Джеймс повернулся, и тень от ветвей и листьев, оставшихся на деревьях, причудливым узором легла ему на лицо. Этот узор был похож на магические татуировки, которые некоторые шаманы наносят на щеки и лоб для изображения сверхъестественного видения.
Дейзи прищурилась, чтобы лучше разглядеть узор, но Джеймс вышел на свет, и тени исчезли.
— Что такое? — поинтересовался он, подъехав к ней.
— Я просто… да, не важно, — отозвалась Дейзи.
— Ты выглядишь расстроенной.
— Тень на твоем лице напомнила мне о Луисе… Он еще жив?
— Нет, — произнес Джеймс. — Он умер прошлой зимой.
Дейзи кивнула. Печально было это слышать. Луис был шаманом и верил в перерождение природы. Он говорил, что погребение — это просто переход человека из одной жизни в другую, где он встретится с духами тех, кого любил. Луис помогал Дейзи еще до того, как Джейк… он помогал ей находить духов в костях и перьях. «После смерти нам дается всевидение», — говорил он.
Джеймс пристально поглядел на Дейзи, как будто желая убедиться, что она может ехать дальше. Дейзи кивнула, и они вернулись на тропу. Их путь лежал в гору, и солнце слепило им глаза, отражаясь от тающего снега. Джеймс замедлил ход и дождался Дейзи; бок о бок они продолжили восхождение по постепенно поднимающейся тропе.
— Я не знаю этого пути, — проговорила Дейзи. — По-моему, мы никогда не ездили здесь вдвоем.
— У нас туг недалеко объявились непрошеные гости, и я хочу держаться от того места подальше… и потом, я хочу показать тебе кое-что новенькое.
Дейзи кивнула. Конечно, вид горных вершин, величественно поднимающихся в самое небо, был очень волнующим и романтичным, но она не могла сейчас насладиться им. Ее очень расстроили слова о смерти Луиса. Дейзи не переставая думала о нем, ведь Луис пытался помочь ей обрести покой, душевное равновесие во время трагедии с Джейком.
Колено Джеймса коснулось ее ноги, когда лошади шли рядом, и Дейзи попыталась не обращать внимания на электрический разряд, возникший от этого прикосновения и прошедший через все ее тело. Их ноги снова нечаянно несколько раз соприкоснулись, и ощущения от контакта оказались настолько сильными и резкими, что Дейзи с трудом удержалась в седле. Она больше не могла думать, ею завладели эмоции и инстинкты.
Езда верхом на Скаут оказывала на Дейзи странный эффект. Разум Дейзи освобождался от всяких размышлений на тему «следует», «не следует» и «что, если», и она становилась похожа на первобытную дикарку. Ведь есть что-то первобытное в том, когда по крутой и опасной горной тропе тебя везет большое и теплое существо, а воздух наполнен запахами полыни и хвои и ветер уносит прочь тысячи лет цивилизации.
Джеймс взял Дейзи за руку, и сильнейший жар охватил все ее тело. Она, словно горящая свеча, была готова стечь на землю струйками расплавленного воска. Его рука была такой знакомой, узкой, сильной и мозолистой. Дейзи убрала свою руку. Ей хотелось закричать: «Почему? Почему все это случилось? Почему все произошло именно так? Почему он оставил ее и Сейдж?»
Они двигались вперед, поднимаясь по тропе, которая шла все выше в гору. Прежде чем они перевалили через вершину, Дейзи услышала шум воды. Корявые кедры росли прямо на скале, и через их острые иголки она увидела изливающийся вниз поток. У Дейзи захватило дыхание и сердце отозвалось ноющей болью.
Тропа резко огибала скалу. Выйдя из-за поворота, они спугнули пару бизонов; Дейзи видела, как они спрыгнули с пурпурной скалы и исчезли в расщелине. Беркут соорудил гнездо на небольшом уступе скалы на противоположной стене, над глубоким ущельем. Дейзи знала, что в этом месте брала свое начало какая-то река, и эта земля была лучшим местом для охоты. Беркут взглянул на них своими желтыми глазами, а затем спрыгнул с края каменного выступа и камнем устремился вниз, к деревьям.
Дейзи слезла с лошади и подошла к расщелине в отвесной скале. Джеймс начал подниматься по этой каменной трубе впереди нее и, когда Дейзи полезла за ним, обернулся и предложил ей руку. Она нетвердо встала на уступ и поэтому позволила подтянуть себя. Сердце Дейзи бешено колотилось, она боялась смотреть, но не от головокружения или страха, а от охвативших ее переживаний. Прямо перед ней раскинулось небольшое озеро. У ног Дейзи вода была холодна и так чиста и прозрачна, что можно было разглядеть каждый камешек или веточку на дне.
Вода собиралась здесь, чтобы остановиться на миг и насладиться покоем и безмятежностью, прежде чем низвергнуться с шумом вниз с трехсотфутового обрыва белым как снег потоком. Стены красных скал пропасти были почти вертикальными и располагались совсем близко, будто сжимали поток в тисках, и туман, поднимающийся от воды, казался розовым.
Дейзи подошла к самому краю и завороженно посмотрела вниз. Ее нога соскользнула, но она удержалась, уцепившись за можжевельник, вросший корнями прямо в камень. Она, должно быть, подошла слишком близко, потому что вдруг ощутила, как руки Джеймса обхватили ее. Лицо Дейзи было мокрым, но не от водяных брызг, а от собственных слез.
— Вашаки, — проговорила она.
— Почему ты сейчас это сказала?
— Помнишь, как мы учили детей произносить это имя? — спросила Дейзи, как будто не слышала Джеймса.
— Помню.
Дейзи закрыла глаза; сейчас она вспомнила, как дети смотрели на нее, держась за руки, и старались выговорить имя вождя. И у них это легко получилось, как будто сам дух сошел к ним. — Вашаки. Вашаки. — Дейзи слышала голоса Джейка и Сейдж.
— Ты плачешь, — проговорил Джеймс, едва не коснувшись ее лица. — Я думал, что тебе нравятся водопады.
— Они напоминают мне о вещах, которые я потеряла, — ответила Дейзи, и ее голос прозвучал глухо.
— Сейдж будет здесь… в это надо верить.
— Я верю.
— Она может прийти в любой день…
— Она каждый день говорила о тебе, — произнесла Дейзи. — Она так нуждалась в тебе все это время… Я не смогла отпустить ее!
— Мне жаль, — проговорил Джеймс. — Хотел бы я…
— А я так волнуюсь, — продолжила Дейзи, и ее слова заглушили слова Джеймса.
— Она сильная, она сможет…
— Она беременна! — произнесла Дейзи.
— Беременна? — повторил Джеймс. Он был шокирован, его лицо побледнело, и Джеймс отвернулся от водопада. — Ей же только шестнадцать…
— Шестнадцать, — проговорила Дейзи, — уже достаточно.
Они стояли молча и слушали, как рокочет вода у них под ногами. Обернувшись, Дейзи увидела потрясение и боль в глазах Джеймса.
— Меня никогда не было рядом, чтобы защитить ее, — произнес он.
— Ты нужен ей… — с трудом проговорила Дейзи. Она хотела рассказать ему о тех бессонных ночах, когда Сейдж плакала, что ее отца нет рядом, а Дейзи плакала, что ее дочь так переживает. Сейчас ей казалось, что вода устремляется вниз с ревом, полным гнева и боли.