По пути в свои апартаменты Филипп обдумывал все то, что произошло за эту неделю, с той самой минуты, как Ханна вышла из машины и вступила в его жизнь. Было ясно, что она готовилась к этому браку очень серьезно, но он был озадачен мотивацией этих ее действий. До приезда девушки на остров Филипп считал, что она пошла на это ради титула. А она, однако, делает все, чтобы их брак удался.
Похоже, ей хочется настоящей семейной жизни.
Но это было гораздо больше, чем он хотел или мог ей дать.
Ханне показалось, что пятница наступила как-то неожиданно. Последние восемь лет она потратила на подготовку к этому событию, и внезапно все произошло настолько быстро, что ей едва удавалось перевести дух. И хоть девушка и клялась не позволять себе расстраиваться из-за их с Филиппом договора, она не могла не думать о нем.
Ханна начинала подозревать, что ее мечты об идеальной совместной жизни с Филиппом, все ее тщательно разработанные планы не имели под собой никакого реального обоснования. Глупые, детские и по большей части совершенно невыполнимые…
Она лучше всех должна была осознавать, что жизнь никогда не идет по плану. А если бы шла, то Ханна ни за что бы не потеряла своего отца, а ее мать не старалась бы найти ему замену как можно скорее.
Но даже если и не все идет так, как надо, это еще не значит, что они с Филиппом не будут счастливы. Просто надо друг к другу притереться, найти компромиссы… Она будет с ним терпеливой.
К тому же у него, очевидно, было не самое счастливое детство, раз он не считал нужным жить вместе со своей женой. Филипп вряд ли бы стал таким, если бы не заработал достаточно шрамов на сердце…
Чем больше Ханна думала о нем, о его чувствах, тем больше боли и грусти это ей причиняло. Филипп заслуживал доброго к себе отношения, любви и заботы, которых он до встречи с ней был лишен. Она докажет ему, что существуют и бескорыстная любовь, и бескорыстная привязанность. Чего бы ей это ни стоило.
И все у них будет хорошо.
Ханна не уставала повторять эти слова и во время последних приготовлений к празднеству, и когда к ней приехали ее мать и подружки, и когда Софи давала в ее честь обед в своей резиденции.
Она даже постаралась не выдать неудовольствия, когда миссис Рено упомянула о своей грядущей свадьбе. А когда Ханну спросили, было ли желание стать королевой ее самой заветной мечтой, она ответила «да». Потому что это так. Или так будет… По крайней мере, она на это надеялась.
Уже после полуночи, когда все разошлись по своим комнатам и Ханна осталась одна, она наконец решила подумать, во что же ввязывается. Девушка, конечно же, не собиралась отступать назад, и даже нельзя было сказать, что она этого хотела — просто была слегка напугана и смущена.
А что, если она совершает ошибку?
Ей требовался знак, какое-нибудь доказательство того, что она действует правильно.
— Ханна, это я, — послышался из коридора голос Филиппа.
Она метнулась к двери, пока он еще не успел открыть се. Несмотря на то что ей отчаянно хотелось его видеть, это было запрещено. Во-первых, плохая примета, а во-вторых, надо вести себя более сдержанно.
Девушка слегка приоткрыла дверь и отошла подальше, чтобы ненароком не увидеть жениха сквозь щелочку.
— Уже вернулся? Мы не должны видеть друг друга.
— Я знаю, — ответил он тихо. — Просто хотел, чтобы ты не беспокоилась, что я могу опоздать на свадьбу. К тому же внизу я наткнулся на Софи. Она говорит, ты была чем-то расстроена.
Как она могла догадаться? Ханна так старалась этого не показывать…
— Почему она так подумала?
— Не знаю. Но я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Филипп волновался о ней. Может быть, это была мелочь, но для нее эта мелочь значила многое.
— Все хорошо.
— Я рад, — сказал он, и она ясно различила нотки облегчения в его голосе. — Боялся, что ты можешь переменить решение.
Неужели Филипп серьезно полагал, будто она может не выйти за него замуж? Мысль о том, что он мог хотя бы в малейшей степени быть в этом не уверен, заставила ее почувствовать себя в тысячу раз лучше. Это давало ей понять, что не только она одна в глубине души боялась такого поворота событий.
— А ты?
После короткой паузы последовал выразительный ответ:
— Нет.
Все плохие мысли сразу же улетучились, и девушка улыбнулась.
— Я скучал по тебе, — просто сказал Филипп. Голос звучал слегка удивленно, будто бы он сам не ожидал от себя подобного, а это вдруг взяло и случилось.
Вот оно. Вот ее знак.
— Я тоже по тебе скучала, — прошептала она в ответ.
— Пойду-ка я спать. Увидимся завтра. Приятных снов.
— И тебе спокойной ночи.
Ханна слышала звуки удаляющихся шагов, затем закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
Чувство страха, преследовавшее ее всю эту неделю, внезапно испарилось. На смену ему пришло облегчение, настолько абсолютное, что у нее даже подогнулись колени.
Завтра она станет королевой.
Весь следующий день пронесся со скоростью молнии. Ханна была так занята, что у нее даже не хватило времени, чтобы как следует разнервничаться. И только когда настала пора идти к алтарю, девушка почувствовала легкую печаль. Под венец ее должен был вести отец… Но, так как в этом мире не было никого, кто мог бы его заменить, она настояла на том, что пойдет одна.
Когда же она увидела Филиппа, стоявшего в самом конце белой ковровой дорожки, статного и мужественного, в парадном мундире, ее охватило волнение. И лишь вглядевшись в темно-серую глубину его глаз, в которых танцевали смешинки, девушка успокоилась.
Сама же церемония прошла достаточно быстро, и когда священник назвал их мужем и женой, все гости дружно зааплодировали.
После все прошествовали к накрытым столам, а потом им с Филиппом пришлось пройти через многочисленные формальности вроде разрезания торта и первого танца.
Мать Ханны была, как обычно, назойлива и капризна и уже начала было действовать девушке на нервы, но вовремя появившаяся перед ней Софи увела ее знакомиться с иностранными послами.
Несмотря на то что торжество действительно удалось и девушка была рада пообщаться с представителями мировой элиты, не говоря уже о радости, которую она испытала при встрече своих старых друзей и знакомых, Ханна все равно не могла дождаться окончания вечера, когда они с Филиппом наконец останутся наедине.
Она поняла, что и он хочет того же, когда Филипп поинтересовался, во сколько же они смогут уйти.
— В одиннадцать мы должны проститься с гостями, чтобы успеть подготовиться к нашему завтрашнему отъезду, — ответила Ханна.