— Э, так не пойдет. — Он отставил тележку и развернул ее от зеркала. — Ложись в кровать сейчас же, это приказ.
Ее первым желанием было ответить, что она не собирается слушаться никаких приказов, даже от военных в столь высоком звании, но под его внимательным взглядом, изучавшим ее сверху донизу, она вдруг сообразила, что стоит почти совсем голая и совершенно не помнит, чтобы прошлой ночью раздевалась сама. Она метнулась к кровати.
— Что со мной случилось? — спросила Салли с подозрением, натягивая одеяло до подбородка.
Он испытующе посмотрел на нее.
— Ты хочешь сказать, что ничего не помнишь? Ни бар, ни того парня, который…
— Нет, — перебила она, — конечно, это я помню! Я не настолько плоха! Я спрашиваю, как я очутилась в постели почти совсем без одежды.
— Я снял с тебя все лишнее.
Только этого не хватало!
— Когда?
— Когда ты заснула.
— Ты не находишь, что это странная ситуация для человека, который только что потерял жену?
Он подкатил столик к кровати и дал ей в руки стакан с апельсиновым соком.
— Не волнуйся, я не разглядывал твои прелести, если тебя это беспокоит. Да и какая разница? Я все это уже видел столько раз, что не сосчитаешь. Хотя не могу не признать, с тех пор, как я видел тебя в последний раз, ты немножко округлилась там, где нужно, и ровно настолько, насколько нужно.
— Мне неинтересно, что ты думаешь, — сказала она, сдерживая восторг, вызванный его словами. — И сока я не хочу, убери его, пожалуйста. И вообще, что ты делаешь в моем доме?
— Сначала выпей сок, потом побеседуем. Вот это еще прими.
Он опять придвинул к ней стакан, и протянул маленькую белую таблетку.
Она взглянула на нее скептически.
— Что это такое?
— Не средство для усиления сексуального влечения, не надейся. Это хорошее обезболивающее. Прописал врач, который вчера тебя осматривал. — Затем, чувствуя, что она продолжает упрямиться, добавил: — Салли, не спорь со мной. У меня сейчас не то настроение. Не только у тебя оказалась паршивая ночь. В этом кресле, наверное, очень удобно почитать часок-другой, но оно не предназначено для того, чтобы в нем спать.
— Я не просила тебя оставаться здесь и нянчиться со мной.
— А вот это, — категорично отрезал он, — я называю черной неблагодарностью! Хоть ты и считаешь, что с тобой не так все плохо, но с этим нельзя шутить. Вчера тебе могли нанести серьезное увечье.
— А кто виноват?
— Я, — ответил он. — И я и так уже чувствую себя идиотом.
Ей стало стыдно, и она отвернулась. Последняя ночь оставила для нее много загадок, но в мозгу намертво запечатлелось его лицо, переполненное яростью и ужасом, когда он бросился ее спасать.
— Извини, сорвалось.
Он пожал плечами.
— Глотай таблетку и запей соком, Салли. Завтрак остывает.
Она обратила внимание, что, кроме сока и кофе, он еще приготовил вареные яйца и тосты, и их было достаточно для двоих.
— Большое тебе спасибо за заботу, Джейк, но у меня нет времени. Я уже пропустила утренние занятия. Том Бейли будет взбешен.
— Ты пропустишь и остальные занятия. Ему придется обойтись без тебя несколько дней. Я с утра позвонил ему. Это предписание врача, а не мой приказ. — Он нежно дотронулся пальцами до ее отекшей щеки. — В любом случае, ты видела, на кого похожа. Представляешь, что будет, если ты покажешься в школе с синяком под глазом и распухшим лицом?
Разумеется, он был прав. Даже если ученики не будут возражать против ее нового стиля, можно не сомневаться, Том ее не поймет.
Все еще обеспокоенная отсутствием на себе одежды, Салли высунула руку из-под одеяла.
— Подай мне хотя бы халат. Он висит в ванной на двери.
Джейк выполнил ее просьбу, помог продеть руки в рукава и взбил подушки. Незнакомый человек, случайно заглянувший в окно, мог бы принять его за образцового мужа, ухаживающего за расхворавшейся супругой.
— Вот так-то лучше, — с одобрением кивнул он после того, как она проглотила таблетку с соком и принялась за яйца. — Подкрепишься и сразу почувствуешь себя лучше. Ты такая худенькая. Ты нормально ешь? Наверняка сидишь на диете и питаешься соей и сельдереем.
— Я ем как лошадь, — ответила Салли, неожиданно для себя наслаждаясь завтраком, несмотря на то, что жевать было не очень удобно. — Ты, кажется, говорил, что я поправилась в каких-то там местах.
Она с трудом стерпела его улыбку, когда он улыбнулся тому, как забавно она произносила слова.
— Я сейчас не про те места, где ты поправилась, Салли. Про остальные.
— Это от многолетней жизни на тропических островах, — беспечно сказала она.
— Там еды не хватало?
— Нет, просто я вела очень активный образ жизни. Много плавала, ныряла с аквалангом, играла в пляжный волейбол и теннис, в свободное время.
Он налил им обоим кофе, потом присел на край кровати и сам приступил к завтраку.
— У тебя там, наверное, было много друзей?
— Достаточно. Там много народа, приехавшего работать из других стран.
— Мужчины?
— И мужчины.
— Серьезные увлечения?
— Я давно перестала думать о таких вещах.
— Ну да, — сказал он — кто бы сомневался.
— Я пока не встретила человека, ради которого отказалась бы от независимости.
Он покачал головой.
— У брака есть свои недостатки. Семейная жизнь подходит не каждому.
Тебе она подошла, Джейк! Просто ты решил устроить ее не со мной. Даже сейчас становится нестерпимо больно, когда я вспоминаю, с какой легкостью ты ушел к другой.
Она отставила тарелку в сторону, аппетит пропадал быстрее, чем стирались воспоминания.
— Спасибо за завтрак. Извини, что не могу оценить его по достоинству.
— Пожалуйста. Еще кофе или я все убираю?
Она покачала головой и прищурилась, с ужасом ощущая, что его доброта растрогала ее до слез. Видимо, лекарство сыграло шутку с нервами, она уже много лет не плакала по нему.
Слишком близко наклонившись к ней, он спросил:
— Может, тебе еще чего-нибудь хочется? Возможно, переписать заново историю, но таких чудес не бывает.
— Я хочу в душ. — Она запустила руку в волосы. Пальцы нащупали в голове песок, и ее передернуло от отвращения. — Надо смыть всю грязь после вчерашней ночи.
— Я понимаю. — Он наклонился к ней и откинул одеяло. — Давай руку.
— Не надо, — сказала она, скрестив руки на груди. — Я сама великолепно справлюсь.