Он не знал, сказать ей правду или соврать. Монтана умница.
Ее не так просто одурачить, да и сам он ей говорил, что Нийл в свое время крутил с Джиной.
Он схватил ее за руку.
— Мне дали тут отдельную палату. Пойдем поговорим.
— Я хочу видеть Нийла.
У Элейн с утра зазвонил телефон. Во сне она потянулась к трубке, готовая начать принимать поток комплиментов от благодарных за великолепный прием. Нащупывая телефон, она задела стакан, который с грохотом свалился на пол, и открыла глаза с перепугу. Была она не в своей удобной кровати, как ей думалось, а на диване в гостиной, посреди кавардака, что остался после вечеринки.
— Росс! — громко позвала она и охнула.
Ты его выгнала, кроличьи твои мозги.
Не напоминай, благодарю покорно.
А телефон звонил. Она встала и с опаской к нему подошла.
Если Росс, то она должна быть уверена — скажет все как надо. Упрямый, подлец; чтобы заполучить его назад, придется ублажать и задабривать. Она подняла трубку без особого вдохновения, поскольку заметила, что времени было только семь тридцать утра.
— Алло! — пропела ласково на тот случай, если это Росс.
— Элейн! — захлебывалась от рыданий Мэрли. — Ужас, что случилось!
Да. Со мной. Откуда ты знаешь?
— Что? — рявкнула она. Новость и в самом деле должна быть Просто ужасной, а то Мэрли, разбудившей ее в такую рань, худо будет.
— Это… это Нийл.
— Что Нийл?
— У него инфаркт. Его умчали в больницу. Я должна к нему сходить. Пойдешь со мной?
Элейн опешила и не смогла сразу ответить. Кто бы ни заболел, она всегда бывала потрясена. Она почему-то полагала, что люди всегда здоровы и живут вечно.
— Боже!.. Как жаль… ужасно!..
— Можешь со мной пойти? — плача, умоляла Мэрли.
— Прямо сейчас, нет, не могу. У меня тут… э… сложности.
Чуть слышный разочарованный вздох: «А-а-а…»
— Но я тебе вот что скажу… — Элейн овладела собой. — Я тебя там увижу попозже.
— Буду признательна. Не хочется в такое время быть одной.
С твоими миллионами ты никогда не бываешь одной. Где Рэнди? Как ему нравится эта внезапная любовь к бывшему мужу?
— Понимаю. Какая больница?
— «Кедры».
— Буду.
Она повесила трубку, увидела себя в зеркале и в ужасе открыла рот. Несвежий грим размазан по всей роже. Вид как у старой карги. Как же она могла лечь спать, не сняв грима? Господи, наверное, и в самом деле была очень расстроена.
— А еще кто был, греза моя? — спрашивал Коко. — Чудно было? Потрясающе ты провела время? Разве в тебе все сегодня не поет?
Ангель с трудом улыбнулась.
— Миссис Л, была вся в бриллиантах? — взволнованно про — . должал Коко. — Перещеголяла Памелу Лондон? Джордж Ланкастер великолепен? А как Ричард Гир? Он чудно выглядел? Кто еще был там, дорогая моя? Расскажи мне все как было!
«Был Бадди, — хотелось ей сказать. — Знаю, надо его забыть, но я его так люблю, что даже больно. А ему до меня дела нет. Он ясно дал это понять, не вернувшись за мной».
— Было дивно, Коко, — сказала она, собравшись с духом, потому что знала, как он разочаруется, если не услышит от нее восторженного отзыва. — Просто изумительно.
Высадив Монтану у больницы, Бадди погнал машину к Рэнди домой. Монтана одолжила ему на время «Фольксваген», и это придало ему мобильности. Его беспокоила картина. Нийл Грей в больнице, и, значит, съемки отложат. Везет как утопленнику.
Он ворвался в квартиру и, к своему удивлению, застал дома Рэнди — тот спал, растянувшись поперек кровати. Бадди требовалось только переодеться и быстро убраться. Не годится заставлять Сейди Ласаль ждать. Проблема — что надеть? Лучший пиджак, брюки и рубашка изуродованы. Он открыл стенной шкаф, забитый шмотками. Ничего не было видно, и он поднял штору на окне.
Рэнди беспокойно заворчал:
— Опусти чертову штору и отвали. Не мешай спать.
Это вместо приветствия! Он мигом перерыл свои вещи, сваленные в одном углу шкафа. Схватил другой свой пиджак от Армани. Мятый и грязный, но придется довольствоваться таким.
Брюки и рубашка в таком же состоянии. Он тихо выругался и стал переодеваться.
Рэнди сел и свирепо на него уставился.
— Заведи собственную говенную халупу, Бадди. У меня не богадельня, а ты у меня, мужик, в печенках уже сидишь.
— Не вышло с Мэрли, а? — сочувственно справился Бадди.
Рэнди было не до смеха.
— Отвали, и ноги твоей чтоб здесь больше не было, ключ оставь, а говенные деньги, что мне должен, перешлешь.
Бадди сгреб вещи и затолкал в чемодан. Рэнди он не винил.
Не стоит засиживаться дольше, чем приятно хозяевам.
Встретиться лицом к лицу с бывшей женой Нийла — не совсем то, чего ждала Монтана. Но она сохранила невозмутимость, представилась с коротким рукопожатием, хотя и почувствовала себя оскорбленной, поскольку пришлось спросить:
— Вы видели его?
Мэрли, расположившаяся у реанимационной, потрясла светлыми кудряшками.
— Никого не пускают, — объяснила она.
«Я его жена, — подумала Монтана. — И нравится им это или Нет, я зайду к нему».
Появился врач. Красавец лет сорока с хвостиком, выхоленный до изнеможения. Вид его доверия у Монтаны не вызвал. От туфель «Гуччи»и толстых золотых цепочек под белым накрахмаленным халатом ей стало как-то не по себе.
— Миссис Грей? — вкрадчиво спросил он, направляясь прямо к Мэрли.
— Да, — выдохнула Мэрли. Она была из тех женщин, которые, очень нервничая, начинают говорить тоненьким детским голоском с драматическим придыханием.
— Миссис Грей — это я, — решительно объявила Монтана, вставая между ними.
Врач взглянул на нее в замешательстве. Она заметила, что брови он выщипывает, а темные круги под глазами скрывает, чуть-чуть их подрумянивая.
Замешательство сменилось улыбкой, когда он вспомнил, ЧТО это ведь Голливуд.
— Ах! — понимающе вздохнул он. — Вы обе миссис Грей.
— Пять за сообразительность, док, — обрезала Монтана. — Можно тут где-нибудь поговорить с глазу на глаз?
— Вы теперешняя миссис Грей?
Она хотела съязвить, но удержалась.
Он провел ее в отдельный кабинет. Мэрли пыталась увязаться за ними, но Монтана остановила ее взглядом.
— Миссис Грей, — сказал врач, сжимая пальцы и глядя ей прямо в глаза, — ваш муж в очень плохом состоянии.