— Всякая совесть имеет свою цену! — отрезал Нантерр и бросил трубку.
Телефон несколько раз щелкнул, а потом раздались гудки, и я тоже повесил трубку, чтобы телефон заткнулся. Литси вздохнул и покачал головой.
— Осторожничает! Он не сказал ничего, что можно было бы представить в полицию в качестве прямой угрозы.
— Ну что вам стоит подписать этот документ! — обиженно сказала Беатрис. — Нет, надо было устроить эту дурацкую обструкцию, мешать расширению поля деятельности...
Спорить с ней никто не стал — этот вопрос обсуждался уже неоднократно. Литси спросил у принцессы, не будет ли она возражать, если мы с ним выйдем пройтись. Робби все еще был здесь — он должен был оставаться в доме до прихода Джона Гренди, — а я успею вернуться вовремя, чтобы съездить за Даниэль.
Принцесса согласилась, хотя явно была не в восторге от перспективы провести еще несколько часов наедине с Беатрис. Уходя, я испытывал легкие угрызения совести — и огромное облегчение.
— Возьмем такси, — сказал Литси, — и поедем в гостиницу «Марильбон-Плаза».
— Неужели вы бываете в таких местах? — нарочито удивился я.
— Нам надо встретиться с человеком, который в таких местах бывает.
— А кто это?
— Человек, который может рассказать вам о торговле оружием.
— В самом деле? — заинтересовался я. — А что за человек?
— Точно не знаю. Мы должны зайти в номер два и поговорить с мистером Мохаммедом. Это не настоящее его имя. Настоящего он предпочитает не называть. Мне сказали, что он может сообщить много ценного.
— А как вы его нашли?
Литси улыбнулся.
— Нашел его не я. Я просто спросил одного своего знакомого во Франции, который мог знать... который мог рассказать мне, какая сейчас: ситуация на рынке оружия. И он направил меня к мистеру Мохаммеду. Этого достаточно?
— Вполне.
— Вас зовут Смит, — сказал Литси.
— А меня — Джонс.
— Чертовски оригинально!
Гостиница «Марильбон-Плаза», с географической точки зрения, находилась в трех милях от Итон-сквер, а с экономической — на другой планете.
Это была откровенная ночлежка для безденежных путешественников, огромная, безликая, убежище, где при необходимости ничего не стоило затеряться. Я довольно часто проезжал мимо нее, но порога ее ни разу не переступал. Литси, судя по всему, тоже. Однако мы смело пересекли холл, вымощенный серыми в крапинку плитами, вошли в лифт и поднялись на одиннадцатый этаж.
Наверху были узкие коридоры, застеленные, однако, ковровыми дорожками. Освещение было весьма скупым — на электричестве, видно, экономили. Мы нашли номер два и постучали. Открыл нам смуглолицый мужчина в хорошем костюме и белой рубашке с золотыми запонками. Лицо у него было непроницаемое.
— Мистер Джонс и мистер Смит, — представился Литси.
Человек отворил дверь шире и жестом пригласил нас войти. В номере мы увидели другого человека в похожем костюме, только на пальце у него было еще тяжелое золотое кольцо с квадратом из четырех бриллиантов.
— Мохаммед, — представился он, протянув нам руку с кольцом. Он кивнул своему товарищу, и тот молча вышел, прикрыв за собой дверь.
Мохаммед был несколько старше меня, но моложе Литси. Черные волосы, темные глаза, оливковая кожа, густые черные усы. Помимо кольца, о его богатстве говорил роскошный кожаный чемодан, лежащий на кровати, и наручные часы, браслет которых состоял из скрепленных в цепочку золотых самородков.
Он был в хорошем настроении и извинился за то, что принимает нас в таком месте, «где нас никто не узнает».
— Я торгую оружием в законном порядке, — заверил он нас. — Я расскажу вам все, что вы хотите знать, но с условием: на меня не ссылаться.
Он еще раз извинился за то, что в комнате только один стул, и предложил его Литси. Я прислонился к столу, Мохаммед сел на кровать. На окне были розовые занавески, на полу — коричневый ковер с узором, кровать застелена полосатым покрывалом, все чистое и добротное.
— Через час я уезжаю, — сказал Мохаммед, поглядев на часы с самородками. — Вы хотели поговорить о пластиковом оружии. Пожалуйста, задавайте вопросы.
— Э-э... — сказал Литси.
— Кто его производит? — спросил я.
Мохаммед перевел взгляд на меня.
— Самая известная фирма, — сказал он, — это «Глок» в Австрии.
«Глок-7». — Он не спеша протянул руку к чемодану и расстегнул замки. — Я специально привез один, чтобы показать вам.
Он говорил по-английски очень правильно, но с легким акцентом. Что за акцент, я определить не мог. Может, араб. Явно откуда-то из Средиземноморья, но точно не итальянец. Возможно, француз.
— "Глок-7", — говорил Мохаммед, — состоит в основном из пластика, но в нем есть металлические детали. В будущем оружие такого типа будет делаться целиком из пластика. Вся проблема в том, чтобы создать подходящий пластик. — Он достал из чемодана аккуратную черную коробочку.
— На этот пистолет у меня имеется лицензия, — сказал он. — Не обращайте внимания на обстоятельства нашей встречи. У меня хорошая репутация.
Мы заверили его, что в этом и не сомневались. Он с удовлетворением кивнул и открыл футляр. Внутри, в мягких ячейках, словно игрушки, лежали черный пистолет, обойма и восемнадцать золотистых патронов, гильзами вверх, так что пули были не видны, аккуратно уложенные в три горизонтальных ряда по шесть штук.
Мохаммед достал пистолет из футляра.
— У этого оружия очень много преимуществ. Оно легкое, оно дешевле и проще в изготовлении, чем цельнометаллические пистолеты, и к тому же бьет точнее.
Он сделал паузу, как и полагается хорошему торговцу, чтобы позволить нам переварить полученную информацию.
— Он разбирается. — Мохаммед показал, как это делается: снял всю верхнюю часть пистолета и показал металлическую трубку, находящуюся внутри.
— Это ствол. — Мохаммед вынул ствол. — Здесь еще есть металлическая пружина. Патроны тоже металлические. Рукоятка и обойма — пластиковые. Собирается он так же легко, как и разбирается.
И он быстро снова собрал пистолет, со щелчком поставив крышку на место.
— Как видите, все очень просто. В обойме девять патронов. Люди, которые пользуются такими пистолетами, включая полицейских, считают их большим шагом вперед, первой ласточкой нового этапа в производстве ручного огнестрельного оружия.
— Но ведь, кажется, в Америке собираются их запретить? — спросил Литси.
— Да, — Мохаммед пожал плечами. — Поправка 494 к восемнадцатой статье, запрещающая импорт, изготовление и продажу любого пластикового оружия, произведенного после января 1986 года. Это из-за того, что пластиковое оружие не улавливается рентгеновскими детекторами. Все боятся, что террористы станут проносить такое оружие в самолеты и правительственные здания.