кто это?
– Вы действительно так в себе уверены? – спросил Чань. – Вас бросили в яму, и вы совершенно случайно спаслись.
– И поэтому…
– Поэтому вы должны понимать, что ваш враг силен как никогда, нет, гораздо сильнее, и все богатства мира гарантируют его безопасность. Он ищет вас даже сейчас. Ваше выздоровление сделало вас особенно редким образцом, который будет выставлен в банке со спиртом – после вскрытия, конечно.
– Схватите его! – прошептал Келлинг Махмуду. – Он чрезвычайно важен для планов Вандаариффа.
Чань ударил металлической ручкой трости по коробке, стоявшей совсем рядом с рукой Келлинга. Келлинг поспешно спрятал руку между коленями.
– Бронк и Шофиль сегодня обыскали Старый Дворец, – сказал Чань. – Мишель Горин находится в двух вагонах отсюда, жестоко избитый. Он с удовольствием объяснит вам, в чем вы ошиблись.
Махмуд попытался встать, но миссис Крафт лишь слегка наклонила голову.
– Мнение Мишеля – это не мое мнение и никогда им не было.
– Как вы убедили Шофиля? – потребовал ответа Чань. – Что вы знаете о графе?
– Вандаарифф наш враг, кардинал, и вам нужна моя помощь более чем когда-либо. В каждом человеке борются страх и любовь. То, что вы любите, может измениться. Но, если вы все еще любите, ваш страх остается.
– Где Мишель? – спросил Махмуд. – Как сильно он пострадал?
Чань наклонился ближе к миссис Крафт.
– Я видел десятки раз людей, которые думают, что могут выйти на эту арену и остаться невредимыми…
– Но я не думаю так, – ответила Маделин Крафт. – И я не осталась невредимой, как и вы, личные тикающие часы лорда Вандаариффа.
Чань еле сдержался, чтобы не ударить ее по лицу. Когда он поднял глаза, сдержав ярость, то увидел, что Махмуд стоит с пистолетом в руке.
– Я видел, как она умирает, – сказал Чань им обоим. – Я чувствовал разум Анжелики. Вы отдали ее ему. Если вы думаете, что я не виню вас, если вы думаете, что я это забуду, вы заблуждаетесь. И если вы считаете, что, несмотря на произошедшее в Харшморт-хаусе, я хоть пальцем пошевелю, чтобы сохранить ваши холодные души, то заблуждаетесь втройне.
Чань повернулся к двери, но потом вдруг резко обернулся и выбил тростью оружие из руки Махмуда. Темнокожий мужчина схватился рукой за запястье.
– Вот и все, – прошептал Чань. – Это был ваш единственный шанс. Он упущен.
Выходя из купе, Чань снова поспешил отойти от стекла, но выстрела не последовало. Пфафф улыбнулся, глядя на, как ему казалось, излишние опасения Чаня.
– И миссис Крафт считали такой умной. Что же, скоро она снова будет мертва. И мы тоже, если не успеем удрать. Пошли.
Пфафф пошел по коридору. В его конце он перепрыгнул в маленький конечный тормозной вагон. В углу на сундуке сидел сгорбленный мужчина в комбинезоне, его редкие седеющие волосы напоминали прошлогоднюю прелую солому. Когда они расположились на сцепке, соединявшей последний вагон и тормозной, их уже никто не мог подслушать.
– Это Дауни, – сказал Пфафф, – старый друг, который разрешает мне вторгнуться сюда. – Дауни, похоже, его не слышал. – Это кардинал Чань. Не перечь ему, он тертый калач.
Дауни моргнул своими туповатыми глазами и сглотнул слюну. Опиоман.
– Мы приближаемся к Пакингтону, – сказал Чань. – Скоро поезд будет кишеть солдатами.
– Их уже полно в головном вагоне.
– Что у тебя за поручение, Джек? Ты упоминал инструкции?
– Как я предам доверие клиента? – До того как Чань сумел продолжить, Пфафф замотал головой. – У тебя никогда не было ни грамма юмора.
– Ты взял ее деньги. Нарушил договор.
– Договор… Ты не имеешь представления ни о том, что сделал я, ни о том, что сделала она. – Глаза Пфаффа блеснули. – Да, и она тоже.
– Ты дурак, если встанешь поперек дороги кому-то из этих женщин, Джек. И ты дурак, если попытаешься мешать мне.
– Но я и не мешал! Ты ведь здесь, разве не так? Мисс Темпл может быть довольна.
– А сегодня с этим гоблином-доктором?
– Чего же еще ты ожидал? Если мне приходится играть роль…
– Ты лжец.
– Нет! – Пфафф вздохнул, как актриса, собирающаяся петь. – Как я могу тебя убедить?
– Ты следил за графиней с набережной до Седьмого моста, ты представился ей, и она перетянула тебя на свою сторону…
– Это она так считает.
– А как считаешь ты, Джек? Думаешь найти свой собственный путь? Сопротивляться Роберту Вандаариффу? Противостоять ей?
Но жесткий тон кардинала привел к тому, что Пфафф замкнулся. Кому бы ни был верен Пфафф, ревность ставила барьер, который он не мог преодолеть. Чань попробовал зайти с другой стороны.
– Оба человека, нанятые тобой для мисс Темпл, пропали в Харшморте. Один умер на площади Святой Изабеллы, на нем был жилет, заполненный взрывчаткой, а второй, вероятно, был разорван на куски в соборе. Вандаарифф превратил Харшморт в крепость. Очевидно, полковник верит, что сумеет ворваться туда со своими людьми…
Пфафф наклонил голову.
– Бронк.
Чань понимал, как мало у них времени.
– Джек, мы будем в Пакингтоне через несколько минут.
Пфафф понимающе улыбнулся Дауни, который все так же сидел, уставившись в пол, а потом, будто отреагировав не сразу, он подчеркнул нечто важное, согласно кивнул.
– Правильно. Тебя обменяли на мисс Темпл, потому что он знал, что графиня позаботится о безопасности девушки и он получит еще один шанс заполучить их обеих.
– Но ради чего графиня станет обеспечивать безопасность Селесты?
– Почему кошка играет с мышкой перед тем, как съесть ее?
– Это цитата из какой-то пьесы? – Он пытался задеть Пфаффа, потому что терял терпение. Чаню хотелось швырнуть Джека на пол и избить ногами до слез. Но все же то поручение, которое Пфафф получил от графини, могло повлиять на шансы мисс Темпл выжить. Кардинал оказался зажат между двумя врагами, на которых он не мог влиять.