На том и порешили. Юля дала Ожегину энное количество денег, снабдила билетом на поезд, и Алексей покатил в Волгоград. Юле оставалось только ждать.

Возвращение вышло нерадостным. Юля сразу поняла это по виноватому виду Ожегина.

– Что? – коротко спросила она.

Как выяснилось, ничего хорошего. Мало того, что Стас остался жив и невредим, так он еще теперь был в курсе произошедшего. Успокаивало лишь то, что он не собирался сдавать Юлю милиции. Но за свое молчание он потребовал довольно крупную сумму денег.

Юля задумалась. Можно было, конечно, попытаться еще раз ликвидировать Дьяченко. Но, во-первых, он теперь будет осторожен, как никогда. Во-вторых, неизвестно – вдруг он еще кому-то откроет этот секрет, и Юле на голову свалится еще один шантажист. Что ж, их так и убивать тогда одного за другим?.. К тому же за это нужно платить Ожегину. А киллер из него, как выяснилось, неважнецкий. С Козловым он, правда, справился. Даже хвастал, что специально тренировался заранее, запудрив мозги одному из друзей по ансамблю, горячему кавказцу, который учил его технике зарезывания баранов. Юля испугалась, подумала, что он таким образом может выдать себя. Но Ожегин беспечно сказал, что Георгий парень недалекий и вряд ли сообразит, зачем ему это понадобилось.

Теперь Юле предстояло как-то обезопасить себя. И в первую очередь она решила избавиться от нежеланного ребенка, который представлял для нее теперь реальную угрозу. Платить Дьяченко она не собиралась, а он мог просто от злости выложить все Антону. Но нужно было сделать так, чтобы все выглядело естественно. И Юля отправилась в больницу.

Знакомая врач за определенную сумму сделала все необходимые манипуляции и велела Юле поскорее отправляться домой, поскольку скоро у нее должны были начаться схватки. Дома Юля сразу же легла в постель и пожаловалась Антону на плохое самочувствие. А дальше все шло по плану. И, как выяснилось, она все сделала вовремя, потому что практически сразу же Юлю навестил Стас Дьяченко. Но теперь она чувствовала себя в относительной безопасности и была хозяйкой положения. Однако оставалось еще и убийство, о котором Стас знал, поэтому Юля срочно связалась с Ожегиным и велела ему немедленно убираться из города куда-нибудь подальше. Сама же решила все отрицать даже в том случае, если Стас отправится в милицию. Правда, она была уверена, что этого не случится. А ему самому можно беззастенчиво говорить в лицо, чтобы убирался, поскольку она никакого отношения к убийству не имеет.

Правда, как выяснилось, на следующий день Дьяченко приходил снова, но был остановлен той самой Ларисой. И все равно Юля решила стоять на своем – ничего не знает, никого не убивала, никакого Ожегина в лицо не видела… Кроме того, через отца Антона она была в курсе, что в милиции «колют» некоего Фунина и он вот-вот сознается. Эта кандидатура устраивала всех. И ментов, и саму Юлю, и даже, по некоторым слухам, жену Фунина, которая не чаяла от него избавиться. А если Фунина осудят, ей и вовсе волноваться нечего. Нужно только немного подождать и вести себя с Дьяченко поувереннее. В крайнем случае, можно кормить его «завтраками». В милицию он все равно не сунется, в этом Юля почему-то была убеждена. Как она давно поняла, смазливый паренек, на которого она так легкомысленно запала, из любой ситуации старался вытянуть выгоду для себя. А пойди он в милицию, кроме благодарности за помощь следствию, не получит ничего.

И только то, что Стас не по своей воле оказался в милиции и дал против нее показания, подкрепленные словами Ожегина, заставили Юлю признаться во всем.

* * *

– Меньшов! – дверь в кабинет отворилась сразу после того, как увели Юлю и отпустили Дьяченко. На пороге стоял подполковник Карташов. Он смотрел на своего подчиненного с неприязнью, но с еще большей – на Ларису, которая сидела напротив него и дружески о чем-то беседовала. – Ты чем это занимаешься?

– Дело закрываю, товарищ подполковник.

– Какое дело?

– Козловское.

– Козловское?.. Так его за тебя уже раскрыли! Я! – уточнил Олег Валерьянович. – Вон, арестованный в камере чистосердечное признание пишет! А что делаешь ты, мне до сих пор непонятно. Как, собственно, и вы, Лариса Викторовна, – скосился он в сторону Котовой. – Что, никак подходящего убийцу не найдете?

– Уже нашли, – сухо ответила Лариса. – Можешь отпускать своего арестованного.

– И кто же он? – недоверчиво спросил Карташов. – Наверное, заказчик расследования? Или этот твой друг… пузан с аптечкой… как его, Асташевский?

– Не угадал. Это вообще женщина. Причем почти что в свадебном платье. Заказчица. А исполнитель… Да я думаю, вы его найдете. Где ему долго прятаться-то без денег?

– Найдем, найдем, – оптимистично подхватил Меньшов. – Я сейчас рапорт пишу, там все и прочитаете.

Карташов прищурившись смотрел то на него, то на Ларису, но ничего не сказал и, покачав головой, вышел из кабинета.

Эпилог

– Ну что, молодой человек? Прошу вас! – Вадим Макаров, изогнувшись перед дверью ресторана «Чайка», пропустил вперед Бориса Фунина.

– Только после вас! – картинно взмахнув рукой, ответствовал тот.

Макаров вздохнул и, не став спорить, прошел вперед.

– Здравствуйте, – встретила их Лариса. – Проходите туда, – она показала на служебный вход.

– Здрасьте! – улыбнулся Фунин. – А меня зовут Боря!

– Неужели? – удивилась Лариса. – Никогда бы не подумала!

– А я вот сейчас угадаю, как зовут вас! – лукаво улыбнулся Фунин.

– Так, понятно, – подтолкнул его вперед Макаров. – Сидение в камере тебя ни от чего не излечило.

– Да я сам кого хочешь излечу! – как всегда, хвастливо отозвался Фунин.

– Я в курсе, что вы прирожденный нарколог, – усмехнулась Лариса. – Собственные уникальные методики разрабатываете. Ладно, это уже неважно. Пойдемте, уже все приготовлено.

В Зеленом кабинете был накрыт стол. Там же крутился Степаныч, которого Лариса, сдержав свое обещание, на месяц перевела в подсобного служащего, и теперь тот суетливо смахивал изящной метелочкой следы пыли с мебели. Закончив, он угодливо согнулся перед Ларисой и пулей выскочил из кабинета.

Фунин восхищенным взглядом окинул стол, на котором присутствовали разнообразные блюда; особенно долго задержался на двух бутылках водки. Макаров выглядел более спокойным и невозмутимым в отношении стола, тем не менее Лариса обратила внимание, что взгляд владельца радиостанции печален, а настроение далеко от безоблачное. Она понимала, что это вызвано последними событиями, обсудить которые они, собственно, и собрались.

Фунин, которого только сегодня выпустили из следственного изолятора, успел все-таки привести себя в порядок. На нем был относительно чистый костюм, волосы не торчали в разные стороны, а сам Борис Сергеевич, похоже, был еще трезвым, как это ни удивительно. Лариса даже повнимательнее взглянула на него, чтобы запечатлеть такой редкий момент – она ни разу не видела Фунина трезвым. Он заметил ее взгляд, подтянулся и горделиво похвастался: