– Ты хочешь сказать, что наше чудище того же сорта? – промолвил Тревельян. – Предположение не бесспорное, но интересное… Осталось связаться с нашей тварью и выяснить, какая у нее задача. – Он на секунду задумался, потом спросил: – А в досье Секретной службы нет ли информации, как дрессируют этих тварей? Литвин об этом не упоминал?
Послышались странные булькающие звуки – кажется, Командор смеялся.
– Вспомни, голубь мой, что сказано у Йездана… умный был парень, хоть из плешаков… И сказал он так: у каждого своя чаша с ядом. – Снова булькающие звуки. Затем: – Так вот, эта чаша – твоя.
Связь прервалась. Тревельян вздохнул и покосился на Сигеру'кшу – тот сидел молча, сложив на коленях огромные лапы, мерно втягивая и выдыхая воздух.
– Что ты думаешь, пха? Насчет подобных тварей у фаата?
Сигеру качнул головой.
– Твой предок велик и мудр. Так велик, что ты можешь начинать Ритуал Памяти [36] прямо с него. Он сказал то, что сказал, и теперь, харша, у нас есть рабочая гипотеза. – Археолог смолк. Затем повернул голову и распорядился: – Хутчи, Шиза, мы летим домой, на базу! Поднимайте флаер! Молча, тихо, не мешая мне и харша ашинге! Мы с ним будем в задумчивости… то есть в размышлении.
Аппарат взлетел в затянутое тучами небо. Они поднялись выше облаков, солнце брызнуло в иллюминаторы, и всюду, над головой Алисы и Ивара, над пультом, где сидели молодые хапторы, и у потолка над креслами, вспыхнули маленькие радуги. Сигеру'кшу сощурился на них, моргнул и произнес:
– Яд во всяком познании, харша, и твой предок об этом напомнил. Горькая, горькая чаша… Но эту мы разделим на двоих.
– Боевая тревога! Доложить о готовности! – произнес капитан Йен Скворцов, оглядывая рубку с высоты мостика. Шесть пилотов, два навигатора, два оператора связи и второй помощник Байрон Стилк…
Первый – на дублирующем посту, спрятанном под слоями броневой обшивки и защитными полями. Все, как положено по штатному расписанию: люди – в коконах-ложементах [37] , над пультами пылают алые огни, рядом с мостиком – группа техников в скафандрах и ремонтные роботы.
По краям главного экрана зажглись мониторы внутренней связи. Секция управления огнем… секция жизнеобеспечения… секция маневренных двигателей… служба наблюдения… дивизион УИ… [38] десантная бригада и боевые роботы… госпитальный отсек… Рапорты заняли не больше тридцати секунд.
– Принято, – сказал капитан. – Полную мощность на аннигиляторы!
Металлические нотки в его голосе намекали, что тревога не учебная и что в ближайшее время «Тир» вступит в схватку с неприятелем.
Боевое прикрытие Мобильного Флота разворачивалось по широкой дуге: в центре – «Тир», «Троя», «Фивы» и «Мемфис», на левом фланге – «Херсонес», «Сидон», «Ниневия» и «Сузы», на правом – «Спарта», «Ушмаль», «Чичен-Ица» и «Толлан». С тыла и со стороны галактических полюсов эскадру прикрывали фрегаты, а за ними мерцал гигантский энергетический щит, раскинувшийся в пространстве на несколько мегаметров. Его поверхность озарялась яркими вспышками – разреженный газ, предвестник потока, сгорал в защитных полях.
– Мы на позиции, капитан, – доложил лейтенант-коммандер Стилк.
– Есть сообщения от наблюдателей? Что они видят? – раздалось с мостика.
– Включаю обзор. Цель – в первом верхнем октанте. Направление ноль, шесть, четыре, дистанция три и восемь.
В углу главного экрана распахнулось окно. Автоматические зонды-разведчики, висевшие в миллионе километров от «Тира» и других крейсеров, передавали визуальную картину: три сферы, застывшие на фоне угольно-черного полога тьмы, расшитого яркими звездами. Разумеется, их неподвижность была иллюзией – хотя чужие корабли тормозили, они все еще приближались на большой скорости.
– Никогда не видел таких аппаратов, – вымолвил лейтенант Туровски, старший пилот.
Навигатор Шан Го вознамерился пожать плечами, но в коконе это было невозможно.
– Что удивляться! Каждые семь-восемь лет мы открываем обитаемую планету.
– Обитаемую и архаичную, а в данном случае проблема другая, – возразил пилот. – Наш противник умеет странствовать в Великой Пустоте. И, похоже, занимается этим не первое столетие.
– Запросить флагман? – Связист Бхатнагар покосился на капитана.
– Возможно, там имеются какие-то данные или предположения?
– Хотя бы гипотетические, – добавил Байрон Стилк.
Капитан Скворцов нахмурился и прикрикнул:
– Разговоры в рубке! – Затем промолвил, слегка понизив голос: – Напоминаю, камерады: мы выполняем боевую задачу. Гипотезы и все остальное – прерогатива командования.
Границы окна, раскрывшегося на большом экране, сдвинулись, поползли вверх, вниз и в стороны. Теперь можно было разглядеть детальнее один из чужих кораблей – многослойную сферу из множества мелких элементов, озаренную импульсами света. Эта слоистая структура медленно вращалась, и под ней угадывался серебристый блеск центрального ядра.
– Расстояние? – спросил капитан.
– Два и четыре, в прямой видимости зондов.
– Навигатор, включить отсчет дистанции, – распорядился Скворцов.
Внизу экрана медленно поплыли цифры. Холодный голос автомата произнес:
– Два и три… – Потом: – Два и два… два и один… два ноль…
– Они в зоне поражения! – отчеканил второй помощник. – Стреляем?
– Нет. Ждем команды.
В рубке повисла тишина. Она нарушалась лишь голосом автомата, отсчитывающего расстояние:
– Один и девять… один и восемь… один и шесть… один и шесть… один и шесть… Дистанция без изменения, – сообщил автомат и смолк.
На консоли операторов связи заплясала цветная радуга глифов [39] .