Впереди редкой колонны – Чань насчитал всего около тридцати солдат – маршировал полковник Бронк с непокрытой головой, в рваном мундире с золотым шитьем, с раненой левой рукой, висящей на перевязи. Он пел громче всех. В хвосте колонны ехал фургон, где находились миссис Крафт, Махмуд и Келлинг. Кардинал опять залег, испугавшись, что Махмуд его заметит сверху, и ждал целую минуту, пока снова отважился выглянуть. Колонна исчезла в темноте, как похоронный кортеж, но песня смерти вилась за ней, как хвост из черного шелкового крепа.
Чань вновь надел очки.
– Мы можем следовать за ними на расстоянии по дороге, но рискуем попасть в гущу схватки во время их следующего столкновения с Вандаариффом.
– Вероятно, будет еще взрыв, – сказал Каншер.
– Они погибнут, – печально сказал Горин. – Все.
– Или мы можем идти по бездорожью, – продолжил кардинал. – Идти там нетрудно, но чем ближе мы подойдем к Харшморту, тем это будет опаснее. Раньше там было полно стальных капканов.
– Капканов? – Труст с испугом посмотрел на траву вокруг.
Чань похлопал профессора по колену.
– Они и медвежью ногу легко перекусят.
– Мы оказались в западне, – сказал Каншер Чаню, – пока Вандаарифф ждет, как червь в пещере. Ключевой элемент – время. Он не может долго ждать. Ему нужны вы, мисс Темпл, возможно, остальные.
– Червь? – запротестовал Горин. – Он нечто большее, чем червяк!
– Мои извинения, – сказал Каншер. – Я неверно выбрал слово. Не как червь, а как дракон.
– Как мило. – Горин нахмурился. – Но что он намеревается сделать?
Чань подтолкнул Труста носком своего сапога.
– Профессор?
Труст вздохнул.
– Он умирает. Но считает, что не должен умереть. – Он махнул кардиналу Чаню, но передумал и не сказал того, чего хотел. – В любом случае у него есть планы.
– Как у графа для Анжелики, – горько сказал Горин.
– Что вы знаете об этом? – ледяным тоном спросил Чань.
Горин покачал головой.
– Ничего. Клянусь вам. Миссис Крафт выпроводила нас из комнаты. Но они с графом торговались целый час, а потом она дала ему Устрицу. – Горин понял по лицам собеседников, что они его не поняли. – Устричную комнату. В ней все высшего качества и всегда все наготове, самая роскошная комната на сотню миль вокруг.
– Если она не верила графу, – спросил Чань, – зачем же она его так ублажала?
– Он уже сказал, – объяснил Каншер. – Комната высочайшего качества – для королей, министров, генералов. Следовательно, клиентам предоставляли Устричную комнату только для того, чтобы за ними могла наблюдать сама миссис Крафт. В этом и состоит ее секрет.
Граф д’Орканц не сумел избежать простого сабельного клинка, и Роберт Вандаарифф умрет тем же способом, если Чань сможет к нему подобраться достаточно близко, чтобы нанести удар. А вот главная задача была не такой ясной. В то время как тогда граф был единственной душой на дирижабле, разбиравшейся в синей глине, сейчас появилось слишком много других: Труст, Шофиль, Крафт, даже Свенсон и мисс Темпл, с ее искаженным разумом. Неужели и им всем придется погибнуть?
Чань остановился на вершине дюны и ничего не говорил, пока Труст, отставший и сбивший дыхание, не нагнал его. Кардинал показал рукой на вереницу огней внизу. Харшморт-хаус первоначально был королевской тюрьмой. Большое подковообразное здание высотой всего три этажа, но такое обширное, что в нем можно было спокойно проводить военные парады. Огороженный каменной стеной двор и мощные ворота располагались на севере. Тыльная сторона дома – разомкнутая часть подковы (когда-то там располагался красивый сад, разрушенный, когда была взорвана расположенная под ним тюрьма) – выходила на юг, к морю. На востоке к зданию примыкал причал Орандж-Канала. С западной стороны, где они сейчас находились, были только дюны и болота.
– Наверняка Бронк уже добрался до ворот, – сказал Горин. – Мы должны слышать выстрелы.
– Я согласен, – ответил Чань. – Тем или иным способом, но они должны туда добраться.
– А как насчет тех ловушек? – спросил Труст.
– Мы пошлем наименее полезного человека проверить путь. – Чань через плечо улыбнулся Горину. – Поскольку вам не удалось убедить миссис Крафт, эта честь будет принадлежать вам.
– Боже мой! – вскричал Труст. – Не шутите такими вещами.
– Он и не шутит, – пробормотал Горин. – В прошлом я не был добрым другом кардинала.
Чань проигнорировал это признание и указал на здание. Освещенные комнаты чередовались с темными, чтобы наблюдатели, находившиеся в них, могли видеть в темноте.
– Его люди наблюдают. Если мы побежим к дому, они застрелят нас. Но если нам удастся подобраться поближе, я полагаю, что отсутствие времени у их господина заставит их сотрудничать.
– Но почему они станут сотрудничать?
– Потому что увидят меня.
Когда он ступил на подстриженный газон, расположенный вокруг здания, наружу вышли полдюжины мужчин. В зеленых мундирах и медных шлемах они были похожи на пчел, вылетающих из улья. Чань опустился на одно колено, чтобы не стать мишенью. Его спутники, все еще находившиеся в высокой траве, последовали его примеру, так что были видны только их лица. Люди Вандаариффа выстроились в линию, одновременно опустили руку в полотняные сумки, висевшие у каждого на плече, достали что-то, размахнулись и метнули.
Чань уже бросился вперед, увернувшись от одного из брошенных снарядов. Он услышал звук разбитого стекла и ощутил жжение в глазах. Кардинал задержал дыхание. Рядом с ним рявкнул карабин Каншера, и один из шестерки наемников упал. Стекло разбилось под ногами, и показалось облако синеватого дыма, потом что-то пролетело у него над головой…
И вот Чань добрался до наемников. Он наносил яростные удары тростью, ловил и выворачивал руки, бил ногой под колени и все время оставался в движении, чтобы они не могли использовать численное преимущество и повалить его. Шлемы ограничивали их поле зрения и делали движения неуклюжими. Двое отступили к двери, пытаясь найти оружие. Кардинал вывернулся, не дав схватить себя за талию, и увидел, как Каншер, спотыкаясь, отступал, волоча карабин одной рукой. Его лицо окутало облачко синего дыма, и он упал. Чань всадил клинок в живот нападавшего, а когда тот согнулся, проскользнул мимо и сдернул с его головы шлем. Наемник упал, крепко сжав горло руками. Чань не стал надевать шлем, а вместо этого напал на двух наемников с деревянными дубинками, охранявших дверь. Снова стекло разбилось под ногами. Он почувствовал, как у него сдавило грудь, когда он столкнулся с охранниками, свирепо размахивая шлемом как булавой. Кардинал пробился к двери, вошел в нее и запер за собой.
В воздухе было много вьющегося дыма, и при свете он еще лучше разглядел его синий оттенок. Чань сорвал с головы очки и натянул на голову шлем. Резиновая манжета плотно обхватила горло. Он резко вдохнул… и не почувствовал ничего, кроме воздуха. Дверь раскачивалась на петлях: ее тянули и пытались открыть снаружи. На стене на крюках висело несколько полотняных сумок. Чань надел одну на плечо и побежал.