* * *
Вернувшись в фирму «Надежность», я попросила Алферова быть осторожнее – вдруг и на него наедут качки, а сама пошла к Перову. Он принял меня сразу, как только секретарша доложила о моем визите. Я рассказала ему о встречах с сотрудниками фирмы. Но с сожалением призналась, что выводов о причастности или непричастности их к шантажу сделать пока не могу. Мы решили предупредить Дениса Васильева о том, что случилось с Завидовым.
Звонок начальства молодой человек воспринял с удивлением, выслушав о том, что случилось с напарником, пообещал быть внимательнее на улице и не ходить в одиночестве.
Потом мы обсудили с Перовым новости о Мыльникове. Оказалось, что зам время тоже даром не терял, а по своим каналам навел справки о том, с кем же улетела на отдых Марина Соловьева. В Москве на рейс, которым отбыла в жаркие страны эта дама, билет на имя Александра Мыльникова не приобретался, зато место рядом с ней было продано Николаю Федченкову. Немного времени заняло и выяснение того, что это действительно близкий знакомый Марины. Он начинал когда-то свой бизнес в Тарасове, а потом удачно переместился в Самару, женившись там вторым браком на дочке местного олигарха. Но деловую связь с Тарасовым не прервал. Марина как раз и возглавляла филиал его фирмы в Воленске. Отношения с Соловьевой у Федченкова давние, периодически затухающие и возобновляющиеся время от времени.
Оценив проделанное Перовым и выдав ему несколько комплиментов по поводу умения добывать информацию, я пришла к выводу, что версия о любовном приключении Мыльникова не нашла своего подтверждения. Если учесть, что сегодня у нас пятница, а пропал он в среду, можно уже подавать заявление в милицию, пусть и органы подключатся к расследованию.
Так, какие у нас еще есть версии?
С разрешения Перова я позвонила Натке, чтобы узнать, не выступил ли Разумович с новым предложением о продаже дела. Телефон она взяла только после повторного звонка и подтвердила, что московский «друг» звонил, но она просто бросала трубку. Говорила одноклассница вяло, и я поняла, что с ней нужно немедленно встретиться. Вот только время поджимает. Ну, ладно, пошлю к ней Перова, пусть сообщит, что дело гораздо серьезнее, чем адюльтер, и ей нужно писать заявление в милицию о пропаже мужа. Разъяснив Перову, что ему следует делать, я вернулась домой. До двух часов дня оставалось совсем немного времени, а мне хотелось поприсутствовать на мероприятиях на речном вокзале.
Гардероб мой довольно объемен и, кроме современной модной одежды, содержит облачения на все случаи жизни. А так как при моей профессии приходится примерять на себя неимоверное множество всевозможных ролей, то и одежды соответствующей у меня немерено. В этот раз я выбрала потертую кожаную куртку, темную водолазку, длинную бесформенную юбку и старые дешевые кроссовки. На голову наденем парик, имитирующий химическую завивку на темно-каштановых волосах. На улице еще по-осеннему тепло, так что парик будет вместо шапки. Не забыла приготовить очки в тяжелой оправе с простыми, слегка затемненными стеклами без диоптрий.
Так, что же мне положить в камеру хранения? Найдя большущий пакет с эмблемой одного из сетевых магазинов, я положила в него сложенную большую сумку, скомканными газетами придала объем, а сверху водрузила выбранную одежду. Сама оделась понезаметнее и поудобнее – простые джинсы, теплый джемпер, легкая ветровка. Кроссовки решила надеть другие, а уже выбранные положила в пакет, который достиг нужного объема. В старую дамскую сумочку положила плеер, запас «жучков» и «маячков». Брать или не брать пистолет? Пожалуй, возьму... Кажется, все необходимое приготовлено. Теперь быстрее на речной вокзал.
Сев в машину в своем обычном облике, у места назначения я вышла из нее уже провинциальной дамой средних лет – по дороге заехала в тихий, укромный дворик и переоделась прямо в машине. Чтобы не привлекать внимания – сомневаюсь, чтобы дама, чей внешний вид я приняла, водила машину, – я припарковала свой «Ситроен» на соседней улице.
