Он покачал головой.
– Нет.
Хлоя сделала обманный маневр и попыталась дотянуться до снимков. Гиб метнулся в одну сторону, затем в противоположную и поймал ее за руку.
Их тела прижались друг к другу.
Время остановилось.
Все замерло… кроме стука их сердец. Хлоя часто моргала, беспомощно глядя в его глаза. Ее губы задрожали, и Гиб склонил голову, прижавшись к ним ртом.
Но прежде, чем он успел поцеловать ее, Хлоя метнулась в сторону, попятилась и упала в кресло.
– Не надо, – прошептала она.
Гибу показалось, что Хлоя сказала это не столько для него, сколько для самой себя. Но это не имело значения. Момент был упущен, и безумие схлынуло.
– Я… должна идти, – промямлила Хлоя, встав с кресла и проведя дрожащими руками по штанинам своих брюк. Она ни разу не взглянула на Гиба, а сразу же отвернулась. – Я… обещала Ра… Райсу…
Гиб стиснул зубы, но промолчал. Он и сам не знал, что мог бы ответить, если бы раскрыл свой рот. В конце концов, он кивнул.
– Верно, – произнес он скрипучим голосом. – Иди. Я сам закончу.
Хлоя закивала в ответ. Она сплела пальцы, словно руки неожиданно начали ей мешать. Затем мотнула головой в сторону стола, за которым работала.
– Я… положила хорошие снимки в в-вон ту стопку. Те, которые ты м-мог бы исп-пользовать.
– Спасибо.
Хлоя направилась к двери. Остановилась. Оглянулась.
– Не бери те снимки, Гиб. Пожалуйста.
То есть, те, на которых была она.
– Они хорошие, – не удержался Гиб. Большинство известных ему женщин умоляли бы отправить их фотографии такому человеку, как Дмитрий Палинков.
Особенно Кэтрин.
Но Хлоя с несчастным видом покачала головой.
– Не… меня. Пожалуйста. – Ее ресницы снова задрожали. Но в этом не было ничего наигранного. Она не притворялась, а действительно готова была расплакаться.
Гиб терпеть не мог плачущих женщин. Он раздраженно пожал плечами и буркнул:
– Не буду.
Лицо Хлои осветилось такой радостной улыбкой, какую ему еще не приходилось видеть.
– Спасибо, Гиб. – А в следующее мгновение она бросилась к нему и поцеловала его в губы.
Они отпрянули друг от друга, словно отброшенные ударом тока.
Хлоя прижала ладонь к губам, потрясенно прошептала:
– Прости! – и убежала.
Гиб обалдело смотрел ей вслед.
* * *
Она дура!
Полная идиотка!
Даун недоделанный!
Как только ей в голову пришла такая глупость? С чего это ей вдруг приспичило поцеловать Гибсона Уокера?
Она точно ненормальная!
На пути домой Хлоя только и делала, что вспоминала этот поцелуй. Как будто мало ей было того электрического разряда, проскочившего между ними, когда она пыталась отобрать у Гиба фотографии и врезалась в него.
Напряжение между ними было почти осязаемым. Чувственным. И пугающим. Воздух в комнате прямо-таки искрился. Хлоя правильно сделала, что ушла.
И жутко сглупила, поцеловав его в обмен на обещание не использовать ее фотографии!
Хлоя плюхнулась на сидение в вагоне метро и, дрожа, уткнулась лицом в ладони. Затем глубоко вздохнула и уставилась на свое отражение в окне напротив.
Она пыталась увидеть на своем лице нечто, способное объяснить ее идиотский поступок, но видела лишь смущение.
И желание.
Хлоя снова закрыла глаза руками.
– Дэйв, – прошептала она. – Дэйв. – И снова, с еще большим отчаянием. – Дэйв!
Она забыла выйти на Семьдесят девятой улице. А когда сообразила это, поезд уже доехал до Восемьдесят шестой. Хлоя вышла и вернулась пешком, молясь о том, чтобы вновь обрести спокойствие и здравый рассудок.
– Я думал, ты забыла, – радостно сказал Райс, открыв дверь на ее стук.
– П-прости, я опоздала, – пробормотала Хлоя, входя в квартиру. – Я… работала.
– В субботу! Что же это за рабовладелец такой?
– Он… нет.
Райс удивленно вскинул брови. Затем пожал плечами.
– Ах, да. Я и забыл. Он ведь крутой фотограф, снимающий красивых женщин? – Он покачал головой. – И, небось, обнажает их души так же, как и тела?
Хлоя почувствовала, что ее щеки становятся пунцовыми.
Райс взглянул на нее и рассмеялся.
– Он и тебя охмурил?
– Нет!
Но что-то ведь он с ней сделал. Она ехала в Нью-Йорк, чтобы увидеть новые горизонты, а не ради поцелуев с Гибсоном Уокером!
И не для того, чтобы потерять голову!
* * *
У него слишком долго не было женщины.
В этом все дело. В гормонах.
Он слишком увлекся своей долбанной работой. Это из-за нее он стал таким впечатлительным и безрассудным.
Он должен найти себе женщину.
Это совсем нетрудно. Их полно вокруг – улыбающихся, воркующих, хлопающих ресницами. Желающих его… исключительно ради его фотографий.
Да? Ну и что с того?
Гиба это не волновало. Пускай они его используют, а он будет использовать их в ответ. Око за око, зуб за зуб.
И это отвлечет его от Хлои Мэдсен.
Она сводит его с ума.
Какого черта она его поцеловала?
Разве она не почувствовала всю силу его возбуждения, когда прижалась к нему? Разве не видела пламя в его глазах, румянец на скулах, напряженное выражение лица?
Разве она не способна распознать настоящую страсть? Почувствовать ее?
Что с ней не так?
Гиб скрипнул зубами. Он прекрасно знал, в чем дело. Она скучает по Дэйву!
Чтоб ему провалиться! У этого парня совсем нет мозгов. Какого черта он отпустил ее в Нью-Йорк? Это же роковая женщина! Она и святого совратит.
А Гибсон далеко не святой!
Он должен выпутаться из этой ситуации. Избавиться от нее. Снова обрести контроль над собственной жизнью.
Но первым делом он должен найти женщину.
Гиб вошел в приемную и начал рыться в картотеке Эдит. Кому позвонить?
Таша?
Нет.
Ванесса?
Нет.
Шелли?
Нет.