Великолепно! Ни Лэки, ни близнецов, ни Гампи! Итан пытался найти хоть одно светлое пятно на мрачном небосклоне своей жизни. Пожалуй, одно — не будет стряпни миссис Джастин.
— Я подумал, что ты сможешь помочь мне перевезти все вещи. Я больше не смогу тут работать.
— Гампи, ты не просто работник здесь, и ты это знаешь. Эта земля принадлежала твоим предкам так же, как и моим. И она принадлежит тебе так же, как и мне. К тому же я так к тебе привязался, черт возьми. И я бы очень хотел, чтобы ты всегда считал это место своим домом.
Гампи кивнул, явно довольный этими словами.
— Когда я впервые пришел сюда, ты так не считал.
— Ты хороший учитель, Гампи.
— Спасибо. — Наступила тишина, потом через некоторое время Гампи продолжил:
— Если устраивать свадьбу, то лучше сделать это, пока твоя сестра дома. Не так-то просто ей будет летать из Ротанбонги туда-сюда.
— Свадьбу? Чью?
— Не притворяйся. Неужели твое сердце не говорит тебе об этом? спросил Гампи тихо.
— Мое сердце мне ничего не говорит.
— Тогда ты просто не слушаешь его.
— Я загадал! — выпалил Итан. — Если я займу первое место, то предложу ей остаться.
— Загадал?
— Я подумал, ты одобришь мою идею, это так в духе наших родовых традиций.
— Да ты просто дурак!
Итан, нахмурившись, смотрел на него, а потом рассмеялся и сам.
— Гампи, ты прав: человек, который позволяет исходу родео решить свою судьбу, конечно же, дурак!
Гампи полез в карман и достал скомканный лист бумаги.
— Миссис Джастин нашла это под ее кроватью. — И он передал Итану список желаний Лэки, с ее пометками, знаками, галочками… И только одно было яростно вычеркнуто. Но Итан мог разобрать слова:
Поцеловать Итона.
Сердце его бешено билось в груди. Она хотела иметь детей. Неужели от него? При одной этой мысли у него пересохло во рту. Но, может, не стоило так быстро делать выводы? Поцеловать его не значило мечтать о том, чтобы он стал частью ее жизни, или о том, чтобы у них были дети. Но потом он вспомнил ту ночь, когда они танцевали. Как давно это было! Ту ночь, когда она готова была отдать ему не только свое тело. Каким он был дураком, что не понял этого. Она готова была отдать ему свою жизнь, свою душу, а он ушел, отказавшись от ее дара. Неудивительно, что она так повела себя потом, а сердечный приступ отца был лишь уважительным предлогом.
— Что ты собираешься делать? — тихо спросил Гампи.
И внезапно Итан отчетливо понял, что ему нужно делать.
— Поеду к ней. — Он аккуратно сложил лист. — Думаю, я должен вернуть ей это.
Гампи кивнул.
— Пожалуй, я могу поехать с тобой.
— Зачем это? — спросил подозрительно Итан.
— Я никогда не был в Калифорнии. Хочу посмотреть.
— Лэки, это только что принесли для вас. Лэки подняла голову от стола. Ее секретарша Келли держала в руках большую коробку.
— Как ваша рука? — вежливо поинтересовалась Келли и поставила коробку на стол.
Лэки ездила вчера верхом и упала с лошади, но, несмотря на боль, сегодня собиралась повторить прогулку.
Когда-то она думала, что у нее есть десять дней, чтобы пожить полной жизнью. Она не права — у нее намного больше времени. Да, Лэки, твое сердце разбито. Разве ты упала только с лошади? Ты упала с высоты своей недосягаемой мечты. Больно? Но это и есть настоящая жизнь, а не тот розовый флер, которым ты прикрывала свою скуку.
— С рукой все в порядке.
— Вам стоило бы повидаться с тем парнем, который это принес, — сказала Келли, покраснев. Лэки удивленно посмотрела на нее.
— Широкоплечий ковбой? — догадалась она.
Келли кивнула, улыбнулась и вышла из кабинета.
Лэки уже знала, что сейчас произойдет, и закрыла глаза… вспоминая ту ночь, в гостях у Гампи в вигваме, и почти ощутила запах кожи, которым был наполнен тогда шалаш. Лэки глубоко вдохнула, удивляясь тому, как запах почти окутывал ее и как умиротворенно она себя сейчас чувствовала. В своем воображении она была в свадебном платье из кожи, а Итан сидел напротив, у костра, в обычной кожаной рубахе индейцев.
Она открыла глаза. Запах был отчетливым и сильным — запах кожи и дыма. Лэки поднялась из-за стола так быстро, что уронила стул. Ее сердце забилось сильнее, когда она взяла в руки коробку. Дрожащими руками она разорвала веревки и открыла крышку. Ее сердце остановилось совсем, а глаза наполнились слезами.
Непослушными, сразу одеревеневшими руками она прикоснулась к нежной коже платья — платья матери Итана. Нет, платья невесты Итана.
Лэки вынула его из коробки и прижала к груди. Потом подбежала к двери.
— Келли, а где…
Она замерла. Ее мечта сидела на диванчике в приемной, закинув ногу на ногу.
— Привет, — сказала она. Итан поднялся. Его серые манящие глаза, не отрываясь, смотрели на нее. Келли наблюдала эту сцену затаив дыхание. — Что ты тут делаешь? — машинально спросила Лэки, прижимая к себе платье.
— Проезжал мимо, решил заглянуть.
— Врешь! Мимо ты никак проезжать не мог, а тем более просто так.
— Гампи очень захотелось увидеть Калифорнию.
— И это роскошное платье ты отдаешь мне? Просто так?
Лэки открыла дверь и пригласила его войти. Она еле успела закрыть ее, как уже оказалась в его объятиях и ловила его поцелуи, страстные, жаждущие, нежные. Он целовал ее, словно солдат, который очень долго не был дома, словно моряк, или фронтовик, или исследователь. И она отвечала на его поцелуи, как женщина, которая слишком долго ждала, молясь и надеясь.
Он прошептал ей что-то на ухо про купание, отчего Лэки покраснела до корней волос.
— Ты нашел мой список! — вынесла она обвинительный приговор. — Так ты поэтому приехал?
— Я же сказал, Гампи хотел посмотреть Калифорнию.
— Ну и много он успел увидеть?
— Пока он не отчитался передо мной, но знаю, что сейчас он в больнице, знакомится с твоим отцом.
— С моим отцом? — прошептала она.
— Он настоял на том, чтобы я получил благословение твоего отца, прежде чем прийти сюда. Ты же знаешь Гампи.
— Благословение отца?
Итан сделал вид, что не заметил вопроса.
— Похоже, он там задержится, твой отец хороший слушатель. Когда я уходил, Гампи объяснял ему, как много сейчас химикатов в продуктах питания и как правильно питаться.
Он поцеловал ее в кончик носа, так что ей теперь было трудно сконцентрироваться на разговоре. Они говорят о благословении отца?