Я ответила, что хотела бы.
Владимир вызвал секретаршу, распорядился выделить мне кабинет и поинтересовался, прибыли ли люди Алферова. Оказалось, что он распорядился, чтобы их вызвали, как только пришел на работу.
– Здесь лишь сам Алферов, Васильев едет, Завидова ищу, его мобильник не отвечает, – ответила секретарша и пригласила меня следовать за ней.
* * *
Кабинет, который мне предоставили, был небольшим, обставленным современной мебелью. Я уселась за письменный стол, но потом передумала и пересела за приставленный к нему перпендикулярно столик. Вошедшего Алферова пригласила присесть напротив.
– Вы в курсе того, что у Мыльникова проблемы с Карнауховым из-за заказа, который выполняли вы? – начала я без обиняков.
– Да, Александр Геннадьевич уже разбирался с нами по этому поводу. – Максим говорил спокойно, уверенно.
– Расскажите мне еще раз, и поподробнее. Вы сами понимаете, что в ваших же интересах, чтобы все выяснилось, и с вас было снято подозрение. Для начала введите меня в курс дела. В отличие от Александра Геннадьевича, я не знаю, в чем суть заказа. Перов предупредил вас, что мне можно рассказывать все? Так что поподробнее, пожалуйста.
Алферов пояснил, что это не был рядовой случай. Обычно заказывают видеокамеру перед входом, в коридорах, бывает наблюдение за автостоянкой фирмы, а здесь руководитель хотел просматривать каждый кабинет, каждого сотрудника, так что в некоторых помещениях приходилось даже устанавливать по две камеры. Работали целую неделю по вечерам. Рядом с мастерами всегда находился заместитель Карнаухова, всегда один и тот же человек, больше никого в это время в помещениях не было, даже уборщиц. То есть о том, что во всем офисе устанавливается аппаратура слежения, не должен был знать никто из сотрудников, кроме самого Карнаухова и его зама, который очень тщательно проверял, чтобы за ними никаких следов не оставалось, требовал подбирать каждый кусочек провода, каждый гвоздик. Работа была сложной, ведь следовало обеспечить камеры постоянным источником питания, а значит, замаскировать провода.
Слушая технические описания, я еще раз подумала, что если так дальше пойдет дело, то мы, частные сыщики, вымрем, как мамонты. Каждый шаг каждого человека будет записываться – достаточно лишь включить компьютер, найти нужную запись, и все – преступление раскрыто. Впрочем, на любой замок всегда находились ключи, а любой код обязательно был разгадан или украден. Так что преступные натуры обязательно что-нибудь придумают и не оставят нас, сыщиков, без куска хлеба. Приободрившись от последнего умозаключения, я с новыми силами взялась за дело.
– То есть вы считаете, что никто, кроме руководства, не знал о камерах, и никто не мог скопировать ту запись? – Я внимательно посмотрела на Максима. Держался он уверенно, не волновался, мой взгляд выдержал и ответил спокойно:
– Изображение с некоторых камер – коридоры, холлы, лестница, автостоянка, улица перед входом в здание – уже в процессе монтажа начало постоянно подаваться на мониторы в комнате охраны. А в кабинете Карнаухова установили пульт, с которого, кроме всего этого, можно было просматривать, что делалось и во всех кабинетах фирмы. Если мониторы охраны были постоянно включены уже в субботу, то монитор Карнаухова включался пока лишь во время нашей работы. Причем установленные нами в рабочих кабинетах камеры совершенно новых модификаций, они включаются, когда в кабинете кто-то есть – в них установлен датчик движения. Монтаж мы закончили в воскресенье в шеснадцать тридцать. Сдача объекта была назначена на понедельник. Все камеры оставили включенными, и запись велась, но монитор Карнаухова был выключен. В понедельник мы пришли, еще раз проверили все, продемонстрировали заказчику, объяснили ему, как работать с его пультом, подписали акт приемки. И на этом все закончилось. – Максим посмотрел на меня в ожидании вопросов.
– Сколько вы работали в понедельник?
– Часа два с половиной, тоже вечером. Сначала проверили все в кабинете Карнаухова, потом в комнате охраны, проинструктировали охранников, затем меня пригласили в кабинет Карнаухова, и я объяснил ему, как работать с пультом, продемонстрировал уже записанное в других кабинетах.
– А запись с камеры в его кабинете?
– Зачем? Мне и в голову это не пришло. Мы просто убедились, что сбоев в работе аппаратуры не было, обнулили все, и с этого момента пошла настоящая запись. – Максим посмотрел на меня и вздохнул. – Я сам уже сто раз пытался понять, кто мог сделать ту злосчастную копию. Мне ведь тоже неприятности не нужны. Здесь два варианта: либо это кто-то из моих – Денис или Сергей, – либо кто-то из карнауховских.
– А вы сами?
– Я не знаю, сколько там запросили с Карнаухова, но не такую уж большую сумму, чтобы я стал рисковать своей работой. Она меня вполне устраивает. А долгов у меня нет, – пожал плечами Алферов.
– Ну что ж, начнем с ваших. Вы что-нибудь выяснили? И вообще, что вы знаете о своих сотрудниках? – Мне было интересно, что же накопал Максим.
Алферов рассказал о своих сотрудниках немного. Денису Васильеву двадцать один год. Он закончил мехмат университета, подрабатывал в фирме уже три года, а в этом году, после окончания вуза, был зачислен в штат. Не женат, из очень обеспеченной семьи. Хорошо знает аппаратуру и программное обеспечение. Вредных привычек за ним не замечено. Работать любит, инициативен, с удовольствием осваивает новое. Не видно, чтобы нуждался в деньгах или был до них жаден, да и заработок у него по тарасовским меркам приличный.
Сергей Завидов – новичок в фирме, учится заочно в техническом университете, работает всего три месяца, заработок небольшой. В технике разбирается.
Могли ли они скопировать запись? На этот вопрос Алферов точного ответа дать не смог. Сам процесс копирования много времени не занимает, но нужно сначала найти, что копировать, а для этого необходимо знать время, когда делалась запись. Значит, кто-то должен был дать ребятам наводку, ведь, когда они работали, Карнаухов в своем кабинете никаких деловых встреч не проводил.
– А когда установили камеру в кабинете Карнаухова? – Какая-то догадка начала созревать в моей голове, нужно только понять, какая.
– В пятницу, ближе к вечеру.
Так. Где там у меня телефон этого крутого господина?
Я позвонила Карнаухову и спросила, когда произошла встреча, записью которой его шантажировали. Тот ответил, что вечером в пятницу. Заодно я поинтересовалась, собирается ли он по-прежнему платить шантажисту. Карнаухов сначала спросил, не вошла ли я к тому в долю, а потом сказал, что ему порекомендовали пакет положить. Я не стала интересоваться, кто порекомендовал, а сообщила, что тоже работаю над проблемой. Бизнесмен предупредил, что платить мне не собирается, на что я пожала плечами (жаль, по телефону мой собеседник этого не видел) и попрощалась, предупредив о возможных звонках.
– А почему вы устанавливали камеру у Карнаухова именно в пятницу? – вернулась я к беседе с Алферовым.