— Клэр…
— Привет, Тони.
Услышав свое имя из ее уст, он тут же вспомнил… Иногда в любовной истоме она повторяла его — хрипло, слегка постанывая. К черту ее! Надо же, только лишь увидел, а страсть разгорелась с прежней силой.
— Мы будем разговаривать на крыльце? — усмехнулся он. Ладно, он выслушает, что она там хочет сказать, откажет, если она о чем-то попросит, а потом уедет отсюда.
— Прости. — Ему показалось, что она покраснела, но наверняка сказать было трудно. — Пожалуйста, входи.
Дом был маленьким, как и выглядел снаружи, но ей удалось сделать комнаты уютными. В гостиной стоял диван с обивкой в голубовато-розовато-лиловых тонах. Такие же тона преобладали во всей комнате и действовали успокаивающе.
Это то, что мне как раз нужно, раздраженно подумал Тони. Клэр, закрыв дверь, вошла в гостиную, и он повернулся к ней. Раздражение мгновенно улетучилось.
Клэр никогда нельзя было назвать цветущей женщиной, но сейчас, казалось, она не устоит и перед дуновением ветра. Она сильно похудела. На ней была мягкая розовая блузка и широкая темно-розовая юбка, но одежда не скрывала болезненной худобы. Скулы выступали под бледной, почти прозрачной кожей, в серо-голубых глазах прибавилось голубизны. Только волосы по-прежнему отливали червонным золотом.
Клэр либо знала, как изменилась, либо поняла это по выражению лица Тони. Она дотронулась рукой до лица.
— Я знаю, что выгляжу ужасно. — Она смущенно улыбнулась. — У меня было воспаление легких.
— Ты поправилась?
— Да, уже все хорошо.
Но он решил, что все-таки не очень хорошо, когда она схватилась за спинку стула, словно боялась упасть.
— Я рад, что тебе лучше.
— А я еще больше рада. Выпьешь что-нибудь?
— Нет, спасибо.
Повисло неловкое молчание, затем, словно спохватившись, Клэр показала на диван.
— Садись.
Сначала он отказался, но подумал, если не сядет, то и она будет стоять и вряд ли выдержит долго. Злясь на себя за то, что беспокоится о ее самочувствии, он присел на край дивана. Она опустилась в кресло. Они посмотрели друг на друга и тут же отвели глаза.
— Милое место, — сказал Тони, презирая себя за банальность.
— Спасибо. Я сняла этот домик у человека, владеющего сейчас недвижимостью по всему штату и тем домом тоже. Кстати, там у него квартира. — Она кивнула на широкое створчатое окно, из которого виднелся угол многоэтажного здания. — Он юрист, я работала у него два последних года. Удачно получилось.
— Ммм, — промычал Тони. Его совершенно не интересовало, как она попала сюда или у кого работала. Ему не терпелось выяснить, зачем она вызвала его.
Снова повисла пауза, которую на сей раз нарушила Клэр:
— Как Сузанн?
— Хорошо. Ходит в колледж в Окли.
— Как ее нога? Зажила?
— Почти. Она хромает только, если торопится или очень устала. — Какое ей дело до ноги Сузи? Она бросила ее точно так же, как и его. Тони почувствовал, что снова подступает злость, утихнувшая было при виде болезненной внешности Клэр.
— А Питер? Как он?
— Хорошо. Работает у моего друга в Небраске.
— Бен по-прежнему терроризирует работников?
— Он переживет всех нас.
— Наверное. — Клэр задумчиво улыбнулась, погрузившись в воспоминания. Терпение Тони лопнуло.
— Послушай, ты ведь пригласила меня не затем, чтобы обсуждать знакомых. — Он не скрывал раздражения. — Ты написала, что хочешь что-то сказать мне с глазу на глаз. Что?
В ее лице не осталось ни кровинки, но Тони не чувствовал угрызений совести. Говорила бы скорее, что ей от него надо. Он не собирается сидеть здесь и изображать из себя закадычного друга.
— Я благодарна тебе за то, что ты приехал, — ответила она. — Знаю, кажется довольно странным, что я написала спустя три года.
— Верно, все это время мы не поддерживали оживленной переписки, — насмешливо заметил Тони.
— Да, напустила тумана. — Дрожащими пальцами она разглаживала юбку на коленях. — Надо было написать тебе… но я не нашла нужных слов, чтобы сказать…
— Что сказать? — нетерпеливо перебил Тони. У него не было настроения поддерживать ее непонятную игру.
Помолчав, она вздохнула.
— Сейчас я тоже не нахожу слов, — пробормотала она, — лучше я тебе покажу.
— Что покажешь?
Вместо ответа Клэр отвернулась к сосновому столу, стоящему позади нее, и вытащила из ящика фотографию в рамке. Тщательно задвинув ящик, словно это было важно, она молча смотрела на фотографию.
Тони беспокойно заерзал. Он мечтал поскорее покинуть эту маленькую уютную гостиную, чтобы не вдыхать запах нежных духов Клэр и не видеть ее саму. Воспоминания будоражили душу.
— Ради бога, Клэр, — рассердился он. — Не тяни кота за хвост и скажи наконец то, что ты хотела сказать.
Она молча протянула ему дрожащей рукой фотографию. Тони взял ее и, прежде чем взглянуть на изображение, укоризненно посмотрел на Клэр, давая понять, что не одобряет ее выкрутас.
Он ощутил, как сердце на мгновение остановилось и снова забилось — медленно-медленно. Это была обыкновенная студийная фотография: маленький, мальчик стоял в центре, на ярко-голубом фоне, и, уперев руки в бока, смотрел на Тони, как и подобает человечку его роста и возраста.
Тони никогда не видел этого ребенка раньше, но лицо его было хорошо ему знакомо по старым домашним фотографиям. Та же копна густых темных с рыжинкой волос, такой же упрямый подбородок и зеленые глаза. Малыш как две капли воды походил на него самого в детстве.
Он словно неожиданно упал с лошади, дыхание его перехватило. Когда он снова обрел дар речи, голос был хриплым и будто чужим.
— Кто он?
После короткой паузы Клэр прошептала:
— Его зовут Тим. Он твой сын.
Тони покачнулся, словно от удара.
— Мой сын, — без всякого выражения повторил он.
— Он… он родился в марте. — Она заговорила, не в силах вынести молчания. — Ему два года, но все дают больше, потому что он крупный для своего возраста. Врач думает, что он будет высоким. — Клэр сознавала, что городит чепуху, но не могла остановиться. — Я считаю, что он будет в своего…
— Ты знала? — Тони беспощадно прервал ее болтовню. — Когда уезжала, знала, что ты беременна?
Клэр облегченно откинулась в кресле. До сих пор она не понимала, что волновалась, боялась, что Тони не признает отцовства.
— Я… подозревала, — тихо ответила она.
— Ты подозревала. — Он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. — Почему же ты ничего не сказала?