— Канувшим в Лету, коллега, — вздохнула я.
* * *
Архив находился в полуподвальном помещении с зарешеченными окнами. Металлические стеллажи от пола до потолка были забиты пухлыми и не очень папками.
— Да, — вздохнула я, — тут одной жизни не хватит все пересмотреть. Кому здесь было бы вольготно, так это авторам детективных романов. Сиди только, срисовывай, добавляя личные впечатления, и стриги купоны.
— Это точно. Но вы-то, Танечка, по другому поводу здесь, и я в вашем распоряжении, — улыбнулся Руслан Андреевич. — Командуйте.
— Меня интересуют два убийства в начале восьмидесятых. Были убиты два парня в возрасте ориентировочно двадцати лет. Над телами надругались, а именно: отсечены и помещены в рот половые органы. Причина смерти — перелом шейных позвонков.
Капитан странно как-то посмотрел на меня во все глаза, в них промелькнул чуть ли не мистический ужас. Он даже онемел на какое-то время.
— А… А откуда вам это известно? И почему именно эти?
— А вот это, — я подняла вверх указательный палец и загадочно улыбнулась, — профессиональная тайна.
Частные детективы обязаны работать безупречно, иначе зачем людям денежки выкладывать. Я уж не стала его разочаровывать и рассказывать, что информация попала ко мне совершенно случайно от пьяненького болтливого старикашки. Главное — результат, а он произвел на моего коллегу должное впечатление. Вон как обалдел, даже дар речи утратил.
— Так, сейчас посмотрим. По-моему, вот здесь, — указал он на стеллаж у окна.
Я стала перебирать папки, а на капитана напала чрезмерная словоохотливость.
— Таня, меня всегда работа частных детективов интересовала. Вот по каким, интересно, причинам вы похищение девочки с убийствами многолетней давности связали?
— По костям, — загадочно сказала я.
— По каким костям? — совсем офонарел мой собеседник.
— Если будете паинькой и принесете пользу в поисках, может, и посвящу вас в эту страшную тайну в обеденный перерыв, если до часа дня не управимся.
— Тогда я заинтересован не управиться. — Мой собеседник улыбнулся, но глаза его оставались бесстрастными. — Таня, а сроки расследования вы для себя определяете?
— Как вам сказать, — я листала одну из папок, — иногда. Но вообще-то это творческий процесс. Во всяком случае, я мечтаю завершить это дело к Новому году. Не люблю встречать Новый год со старыми проблемами.
— Так до праздника три дня осталось. А вы, по-моему, занялись тем, что совсем не относится к делу. Там орудовал маньяк какой-то. При чем здесь ваше расследование о похищении? — настойчиво допытывался коллега, начинавший напоминать мне услужливого зайца.
— Для расширения кругозора, — отрезала я. — И вообще вас направили мне помочь, а не тормозить мое продвижение к цели.
— Извините.
Он замолчал, и почти пять минут я наслаждалась этим. Но потом все началось сначала.
— А вот интересно, план оперативно-розыскных мероприятий вы составляете?
— Руслан Андреевич, миленький, вы меня уже достали. План, как вы изволили выразиться, оперативно-розыскных мероприятий рождается у меня спонтанно. Бумаготворчество — это ваш удел, поэтому и зарплата соответствующая.
Я к тому времени просмотрела с десяток пухлых папок. Голова уже начинала раскалываться, желудок стал напоминать о своем существовании все громче, а тут еще этот болтун.
— А вы, наверное, неплохо зарабатываете. Квартирка небось не слабая, и тачка крутая.
Я уже чуть не перешла на пронзительный визг:
— Две у меня квартиры в центре города, машина, правда, могла бы быть и получше: «девятка» беж, зато шипованная резина, сигнализация… Что еще интересует? У вас тут все такие приставучие?
— Все, я молчу.
— Помогите лучше посмотреть наверху. И вообще, что-то вы слишком хило в собственных владениях ориентируетесь.
Это, вероятно, произвело на моего мучителя впечатление, а может, просто Бог услышал мольбы уставшей женщины. Но папки с интересующими меня делами моментально нашлись. Они стояли почти рядом. Преступления были совершены с перерывом в полмесяца.
Первое датировалось двадцать восьмым мая восемьдесят первого года. Был убит Рожков Виктор Николаевич, шестьдесят первого года рождения. Тело пострадавшего было найдено в районе станции «Примыкание», у водонапорной башни, за воинской частью. Место там, конечно, глухое и, главное, укрытое от людских глаз зелеными насаждениями.
Протокол осмотра места происшествия гласил: «Труп мужчины в возрасте девятнадцати-двадцати лет, удовлетворительного питания, роста сто восемьдесят — сто восемьдесят три сантиметра, массы тела около семидесяти — семидесяти пяти килограммов лежит на спине. Правая рука согнута в локтевом суставе, левая — вытянута вдоль тела. Ноги полусогнуты в коленном суставе. Левая нога ротирована внутрь, правая — кнаружи.
Трупное окоченение. Феномен кошачьего зрачка. На лице следы удара тупым предметом».
Далее было описание одежды, которое я опускаю. А потом — зловещие строчки, от которых, несмотря на бесстрастный язык протокола, мороз тем не менее пробирал по коже:
«Брюки окровавленные, разорваны по среднему шву. Гульфик разорван. Половой член отсутствует. Рот пострадавшего открыт. Половой член находится во рту жертвы. Смерть наступила в результате перелома первого, второго и третьего шейных позвонков».
Я пролистала папку от начала до конца. Внимательно ознакомилась со всеми фактами, свидетельскими показаниями, выписала для себя в блокнот адрес, по которому проживал Рожков Виктор Николаевич. «Огородная, десять, квартира пять».
Второе убийство такого же характера произошло десятого июня восемьдесят первого года. Убит Ханин Вячеслав Васильевич, шестьдесят первого года рождения, проживавший по адресу Омская, четыре, квартира три.
Труп найден там среди хозпостроек.
Поскольку в Трубном районе мне приходилось работать не раз, я ориентируюсь в нем неплохо. И я представила, где приблизительно все произошло. Тоже в районе станции «Примыкание». Есть там «змеиное гнездо», как я называю это место. Там несколько двухэтажных бараков, построенных когда-то временно. Но все временное, как известно, остается навечно. Во дворах бараков — деревянные сарайчики. Там, наверное, это я осмотрю все попозже.
Протокол осмотра, почти как две капли воды похожий на предыдущий. Разница лишь во внешности убитого и в описании одежды.
Эту папку я тоже добросовестно изучила, записала адрес. С бумажной волокитой было покончено.
— Все, Руслан Андреевич. Амба. Беру тайм-аут, — сказала я, томно потянувшись.
Он убрал папки на место.
— Я надеюсь, вы не забыли про свое обещание? — спросил он, закрывая дверь архива.