— В Нашвилле я провел два суровых года. Мама послала деньги, без которых, как я знал, моя семья не могла обойтись. Я не просил денег, но я их взял. Я был достаточно сломлен и мог так унизиться, но — не мог извиниться. Я никогда не извинялся. Папа написал мне, что я могу вернуться домой. Я ответил ему, что лучше буду жить на улице.
Она услышала в его голосе боль и сожаление, и у нее заныло сердце.
— В двадцать два года мне повезло. Я околачивался в сомнительном баре. Я не мог себе позволить даже порцию пива, поэтому сидел в заднем углу и слушал музыку. Певец на сцене никуда не годился. Толпа расшумелась. Кто-то бросил в него бутылкой пива. Она попала парню в голову, и он потерял сознание. Было похоже, что сейчас поднимется шум, а я сидел далеко от выхода. Поэтому я двинулся в другом направлении. Поднялся на сцену, схватил гитару бедолаги и начал распевать во все горло песни, надеясь, что предотвращу что-нибудь опасное, пока парня пытались привести в сознание. Толпа успокоилась. Певец пришел в себя. Я слез со сцены и пошел к выходу. За мной последовал какой-то мужчина из публики и предложил мне контракт на звукозапись, прямо там, на Второй авеню. Оказывается, он был важной персоной в одной из фирм. А остальное… — Он пожал плечами.
— Остальное — история. Но я хочу услышать ту часть, которую не могу узнать в Интернете. Кого ты подвел и как?
— Ты когда-нибудь подводила родственников?
— Я всегда следовала правилам. Что было после контракта на звукозапись?
— Я начал зарабатывать деньги. Часть посылал домой. Наверное, хотел загладить вину за то, что вел себя как дурак; но я не мог обуздать свою гордость, не мог приехать и извиниться лично. Черт, мне даже не хватило мужества позвонить и извиниться по телефону. А потом было слишком поздно. Два года назад мама и папа погибли во время торнадо. Я так никогда и не поблагодарил их за то, что они меня поддерживали. И не извинился. Они умерли, считая своего сына неблагодарным эгоистом. И они были правы.
Джулиана обняла его одной рукой за талию.
— Я не считаю тебя эгоистом.
— Это потому, что ты меня не знаешь. В день похорон у меня должен был быть концерт. Можешь поверить, но я стал думать: где меня ждут? Где мне следует быть? В конце концов я попросил Келли передвинуть похороны на более раннее время и заказал частный самолет, чтобы успеть на похороны, а позже — на концерт. В тот вечер я вышел на сцену и выступил так, будто ничего не произошло. Будто я только что не похоронил своих родителей. На следующее утро я посмотрел в зеркало и понял, что мне не нравится человек, которым я стал. Я попытался выбраться из моих контрактов, но они не оставляли лазеек. Поэтому я исчез, снова думая о своей жалкой заднице, а не о шестидесяти трех людях в моем оркестре и гастрольной команде, которые зарабатывали себе на жизнь благодаря мне.
— Ты горевал, Рекс, а некоторые люди в горе стараются не обращать на него внимания до тех пор, пока это возможно.
Он взглянул на нее страдальческими глазами.
— Не пытайся сделать из меня хорошего парня, Джулиана. Я не тот мужчина, который тебе нужен. Не рассчитывай на меня.
Он вернулся к девочкам. Ее сердце болело из-за Рекса, но она жалела не себя, а его.
— Рекс, к тебе посетитель! — закричал Дэнни в субботу днем.
Рекс выругался. Вероятно, еще один клиент захотел поддеть его газетной статьей. Сегодня утром в газете появилось продолжение репортажа Октавии Дженкинс. Опять такая же сказочная ерунда. На этот раз корреспондентка увидела в его отношениях с Джулианой сюжет диснеевского фильма, который девочки смотрели по телевизору во время последнего интервью Октавии.
Он направился в зал.
Дэнни показал пальцем на мужчину, сидевшего в дальнем конце бара.
— Давно тебя не видел, Рекс! В чем дело? — вскричал его бывший менеджер.
Рекс не обратил внимания на протянутую руку Джона Ли.
— Как ты меня нашел?
— А где «Привет, Джон Ли, здорово тебя увидеть спустя столько времени»? — Рекс не ответил, но мужчина продолжил: — Моя служба вырезок узнала о той статье про тебя и про аукцион холостяков. Решил приехать и посмотреть сам, действительно ли это ты. Длинные волосы… тебе идет.
Черт возьми. Рекс знал, что, участвуя в аукционе, рискует тем, что его обнаружат. Но он решил, что вряд ли станут заниматься его поисками, учитывая то, каким образом он покинул Нашвилл.
— Что тебе нужно, Джон Ли?
— Мне нужен ты. Ты сбежал раньше, чем наскучил поклонникам. Я читал о твоем баре и о твоих стараниях рекламировать это место. Я знаю получше способ привлечь толпу. Скажи слово, и я положу перед тобой контракт.
— Не хочу. Я скорее потеряю «Ренегат», чем вернусь к той жизни.
Джон Ли моментально сдернул маску доброго малого, и ее место заняло хищное выражение лица, обычно присущее бизнесменам.
— Послушай, Тэннер, ты не можешь уйти, когда все еще находишься на вершине.
Рекс заскрежетал зубами.
— Я уже ушел.
— Я знаю, ты должен скучать по женщинам.
— Нет.
Джон Ли пригладил рукой волосы, подстриженные за сто долларов.
— Я знаю, что загнал тебя после того, как твои родители скончались, но я старался помочь тебе не думать об их смерти. Тебе хватило времени свыкнуться с этим. Давай, возвращайся. Будем делать музыку и деньги, сынок.
— Нет, спасибо. — Рекс повернулся и зашагал к своему кабинету.
— Ты в долгу перед многими людьми, Рекс.
Услышав эти слова, он остановился как вкопанный. И медленно повернулся.
— Я никому ничего не должен. Я заплатил мои долги.
— Как насчет твоего оркестра? Они рассчитывали ездить с тобой еще десять лет.
— Я нашел работу для них всех и для администраторов.
— Но они работают не со знаменитостями, загребающими такие деньги, какие ты загребал. Есть всего один Рекс Тэннер.
— Да. И он управляет баром и гриль-баром. Желаю благополучно добраться домой, Джон Ли.
— Я пару дней пробуду в «Хилтоне», дальше по улице. Подумай над моим предложением. Позвони мне, когда голова у тебя прояснится. Сотовый номер — тот же самый, но вот он на случай, если ты куда-то его дел. — Мужчина вытащил визитную карточку из кармана своего костюма, сшитого на заказ, и предложил ее Рексу. Рекс не обратил на карточку внимания. Джон Ли положил ее на стойку, а потом вышел за дверь.
Рекс схватил карточку, смял ее в кулаке. Потом зашагал к себе в кабинет и там опустился на стул. Рекс бросил смятую карточку на стол. Взгляд его упал на нижнюю строчку, и он почувствовал, как его внутренности свело судорогой. Без сомнения, ему нужны деньги. Если не произойдет чудо, он, скорее всего, не сможет вернуть кредит через сорок пять дней.