Рассеянно наблюдая за жителями, спешащими по своим делам, Ратлидж думал о них. Если даже кто-то из местных дружил с Фионой Макдоналд, теперь они в этом ни за что не признаются.
Кроме того, вряд ли Фиона откровенничала с теткой.
Надо отметить, что Фиона скрывала две вещи. Во-первых, что мальчик не ее… и, во-вторых, кто его настоящая мать. По какой-то причине вторая тайна оказалась важнее первой. Фиона пошла на серьезный риск — решилась ради сохранения тайны даже предстать перед судом по обвинению в убийстве.
А если мать мальчика еще жива…
Как весьма проницательно заметил мистер Эллиот, она до сих пор так и не заявила о себе.
Почему? И где она?
Хэмиш вздохнул: «Где угодно… в Англии… или в Шотландии».
Ратлидж повернулся к памятнику и дотронулся ладонью до его поверхности. Утром камень был еще холодным, солнце не успело его согреть. Иену пришло в голову, что памятник холодный, как жители Данкаррика. Им тоже не хватало тепла и света.
Грубо отесанный монолит стоял на мостовой. Его окружали звенья тяжелой железной цепи, прикованные к четырем невысоким железным столбикам, отчего монумент делался похожим на склеп. С той стороны, которая выходила на площадь, на поверхности камня вытесали барельеф: дома, охваченные пламенем, и грабители на лошадях, в узких штанах и коротких кожаных камзолах. Они смотрели, как горит городок. У ног лошадей лежали мешки с награбленным, сбоку толпились перепуганные овцы.
Под рельефом в камне были выбиты три даты — три раза, когда Данкаррик поджигали налетчики из Англии. Впечатление было сильным, Ратлидж невольно прикинул, сколько во время тех пожаров могло погибнуть людей.
А может быть, жителей Данкаррика вовремя предупреждали, и они спасались в полях или за прочными стенами дозорной башни? Оттуда они смотрели на свои горящие дома. К небу поднимался черный дым, и горло саднило от пепла…
Ничего удивительного, что здешние жители отличаются от жителей городков Южной Англии, несколько столетий проживших в покое и процветании, — там неприятельские армии и угроза пожара и меча давно ушли в историю. А здесь… Приезжую молодую женщину принимали ради ее тетки, а не ради нее самой. Ничего удивительного, что здесь так легко оказалось возбудить подозрения и что доверие к ней было утрачено так стремительно.
Кто-то знал, как сыграть на слабостях жителей Данкаррика и, не заявляя о себе, уничтожить Фиону Макдоналд. Но зачем?
С какой целью?
«Когда я уезжал во Францию, она жила со своим дедом, — сказал Хэмиш. — Но когда он умер, она уехала в Брей, ее последнее письмо ко мне было отправлено из Брея».
Да, верно… Ратлидж тоже написал Фионе Макдоналд в Брей о гибели ее жениха.
«Значит, придется ехать в Брей», — мысленно заключил он.
Он приехал в Шотландию, чтобы найти следы Элинор Грей. Если инспектор Оливер прав, дочь леди Мод должна быть знакома с Фионой Макдоналд. Он должен выяснить, где пересекались их пути — и пересекались ли вообще. И почему рождение ребенка — событие, которое произошло не в Данкаррике, — отбрасывает такую длинную и мрачную тень на судьбу двух женщин, у которых на первый взгляд нет ничего общего. Оливеру вряд ли понравится, что представитель Скотленд-Ярда снова вмешивается в его дела…
Как будто в ответ на его мысли Ратлидж вдруг увидел Оливера, тот шел через площадь навстречу ему в обществе человека в хорошо сшитом сером костюме. Присмотревшись, Ратлидж узнал в спутнике Оливера того самого овцевода, которого он встретил в самый первый день у дозорной башни. Они о чем-то серьезно разговаривали, а потом Оливер поднял голову и помахал Ратлиджу рукой. Он попрощался со своим спутником и зашагал к монументу.
— Похоже, вам не мешает пообедать, — заметил Оливер.
— Мне не мешает выпить. Но сейчас меня больше всего интересует другое. Где жила Фиона Макдоналд до того, как приехала в Данкаррик?
Оливер пытливо посмотрел на него:
— По-моему, логично начать с того, куда уехала Элинор Грей после ссоры с матерью в шестнадцатом году.
— Да, логично, — сдержанно согласился Ратлидж. — Но это значит, что придется шире закинуть сеть и привлечь к расследованию больше людей. Можно сузить круг поисков, начав с другого конца.
— Да, понимаю. Что ж, констебль Маккинстри лучше всех расскажет вам все, что нужно. Кстати, я уже побывал и в Брее, и в Гленко. Уверяю вас, там почти нечего выяснять!
— Вы ведь не знали, что там нужно спрашивать об Элинор Грей.
— Ну да, не знал. Зато я спрашивал обо всех других местах, где могла побывать обвиняемая в то время, когда родился мальчик. И вот что я вам скажу. Девушка из такой семьи, да еще с такими огромными деньгами ни за что не поселилась бы в захолустье вроде Брея или Гленко. Должно быть, Элинор Грей и Фиона Макдоналд познакомились в Глазго… или Эдинбурге. Вам снова придется искать иголку в стоге сена!
— Если бы вы были дочерью леди Мод Грей и ждали внебрачного ребенка, — задумчиво ответил Ратлидж, — возможно, вы бы отправились именно в захолустье. Там меньше вероятности, что вас узнают. Чем крупнее город, тем больше риск нарваться на знакомых.
Оливер глубоко вздохнул:
— Может быть, вы и правы. Но, по-моему, такое маловероятно. И все же поговорите с констеблем Маккинстри. Передайте, что я разрешаю прочесть мои записи. — И, словно повторяя ответ, который Ратлидж в тот день уже слышал, он продолжил: — Очень жаль, что ее тетка умерла. А может, это и к лучшему — кто знает?
Он зашагал дальше.
Констебль Маккинстри дежурил в участке, он покачивался на стуле и читал книгу. Присмотревшись, Ратлидж увидел, что констебль читает учебник по шотландскому праву.
Выслушав просьбу Ратлиджа, Маккинстри захлопнул книгу и испуганно посмотрел на инспектора:
— Со мной Фиона не откровенничала. Я расскажу вам все, что знаю… правда, все это уже есть в рапорте, который составил инспектор Оливер. — Он поставил учебник на полку у себя за спиной и спросил: — Это он вас прислал? Да, так я и думал. — Констебль криво улыбнулся. — Инспектор меня так наказывает! Он еще не простил мне фиаско с тем первым скелетом. Если бы я искал тщательнее, то отдуваться за все пришлось бы мне, а не ему.
— Мне нужны достоверные факты. Скорее всего, вы — единственный житель Данкаррика из всех, кто не боится признаться в близком знакомстве с обвиняемой.
— Верно, — вздохнул Маккинстри. Собираясь с мыслями, он посмотрел в закопченный потолок. — Когда Фиона приехала в Данкаррик, я был еще во Франции. Помню, мать написала, что Эласадж Маккаллум болеет, у нее дрожит правая рука, и она попросила свою племянницу приехать и помочь ей с пабом. Позже она написала, что, по ее мнению, миссис Маклауд — порядочная молодая вдова. Хоть ей и приходится одной растить ребенка, она крепкая и прекрасно справляется со своими обязанностями. До того как приехать в Данкаррик, она жила в Брее, и если я узнаю что-нибудь о сослуживцах родом оттуда, она, мать, с радостью передаст новости Фионе.