– Вы не можете поддерживать связь с кем-либо из родственников или друзей, – сказал агент Редди. – Вы подвергнете их – и себя – опасности.
– Но что будет, когда наш сын вернется из Вьетнама? – спросила Пат.
– Мы устроим вам встречу, конечно. Ему больше двадцати одного года, поэтому он сам должен выбрать, хочет ли он начать новую жизнь вместе с вами.
– Я поняла, – произнесла Пат, явно успокоенная. Но наедине Редди признался Майклу, что армия не слишком надеется на возвращение лейтенанта Сатариано, – вероятно, ПЗС проверила статус пропавшего солдата в обычном порядке.
– Насколько вы откровенны с женой, – сказал агент, – ваше дело… Возможно, вы сейчас не захотите подвергать ее излишним волнениям.
И еще Редди сказал Майклу, что, несмотря на то что, них не должно быть «никаких контактов», часто делают исключение, если речь идет о родителях или бабушках и дедушках. Можно передать письмо без обратного адреса и даже устроить телефонный разговор через станцию Департамента юстиции, но так как Майкл и Пат потеряли родителей, это касалось только Пат… если она захочет поддерживать связь со своей сестрой Бетти.
Пат и Бетти не были близки – своенравная Бетти стала республиканкой и вышла замуж за бывшего пастора – но «миссис Смит» сделала один звонок, чтобы Бетти не волновалась.
Самой большой проблемой, конечно, была Анна, которая на прежнем месте встречалась с парнем по имени Гэри Грейс.
– Вы должны будете не спускать с нее глаз, – сказал Редди. – Она ведь еще подросток.
– Кроме шуток, – спросил Майкл, – она даже не может написать ему прощальное письмо?
– Мы не советуем. Пусть это будет полный разрыв. Прямо сейчас.
– У вас есть дети, агент Редди?
– Да, а что?
– Сколько им?
– В третьем и в шестом классе.
– Почему я не удивлен?
– До двадцати одного вы, конечно, можете ее контролировать, и…
– У вас действительно нет детей-подростков, агент Редди.
– …и если вы и вправду хотите разрешить ей написать этому парню, ее письмо должны прочитать вы с вашей женой и сотрудники ПЗС. В нем не должно быть даже намеков на то, куда она переехала.
– Я понял. Лучше вообще не давать ей такой возможности.
– Это правильное решение, мистер Смит. Самое правильное решение.
Еще одним потрясением для них была необходимость официально сменить имя: они не просто будут притворяться Смитами, они официально станут Смитами… а не Сатариано.
Шор лично объяснил это Майклу:
– Мы не можем допустить, чтобы вы лгали, заполняя юридические документы, документы на недвижимость, на страховку или на заем. Департамент юстиции не может быть участником мошенничества. Вы должны использовать ваше настоящее имя… которое теперь Майкл Смит.
Были составлены протоколы суда, подтверждающие тождественность старой и новой личностей. Пат и Анна негодовали по поводу всей этой официальной смены имен, а Майклу в общем-то было все равно. Он это уже проходил.
Интенсивный инструктаж и обсуждение мельчайших деталей длились почти две недели. В конце прибыла куча документов: свидетельства о рождении, карточки соцобеспечения, водительские права, даже табеля из школ и колледжей. У Смитов было прошлое.
У них были документы.
Они были настоящими.
Настроение Пат и Анны улучшилось, когда они стали заучивать свои новые биографические данные, вместо того чтобы целый день смотреть телевизор. Гостиничное существование особенно наскучило Анне, каждое второе предложение которой было о том, что сейчас должно происходить дома («Сейчас встреча комитета по организации выпускного бала – прямо сейчас!»). А каждое первое предложение звучало примерно так: «Неужели по телевизору нет ничего интереснее чем «Уолтоны»?»
Майклу не сказали, против кого первого он будет давать показания и по какому процессу. Ему сообщили только, что это произойдет через полгода, а впоследствии, в ближайшем будущем, он будет выступать свидетелем как минимум раз в год. Известие о том, что у него будет «ближайшее будущее», показалось Майклу хорошим началом.
Он будет давать показания не как Майкл Сатариано и не как Майкл Смит, а как «мистер Икс».
«Я вдруг стал героем субботнего сериала», – думал он. Так как Майкл будет работать в ресторане, принадлежащем государству, пропустить работу в связи с выступлением в суде будет очень просто. Он не получал пособие от ПЗС, потому что его зарплата в ресторане (сорок тысяч долларов в год) его превышала.
Встречи с Шором в Фениксе будут не частыми, возможно, раз в месяц, и не продлятся дольше половины дня. Шору для встречи нужно прилетать из Вашингтона, а Майкл был одним из десятков, а может быть, и сотен людей, с которыми работал заместитель директора ОБОПВ.
– Мы будем не против, если вы захотите сохранить ваш пистолет сорок пятого калибра, – сказал Шор Майклу во время их первого разговора в Фениксе.
– Это что-то вроде семейной реликвии, – произнес Майкл» гадая, откуда они узнали, что пистолет все еще γнего. Может, они и о деньгах знали?
– Я понимаю, что вы хотите, чтобы у вас была возможность защищаться, – сказал Шор, – но больше никакого оружия, Майкл. Не превращайте ваш новый дом в крепость или в арсенал. Если у вас возникнут проблемы, если вы заподозрите, что вас выследили, этим займемся мы.
– Гарри, при всем моем уважении, – у вас даже нет отделения в Таксоне.
– Нет, но я могу сразу же послать «маршала». Чего в Аризоне хватает, Майкл, так это «маршалов». Мы сообщим вам телефон «горячей линии», по которому вы сможете позвонить.
– Допустим, я позвонил. Что произойдет дальше?
Шор пожал плечами.
– «Маршалы» сразу же приедут и увезут вас и вашу семью в безопасное место.
– Что… опять все сначала? Новые имена и?…
Шор кивнул с печальным видом.
– Да, Майкл. Возможно, вам придется переезжать несколько раз. Мы надеемся, что этого не случится, поэтому не обсуждали эту тему с вашей семьей… но это может произойти.
– Боже мой.
– Но помните, мы никогда не теряли свидетеля или члена его семьи за все время действия ПЗС. Никогда, – на лице Шора снова появилась ужасная улыбка. – Если бы это было не так, мы бы долго не продержались.
Майкл кивал головой, чувствуя тяжесть в животе.
– Я бы спал спокойней, если бы вы работали с ФБР, а не с этими чертовыми «маршалами».
«Маршала» Дона Хьюза с ними в комнате не было, он находился в соседней спальне, но в разговоре между Шором и Майклом не участвовал.
На лице заместителя директора ОБОПВ появилось разочарование, он выглядел почти оскорбленным.