Что касается ее дочери, то та росла в животе отца по тому же принципу, что и когда-то олимпийцы в желудке Кроноса. Повзрослев (то есть став очень маленькой, сверхсжатой взрослой девушкой, терпящей жуткие неудобства), она задумалась, как выбраться в мир. Ни один из вариантов не казался ей удачным. Вылези она через рот Зевса — и все выставят ее на посмешище и будут говорить, что ее выблевали. То было ниже ее достоинства. А последуй она дальше по пищеварительной системе к другому концу… Ну уж нет! Эта альтернатива представлялась ей еще более омерзительной. Она была сильной юной богиней и при желании могла пробиться прямо сквозь грудь Зевса, но тогда она встанет в ряд с этими жуткими монстрами из фильмов об инопланетянах, и потом, подобное появление было совсем не в ее вкусе.
Наконец она придумала. Она тоже превратилась в чистое сознание — маленькая хитрость, которой ее научила мама Метида — и поднялась по позвоночнику Зевса прямо ему в голову, где вновь обрела тело. После чего она стала молотить и пинать по черепу отца, крича и вообще производя как можно больше шума. (Может, у нее было место, чтобы развернуться, потому что мозги у Зевса оказались очень маленькими. Только не говорите ему, что это я вам сказал.)
Можете себе представить, какую жуткую головную боль заработал Зевс.
Он не мог заснуть всю ночь из-за незатихающих ударов внутри черепа. На следующее утро, выйдя на завтрак, он попытался поесть, но вместо этого постоянно морщился, вскрикивал и стучал вилкой по столу:
— ХВАТИТ! ПРЕКРАТИТЕ ЭТО!
Гера и Деметра обменялись обеспокоенными взглядами.
— Э-э, муж мой? — спросила Гера. — Все… в порядке?
— Голова болит! — взвыл Зевс. — Ужасно болит голова!
И словно в доказательство своих слов владыка мироздания лицом ткнулся в блинчики, отчего и блинчики, и тарелка, на которой они лежали, оказались уничтожены, а по столу побежала трещина, но боль от этого не утихла.
— Аспирин? — предложил Аполлон. (Он был богом врачевания.)
— Чашечку чая? — подхватила Гера.
— Я могу вскрыть тебе череп, — высказался Гефест, бог-кузнец.
— Гефест! — ахнула Гера. — Не смей говорить с отцом в таком тоне!
— А что? — не понял Гефест. — У него явно проблемы с головой. Открою крышку и посмотрю, что не так. Может, ослаблю давление. Кроме того, он же бессмертный. Это его не убьет.
— Нет, спасибо… — Зевс поморщился. — Я…
Вдруг у него перед глазами вспыхнули красные точки. Боль пронзила все тело, а голос в голове заорал:
— ВЫПУСТИ МЕНЯ! ВЫПУСТИ МЕНЯ!
Зевс свалился со стула и забился.
— Снимите с меня скальп! — взвыл он. — Вытащите это из меня!
Остальные боги в ужасе побелели. Даже Аполлон замер, а ведь у него было минимум с дюжину значков бойскаута за оказание первой помощи.
Гефест поднялся.
— Ладно. Я за шилом. (Которое по сути представляло собой огромный пестик для рубки льда, только предназначающийся для проделывания дырок в толстых поверхностях, таких как металл или головы богов.) А вы отнесите Зевса к трону и крепко держите его.
Олимпийцы приготовились к срочной операции на мозге. Перенеся Зевса на трон, они обездвижили его, а Гефест тем временем готовил инструменты. Бог-кузнец времени зря не терял. Он подошел к Зевсу, установил кончик пестика в середину лба, замахнулся молотом и — БАМ!
После этого все стали звать его Гефест С-Первого-Удара.
Вложенных сил оказалось достаточно, чтобы пробить череп, но при этом не превратить Зевса в божественный овощ. От пестика до переносицы пробежала трещина, ширины которой как раз хватило, чтобы Афина просочилась наружу.
Она спрыгнула со лба Зевса и прямо на глазах у всех выросла до размеров полностью сформировавшейся взрослой богини в серых одеждах и боевых доспехах, с бронзовым шлемом на голове и копьем и щитом в руках.
Не знаю, откуда она все это взяла. Может, Афина сама с помощью волшебства создала себе такой образ, а может, Зевс перекусывал одеждой и оружием. Как бы то ни было, появление богини стало, и правда, чем-то немыслимым.
— Всем здравствуйте, — спокойно сказал она. — Я Афина, богиня военной стратегии и мудрости.
Деметра упала в обморок. Гера выглядела донельзя возмущенной, ведь ее муж только что, можно сказать, родил из собственного лба ребенка, а Гера была абсолютно уверена, что Афина не была ее дочерью.
Бог войны Арес первым нарушил молчание.
— Ты не можешь отвечать за войну! Это моя работа!
— Я сказал: военной стратегии и мудрости, — повторила Афина. — Я буду следить за битвами, которые потребуют стратегии, хитрости и развитого интеллекта. Ты же можешь отвечать за все эти не требующие особого ума и кровавые «мужские» аспекты войны.
— А, тогда ладно, — сказал Арес. И нахмурился: — Постой… что?!
Гефест зашил трещину в голове Зевса. Несмотря на недовольство остальных богов, Зевс настоял, чтобы те приняли Афину в свои ряды, и так она стала одной из олимпийцев.
Как вы уже поняли, она была богиней мудрости, что включало в себя умение давать советы, а также другие разные полезные умения. Она подарила грекам оливковое дерево, а еще научила их считать, носить одежду, запрягать в плуги быков, использовать зубную нить после каждого приема пищи и многим другим нужным штукам.
Как богиню военной стратегии, ее больше волновали вопросы защиты, чем нападения. Нельзя сказать, что ей нравились войны, но она знала, что подчас без них не обойтись. И всегда старалась победить с помощью стратегии и хитрости, а еще — свести к минимуму жертвы, тогда как Арес обожал жестокость, и для него не было зрелища приятнее, чем поле боя, заваленное искалеченными трупами. (О да, он тот еще душка.)
Священным растением Афины было оливковое дерево, так как именно оно стало главным ее подарком афинянам. Священными животными считались сова и змея. Предположительно потому, что сова — символ мудрости в воздушных сферах, а змея — в земных. Лично я этого никогда не понимал. Если совы такие мудрые, чего они вечно смотрят на тебя, вылупив глаза, и ухают, будто чему-то удивляясь? Да и змеи никогда не казались мне такими гениями, но греки считали, что когда змея шипит, она таким образом нашептывает важные тайны. Ага, конечно, чуваки вы греческие. Давайте же, поднесите эту гремучую змею поближе к уху. Она явно хочет что-то вам сказать.
Афину легко узнать в старых греческих статуях или на картинах. Она почти всегда в одном и том же образе. Ее шлем украшают изображения баранов, коней, грифонов и сфинксов, а сверху его венчает крутой ирокез из перьев. В руках она держит щит и копье, а одета практически всегда в спартанского типа простое платье без рукавов с волшебным доспехом-оплечьем эгидой поверх. Согласно древним преданиям, это оплечье окаймлено кожей змеи и к нему сверху прикреплена бронзовая голова Горгоны, играющая роль чего-то вроде корсажа. Может, вы слышали и такую версию, где эгидой называется щит богини. Думаю, никто не смел присмотреться внимательнее и определить наверняка, какой из вариантов правильный, как раз из-за головы Медузы, ведь по сути вся эта атрибутика предназначалась для того, чтобы все при виде ее бросались с криками наутек.