В здании речного вокзала я подошла к расписанию движения теплоходов. Да, не очень-то много судов курсирует сейчас по Волге-матушке. Но, на мое счастье, в 14.30 ожидалось прибытие экскурсионного теплохода. Так что совсем пустым зал ожидания не будет. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что я могу не привлекать внимания, а плохо, потому что и мне придется следить за множеством людей возле автоматических камер хранения.
Расположены эти камеры были удачно, и было их, к счастью, немного: два ряда просматривались очень хорошо со скамеек в зале ожидания. До 14.00 оставалось больше получаса, так что, как я и рассчитывала, было время осмотреться и подумать. Что я и сделала, присев в одно из кресел напротив объекта наблюдения. Осмотревшись в зале, я взяла на заметку парочку парней спортивного типа, девицу неопределенного внешнего вида и бомжа, подходящего с кепкой к ожидающим.
Для противника образ выбран неудачно: что бомжу делать в камере хранения? Так что это кто-то из «защитников». Молодые люди, делая вид, что переговариваются, не сводили глаз с камеры хранения. С ними тоже все ясно. Интересно, шантажист такой неопытный или просто дурак? Как он собирается забрать деньги? А может быть, он будет брать их не здесь?
Ну что ж, пора действовать.
Для бомжа приготовим подарок. Делая вид, что копаюсь в бауле, я достала начатую пачку сигарет и замаскировала в них «жучок». Сама я курить бросила и нисколько об этом не жалею, а вот пачку сигарет с собой всегда ношу – помогает наладить контакты. Когда оборванец дошел до меня, я протянула сигареты и начала приставать к нему, выясняя, как «молодой человек» дошел до такой жизни. Сначала тот пытался что-то плести про ранения в горячих точках и неверность жены, а потом, стрельнув в меня недобрым взглядом, схватил пачку и поспешно удалился. Но я успела заметить слишком ухоженные для такого образа жизни руки. Да, с маскировкой у гражданина плоховато. Хорошо, что хоть от сигарет не отказался, а то совсем бы вышел из образа. Не выкинул бы в урну – жалко, если «жучок» пропадет без дела. Кто же он – противник или человек от Карнаухова? Поживем – увидим.
Так, теперь разберемся с молодыми людьми. Я начала поглядывать, а потом и пристально смотреть на одного из них. Потом встала и подошла к нему. Парень недоуменно уставился на меня, а я начала умильно щебетать:
– Ванюша, ты что, не узнаешь, это ж я, Света. Сколько ж мы с тобой не виделись? С тех пор, как ты в армию ушел! Сначала писал, а потом перестал. Говорили, что ты там женился. А теперь вернулся? Как ты изменился! Даже не узнала тебя сначала. – Я не давала парню вставить ни слова, одновременно поглаживала его по плечу и даже поправила воротничок куртки.
Ошарашенный молодой человек начал вырываться, потом у него прорезался голос, и он прохрипел:
– Вы ошиблись! Меня Николаем зовут!
Я сделала большие глаза и уставилась на него, потом смущенно произнесла:
– Простите, вы так похожи на Ваню Савельева. Мы с ним в одной школе учились, дружили... – Последнюю фразу я произнесла со слезами в голосе и, опустив голову, пошла на свое место. Достала носовой платок и начала вытирать слезы, потом подхватила свой маскировочный пакет и пошла к камерам хранения. Молодые люди проводили меня настороженным взглядом. Свободных ячеек было много. Я засунула пакет в ближайшую. Потом достала мобильный и, делая вид, что забиваю в память номер кода, между делом окинула взглядом место, где должна быть, по моим расчетам, ячейка номер 44. Рядом с ней было много свободных мест. Было бы у меня два багажных места, второе можно было бы положить рядом с 44-й ячейкой. Изобразить еще один пакет и в 14.00 прийти сюда загрузить его? Это мне ничего не даст: если дурак-шантажист явится сюда забирать деньги, то его есть кому задержать. Но я сомневаюсь, что он явится. Здесь что-то другое. И я должна выяснить, что.