– Он прав, – поддакнула Лисичка. – Нет ничего действеннее, чем показать, что скоро у него могут появиться соперники.
– Только небольшая поправка. В фамильной ложе вполне себе с удобствами устроился наместник, а наша – по соседству.
– Не цепляйся к словам, – поморщился Ален.
– Ладно, не будем развивать тему. А чем нам пока заниматься? – протянула я.
– Гардеробом. Портнихи придут к обеду.
– Ты самый лучший, – порывисто вскочила и обняла брата. – Когда только успел?
– Еще вчера, Рыжик. Я не люблю терять время. А теперь идите.
Остаток дня прошел в круговерти разноцветных отрезов шелка, атласа, парчи и всевозможных кружев. Портнихи крутили меня в разные стороны, порой кололи иголками, без остановки болтали, не забывая отвешивать комплименты моей «неземной красоте» и сетовали, что вынуждены выбирать те ткани, которые подойдут к парику, а не к природным локонам. В принципе я была с ним согласна по последнему пункту, но деваться некуда.
Лиса откровенно потешалась над моими робкими попытками сделать платья немного скромнее и в свою очередь с удовольствием подогревала лестными отзывами изобретательность портних, которых уважительно величала модистками, однако не давала им впадать в крайности. А те, почувствовав поддержку, опускали вырез все ниже, на лиф добавляли новые кружева и обещали расшить юбки так, что придворные модницы сдохнут от зависти.
Когда я уже смирилась с тем, что ничего изменить не смогу, и только покорно выполняла распоряжения повернуться налево или направо, поднять и опустить то одну, то другую руку, а в глазах пестрило от ярких тканей, начались кошмары номер два, три и дальше по очереди. Пришел обувщик. Хотя он тоже оказался весьма разговорчив, но управился довольно оперативно: снял мерки, обсудил с моей главной «мучительницей» фасоны и цвета и быстро удалился, как и появился, уступив место белошвейке, которая должна была пошить мне новое белье.
Я молча и терпеливо выполняла все указания Лисы, понимая, что в вопросах моды можно ей полностью довериться. Подруга зорко следила за модистками, поправляла и одергивала их, когда те заходили слишком далеко, и я в который раз поблагодарила богиню, что она подарила мне дружбу такой удивительной девушки, ставшей мне сестрой.
А когда я откровенно заскучала, ей снова удалось меня удивить. Она достала из очередной коробки волшебной красоты платье из галгарийского шелка, моего любимого нежно-зеленого цвета, и заставила меня примерить. Его требовалось лишь немного подогнать по фигуре, что портнихи пообещали сделать за ночь и доставить наряд утром.
Когда день подошел к концу, дамы всем скопом удалились и оставили меня в покое. Наступила благословенная тишина. Я практически рухнула на диван, подняла умоляющий взгляд на Лисичку, которая была по-прежнему свежа и полна сил, и робко поинтересовалась: сколько раз мне еще предстоит выдерживать подобную экзекуцию в подобных масштабах. Лиса успокоила, заверив, что основная работа сделана, осталась только подгонка. Я выдохнула с облегчением и откинулась на спинку дивана.
– Госпожа, – в комнату заглянула Ани, – милорд Ален зовет вас к себе.
– Иду.
Я со вздохом поднялась и пошла вниз.
– Устала? – с улыбкой спросил Ален, когда я махнула рукой в качестве приветствия и подошла к нему.
– Не то слово.
– Тогда не буду ходить вокруг да около. Завтра в пять часов после полудня вы с Лисой отправляетесь в театр. Это та трагедия, о которой она говорила. Надеюсь, несмотря на то что Сеферы присоединятся к вам, ты хорошо проведешь время.
– Сеферы? – нахмурилась я. – Оба?
– Не уверен. Сын пока не полностью разделяет планы отца, но Валар слишком долго шел к своей цели, чтобы остановиться на полпути. Мнение отпрыска его мало интересует, так что он может хоть изойти желчью, но в результате сделает так, как хочет отец. Небольшое напутствие: будь осторожнее в высказываниях, веди себя в соответствии со статусом, но добейся того, что нам требуется. А именно, приглашения на обед.
– Поняла. А если будет кто-то один?
– Тогда ты получишь удовольствие общаться с папой, если сынок взбрыкнет. Но на обеде он будет обязательно.
Я задумалась. Ален не знает о том разговоре, случайной свидетельницей которого я стала. Но если припомнить слова Марка, то он действительно не горит желанием идти под венец не только со мной, а в принципе. Однако с решением отца согласился. Так и сказал: «Приму его выбор как свой». Получается, что вскоре он справится с недовольством, перестанет вести себя как мужлан и превратится в того обольстителя, с которым я познакомилась в храме. И устоять перед таким Сефером будет крайне сложно, в этом я успела убедиться. У меня даже от грубияна разум уносит в неведомые дали, а если он целенаправленно начнет меня обольщать? Вполне вероятно, что я смогу забыть о собственных планах. А этого допустить никак нельзя.
А еще меня жутко напрягает его папаша. Под внешней маской благожелательности и радушия скрывается не только удачливый делец, который заработал настолько огромное состояние, что стал кредитором невероятного количества влиятельных лиц, но и прожженный политик и интриган. В ином случае его давно бы устранили те же самые сильные мира сего, которые сейчас с улыбкой занимают деньги. Никто из них не любит отдавать долги, и вряд ли бы его с радостью принимали в домах. Скорее, наоборот, стыдились бы и тщательно скрывали факт знакомства. А Валар Сефер вхож в высшее общество, его торговые предприятия процветают, значит, он прихватил многих «кредитуемых» еще на чем-то, потому что одними деньгами нельзя так приручить людей. Впрочем, это неудивительно, шкафы аристократии настолько забиты скелетами, что двери не закрыть.
В целом хорошо, что Сефер-старший заинтересован в наших добрых взаимоотношениях, пусть даже цель его столь неожиданного расположения – пропуск для сына на трон Антарии. Но очевидно и другое: ни в коем случае нельзя дать ему козырь против нашей семьи, иначе планы, что Ален в любой момент освободит меня от Марка Сефера, если дело дойдет до помолвки, рассыплются прахом.
– О чем задумалась?
– Валар Сефер, – я задумчиво покрутила кончик косы вокруг пальца, – он мягко стелет, но как бы не оказалась эта перина набита гвоздями вместо пуха. Спать жестко будет, да и опасно.
– Ты права. Хотя ты понравилась ему. Старик чувствителен к знакам женского внимания, вот и воспользуйся этим.
– Очаровать? Это будет выглядеть глупо.
– Я имел в виду другое. Он очарован твоим умом и манерами, но внуши ему желание заботиться о тебе, тогда он будет одергивать сына и не даст ему обидеть тебя.
– В любом случае он будет преследовать интересы своей семьи. Что ему до меня? – с сомнением протянула я.
– Хорошо, что ты не заблуждаешься на его счет. Это даст тебе козырь. Не позволяй ласковому обращению затуманить разум и расслабиться, думая, что тебе ничто не угрожает.