– Сможем. У меня есть одна штучка, которая сработает, – продолжая улыбаться, словно маленький восторженный ребенок, сказал Тарий.
– Но я о таком никогда не слышал, – неловко буркнул Орэн.
Тарий глубоко вздохнул, но улыбаться не перестал, только выражение лица его поменялось, как если бы он вдруг осознал, что перед ним – маленький мальчик, который просто не в состоянии его понять, а не опытный взрослый маг.
– Ори, ты и не должен был о таком слышать.
– Э-э, простите, что вмешиваюсь, но о чем вы вообще говорите?
Тарий повернулся в мою сторону.
– Мара, – менторским тоном начал он. – Ты должна понимать, что, пройдя через перерождение, изменилась не только внешне и физически, твоя энергетика перестала быть похожей на человеческую. Она гораздо мощнее, и любому магически одаренному существу станет понятно, что перед ним не человеческое дитя. А те, кто видел демонов прежде, поймут и то, к какой расе ты принадлежишь. Но, – подмигнул он мне, – один мой друг много лет тому назад подарил мне вещичку, которая способна изменять энергопотоки людей и нелюдей, во всяком случае внешне.
– Я не понимаю, почему мне нельзя учиться так, как есть? Для чего все это? Ведь это же МАМ?!
– Расы разными бывают, девочка, и та, к которой принадлежишь ты, – особенная. Демоны не учатся в моем заведении. Им просто незачем это делать. И еще одно. Пока мы не выясним, к какому из Домов ты принадлежишь, лучше привлекать к твоей персоне как можно меньше внимания.
Мы еще долго обсуждали аспекты моего поступления, Тарий много шутил и вел себя так, будто мы с ним давние знакомые. «То, что ты демон, – это та-а-ак интересно», – хитро улыбнулся он.
Было решено, что ровно через неделю я и Ким отправимся сдавать вступительные экзамены. Мне Тарий вручит «эту самую штучку», которая сумеет исказить мою энергетическую оболочку так, что я стану похожа на человеческого мага с сильным потенциалом. А еще ректор упорно хотел выяснить, к какому Дому я отношусь. Но я-то уже все знала, оставалось лишь рассказать об этом Тарию. И если ему доверял мой отец и ему верит Каа’Лим, то и я, пожалуй, буду. Тем более что мне и самой хотелось этого.
– Мара, ты, кажется, хотела со мной поговорить? – в конце концов обратился ко мне Тарий.
– Да, – утвердительно кивнув, я посмотрела на Орэна. – Учитель, вы не против?
– Конечно нет, – напряженно ответил он.
И только тут до меня дошло, как маг, должно быть, уязвлен тем, что я захотела поговорить с Тарием, а не с ним, который столько для меня сделал, практически вырастил и воспитал.
«Меньше знает, лучше спит», – буркнул Каа’Лим и пошел к выходу из кабинета.
«Может, стоит рассказать?» – подумала я.
«Нет! – Категоричность ответа меня покоробила. – Люди изменчивы и непостоянны, не стоит самой сдавать им козырные карты».
«Чего сдавать?» – не поняла я.
«Помалкивай чаще, говори реже. Шаи, твоя ограниченность меня порой угнетает», – меланхолично отозвался дэйург, лапой открывая дверь.
Ну а у меня просто не нашлось, что ему ответить.
– Тарий, я бы хотела, чтобы ты поднялся в мою комнату, – только сказав это, я поняла, что звучит фраза несколько двусмысленно. Тем более когда ректор МАМ залился очаровательным румянцем.
– Конечно, – улыбнувшись, сказал он.
Выйдя за пределы кабинета Орэна, я буквально налетела на спешащего к магу Элфи. Гном в своей излюбленной манере бормотал что-то себе под нос и, казалось, вовсе никого не замечал. Но стоило ему столкнуться со мной и понять, кто находится перед ним, как лицо его исказилось, глаза подозрительно заблестели и тут же наполнились ничем не прикрытой яростью.
– У-у-у, – завыл он, и кулаки его сжались. – Бестолковая деревенщина!
Такой реакции на себя я уж никак не могла ожидать. Что я ему вообще сделала?!
– Неделя! Неделя! – орал он. – Осталась неделя до поступления!
– А ты откуда знаешь? – обиженно буркнула я.
– Все знают, Орэну сообщение пришло из МАМ!
– И чего ты орешь? – не выдержала я. – Ну неделя, и что?
– В чем ты поедешь, бестолочь! – рявкнул он в ответ. – Какой позор, какой позор! – забормотал гном. – Столько лет я окучивал этот сорняк, а он так и не превратился в прекрасный цветок суфо! Я же говорил: надо позаботиться о гардеробе, а ты… Да что с тобой разговаривать… – досадливо махнул гном рукой в мою сторону. – Завтра едем к моей Айрин… – на этой фразе гном замер и подозрительно уставился куда-то за мою спину.
– Только не говори мне, что с Орэном сейчас беседует сам Тарий, – вмиг обо всем позабыв, зашептал Элфи.
– Да, – также шепотом ответила я.
Гном приосанился, без обиняков отодвинул меня в сторону и как ни в чем не бывало вошел в кабинет, натянув на лицо дежурную улыбку.
Я стояла в коридоре и ждала, когда же гном отпустит Тария. Было такое ощущение, что Элфи встретил свое личное божество и теперь не собирается его отпускать, не задав главных вопросов по поводу мироздания: «Как был сотворен мир?», «Кто был первым, яйцо или курица?», «Есть ли жизнь после смерти?».
Конечно, я утрирую, но поверьте на слово, со стороны выглядело именно так. Гном накинулся на Тария, как изголодавшийся клещ. Он расспрашивал ректора о семье, о каких-то общих знакомых, между делом вспоминая забавные случаи с их участием. Осбен ни одним своим жестом не показал, что расспрос Элфи его утомил. Хотя мне казалось, что я каким-то образом улавливаю его раздражение. Но, быть может, оно было моим собственным, или просто я стала слишком мнительной со всеми этими изменениями? Тем не менее Тарий продолжал улыбаться, отвечал весьма вежливо и в то же время не чопорно, поддерживая дружественную атмосферу встречи.
Наконец когда я была готова самолично вытащить гнома из кабинета мага, Тарий сказал, что рад встрече, и пригласил Элфи как-нибудь в гости. Не дав гному опомниться от такого завершения беседы, ректор преодолел кабинет широкими шагами и, схватив меня за руку, буквально потащил в сторону холла, где можно было подняться на второй этаж.
Не спрашивая меня о том, куда идти, он беспрепятственно нашел мою комнату. Должно быть, из вежливости позволил мне открыть дверь, снять нехитрый магический замок, настроенный в общем-то на Кима, и буквально затолкал внутрь. Захлопнув дверь, Тарий устало привалился к ней спиной и как-то жалобно посмотрел на меня.
– Не подумай, я ценю его, но иногда он бывает чересчур эмоционален.
Я несколько смутилась от подобной откровенности, но в то же время мне стало приятно, что он пояснил свое поведение. Он хотел, чтобы я правильно его поняла.
– Уж я-то могу тебя понять, поверь, – хмыкнула я и приглашающим жестом указала на кресло, что стояло возле окна. Ну не на кровать же?
От собственных странных мыслей я тут же смутилась и, повернувшись к Тарию спиной, прошествовала к прикроватной тумбочке, где хранила шкатулку с письмом и игнисом.