Он пожал плечами.
— Решил приготовить тебе завтрак.
— Очень мило с твоей стороны, но не стоило так затрудняться…
— Это не труд, а удовольствие, — сказал Клинт серьезно. — Ничего особенного, просто омлет.
Но Таре все сейчас казалось особенным. С тех пор как она стала жить отдельно от матери, никто никогда не готовил ей завтрак. А тем более мужчина, который смотрел на нее так, будто мечтал вместо омлета полакомиться ею самой.
От этого взгляда все ее тело ныло и таяло.
Она смотрела, как Клинт раскладывает на тарелки омлет с сыром и румяный бекон.
— Апельсиновый сок? — спросил он.
— Было бы чудесно.
У Тары возникло необычное ощущение. С одной стороны, ей все это ужасно нравилось, с другой — она чувствовала себя странно уязвимой.
Может, сказать ему об этом? Сказать, что он уничтожает все, что я годами в себе выращивала, превращая меня в неразумное, неподконтрольное, дикое и сладострастное существо?..
— Садись. — Клинт поставил на стол тарелки и стаканы с апельсиновым соком. — Приятного аппетита.
— Давай разбудим Джейн, может, она тоже захочет позавтракать?
Джейн была бы сейчас очень кстати, пока Тара совсем не потеряла голову.
— Она уехала.
— Что?! — Тара поперхнулась соком.
— Не волнуйся. Она хотела проведать Отэм, и мой помощник повез ее к Сорренсонам. Я хотел поехать тоже, но Дэвид сегодня дома. Он за ней присмотрит. А мне лучше быть здесь. Вдруг с утренней почтой придет еще одна анонимка.
Сердце Тары замерло.
— Да. Конечно.
— Так что мы вдвоем… — Клинт сделал секундную паузу, — должны все это съесть.
— Точно.
Мы вдвоем. Снова. Но только ради расследования.
— Садись, — продолжал Клинт. — У тебя измученный вид.
В том числе и из-за тебя, подумала Тара.
Она села за стол.
— Я и понятия не имела, что ты умеешь готовить.
— Яичница с беконом — это не шедевр кулинарии.
— Для мужчины — шедевр.
Клинт возмущенно воззрился на нее, не донеся вилку до рта.
— Что такое? — спросила она невинно.
— Считаешь, я ни на что не годен?
Тара рассмеялась.
— Ой, не хотела тебя обидеть! Извини!
— Извиняю, — благородно согласился он.
— Просто ты не похож на мужчину, который любит стоять у плиты.
— Я и не люблю. Только по особым случаям.
Тара понимала — лучше прекратить этот разговор, но язык сам собой выговорил:
— А это особый случай?
— Конечно. Голодная, утомленная и очень красивая женщина, которая всю ночь заботилась о несчастных больных. — Клинт подцепил вилкой ломтик бекона и поднес к ее рту. — Должен же кто-то и о ней позаботиться.
Тара, как ребенок, послушно открыла рот.
Взгляд Клинта был таким томным и гипнотическим, что Таре захотелось немедленно сбросить со стола всю посуду и отдаться ему прямо тут. Все это походило на романтический фильм: Клинт Эндовер, ее первая любовь, сидит босой на ее кухне, кормит ее с ложечки и говорит, что она красавица.
Ну как тут не смахнуть посуду со стола?
— О чем задумалась?
— Ни о чем.
— Тогда ешь. Тебе это необходимо.
Тара послушно взялась за вилку. Омлет оказался восхитительным: легкий, воздушный. И бекон тоже очень вкусный. Хотя с вилки Клинта он казался гораздо вкуснее.
— Спасибо. Просто замечательно.
— Наелась?
— До отвала.
— Тогда марш в ванну и в постель.
У Тары закружилась голова.
— Что?
— Я собираюсь приготовить тебе пенную ванну.
Мысли у Тары путались.
Последний раз она принимала ванну еще в детстве. Потом у нее никогда не было времени на такую роскошь.
— Я обычно моюсь под душем. Так быстрее.
— Разве не ты сама говорила прошлой ночью, что мечтаешь вздохнуть свободно, побыть самой собой, не думать ни о чем?
— Разве я так гово…
— Именно так ты и говорила. — Клинт встал из-за стола и пошел в ванную. — Хоть один из нас имеет право расслабиться? — донесся оттуда его голос.
— Да, но почему ты решил, что это должна быть я? — Услышав шум воды в ванной, Тара пришла в себя.
Клинт Эндовер набирает для меня ванну? Девушка нервно хихикнула. Но она не могла сдержать возбужденную дрожь и теплую волну, растекавшуюся внизу живота.
— Если ты готова, можешь залезать.
Тара подскочила.
— Что?
— Иди сюда, — велел Клинт. Она задрожала еще сильнее.
— А посуда? — схватилась она за спасительную соломинку.
— Посудой займусь я.
Тара поднялась и на ватных ногах пошла в ванную. Она стояла в дверном проеме и изо всех сил старалась казаться равнодушной.
Но это было нелегко.
В темноте горели свечи, которые практичная Тара хранила на кухне на случай непредвиденного отключения электричества. В воздухе витал аромат ванильного геля для душа. Пламя свечей заставляло пузырьки играть всеми цветами радуги. Рядом со всем этим великолепием стоял Клинт.
Таре немедленно захотелось сбежать.
По правде говоря, в этом доме романтике места не было. Свечи и гель использовались здесь лишь в практических целях, а сексуальные мужчины в обтягивающих футболках не готовили завтраки.
И не наполняли пенные ванны.
До этого дня.
Огоньки свечей отражались в темных глазах Клинта.
— Хватит раздумывать, Тара. Не все в этой жизни нужно анализировать.
— Но я и не пытаюсь…
— Пытаешься. Не надо. Просто ложись в ванну.
— А ты… — Она судорожно вздохнула, не зная, как закончить вопрос. — Тоже будешь?
— Нет. Это все только для тебя. Раздевайся и лезь в воду.
Тара нервно облизнулась, но не двинулась с места. Ей казалось, ее сердце грохочет на весь дом. Клинт подошел к ней и сказал:
— Могу помочь… Если хочешь.
Тара почувствовала, как между ног у нее все стало совсем горячим. Клинт хочет раздеть ее, уложить в ванну и уйти. Но она-то желает совсем другого! Она хотела бы, чтобы Клинт медленно раздевал ее, а она смотрела бы на отражение своей наготы в его глазах.