В конце концов он сообщил ей новость, что будет сниматься в «Людях улицы».
Слухи до Карен доходили и раньше, но мало ли что говорят!
Ведь Джордж тысячу раз заверял ее, что ни в коем случае больше сниматься не будет.
Она приняла новость со смешанными чувствами. Будет здорово, если Джордж сюда вернется. Но как быть с Россом? Он хотел «Людей улицы». Они ему нужны.
— Вот черт! — пробормотала она себе под нос.
— Что? — загремел Джордж.
— Ничего, па… Джордж. Я просто подумала: ты уверен, что эта роль для тебя?
— Что значит — для меня? Это не я подхожу под роль, это роль подходит под меня. Вот в чем секрет, когда ты звезда в этом городе, и заруби это себе на носу.
К вечеру Ангель была измочалена. Ничего ей уже было не нужно, только прийти домой и рухнуть без сил. Весь день в салоне творился содом, и нервы у всех были на взводе. Раз в сотый зазвонил телефон у нее на столе. Она устало взяла трубку.
— «У Коко». Чем могу служить?
— Ангель, это ты, милочка? — захлебывалась миссис Лидерман.
— Да.
— Как я рада, что тебя застала! Ни за что не догадаешься, чего я звоню. Фруи снова дома, и это благодаря только тебе, милочка.
Тебе и твоим положительным флюидам.
— Да я всего лишь сказала…
— Неважно, что ты сказала, — перебила миссис Лидерман. — Ты излучала положительные флюиды, и этого было достаточно, чтобы уговорить мою крошку вернуться ко мне домой. Я так тебе благодарна.
— В чем там дело? — зашипел Коко.
Ангель закрыла рукой трубку и зашептала в ответ:
— Собачка миссис Л, прибежала домой, и она вроде бы думает, что это я устроила.
— Вот и хорошо. Может, подарит тебе пятьсот долларов.
Словно уловив намек, миссис Лидерман сказала:
— Я должна тебя отблагодарить.
И Ангель ответила:
— Что за глупости!
А миссис Лидерман сказала:
— Я пришлю за тобой машину. Сегодня вечером едем в гости.
Чудно проведешь время. Вечер будет особенный, его устраивают специально для моей большой приятельницы Памелы Лондон.
Коко, который теперь слушал весь разговор, энергично закивал, а Ангель сказала:
— Вы очень добры, миссис Лидерман, но я не думаю, что смогу пойти.
Коко вырвал у нее трубку.
— Миссис Лидерман, — заворковал он, — Ангель с удовольствием пойдет. Не смог бы ваш шофер заехать к ней домой? Я вам дам адрес.
Ангель беспомощно качала головой, пока он устраивал ее жизнь, и, когда Коко повесил трубку, сказала:
— Я не пойду. Ни за что.
— Греза моя! — воскликнул он. — Поверь мне, надо пойти, и даже не сомневайся. Ты просто должна себе уяснить, что в жизни мы не всегда делаем то, что хочется. Иногда судьба толкает нас совсем в другую сторону, а судьбе угодно, чтобы сегодня ты отправилась на бал.
— Какой бал?
— Ты что, ничего не слышала о Золушке? Господи! Мне что, тебя всему учить?
Четыре часа дня. Элейн спокойна. Голова работает ясно и четко. Четырнадцать раз звонила по разным телефонам, но Росса так и не нашла, и теперь становится все более очевидно, что ее арестуют. Невидящим взглядом она уставилась в одну точку.
Заголовки в газетах:
«ЖЕНА КИНОЗВЕЗДЫ АРЕСТОВАНА ЗА КРАЖУ В МАГАЗИНЕ».
«КРАСОТКА ИЗ БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ — НАЗАД В БРОНКС».
«ДЖОРДЖ ЛАНКАСТЕР ПЕРЕСПРАШИВАЕТ:» КАКАЯ ЭЛЕЙН?»
Вот уж все до упаду над ней посмеются. Ее вынудят уехать из города. Позор, унижение, какой стыд!
Где Росс Конти?
Где этот великий изменщик и изовравшийся говнюк?
Попытки Леона Розмонта навести справки о семье Эндрюсов особых результатов не дали. Никого из родственников в живых у них, по-видимому, не было, а что касается двух свидетелей их бракосочетания, то следы одного затерялись, а другой умер.
Леону подумалось, что единственный способ побольше о них разузнать — отправиться в Барстоу и копать там. Милли говорила, что хочет провести отпуск в Калифорнии. Почему-то ему казалось, что она имела в виду не Барстоу; тем не менее он всегда может завернуть туда на денек, пока она будет заниматься своими делами.
Поддавшись порыву, он отправился и купил два билета на самолет в Калифорнию и с шиком вручил их Милли.
— Берем отпуск на месяц, — сказал он. — У меня накопились отгулы, и я считаю, время надо провести хорошенько. Возьмем напрокат машину, да и поедем куда глаза глядят.
— Сан-Франциско? — спросила она, просияв.
Он кивнул.
— Долина Напы? Аризона? Голливуд?
Он снова кивнул.
Она бросилась ему на шею и крепко обняла.
— Милый мой, — проворковала она, — ты что-то невероятное!
За неделю до отъезда он вручил ей четыреста долларов и велел пойти и купить какую-нибудь одежду для отпуска. В магазин она помчалась такая счастливая, как будто он дал ей четыре тысячи.
Пока ее не было, он запрятал досье на Эндрюсов на самое дно своего чемодана. Хотя, строго говоря, это не было законно, он снял фотокопии со всех официальных документов, в том числе и с фотографий.
Пятнадцать фотоснимков было сделано в то утро на Френдшип-стрит.
Пятнадцать фотографий… убийства.
Примерно в четверть пятого Росс Конти сердито проследовал через парадный вход своего дома. Царил чудовищный беспорядок.
Повсюду слонялись незнакомые люди.
— Что, черт побери, здесь происходит? — заорал он на Лину, которая стояла в дверях на кухню и лила слезы.
— Сеньор Конти, — она задыхалась от рыданий, — не выносить. Я нет соглашаться. Я увольняюсь.
Она цеплялась за его руку, а он, пытаясь вырваться, все спрашивал:
— Где миссис Конти?
Вмешался косматый юнец в узких джинсах и в куртке» Ангелов ада»— в заклепках:
— Эй-эй, мужик, ты здесь хозяин? Мне подзарядиться надо — у меня сейчас все предохранители полетят к черту, если не будет добавки.
Средних лет дама в цветастом брючном костюме вылезла вперед:
— Мистер Конти, умоляю. Ваша жена уверяла, что у нее есть двадцать подходящих по размеру и цвету ваз, и они мне отчаянно нужны, иначе мы не успеем с букетами.
Учтивый итальянец, держа в руках футляр со скрипкой» страдальческим голосом осведомился: