– Что значит шкериться?
– Прятаться. – Иванов затушил окурок и взял новую сигарету. Взглянув на Дайнеку, заметил, будто бы извиняясь: – У меня из-за этого курева одни неприятности. Сколько раз пожарники штрафовали!
– С чего это вдруг? – удивилась Дайнека. – Кем вы работали?
– Начальником подземного склада взрывчатых веществ. Бывало, забьешься в какой-нибудь тупичок, чтоб не застукали. Только прикуришь, а тут пожарник. И давай меня жизни учить: «У тебя тут взрывчатка, капсюля детонаторов…» Я ему: «Так я ж в тупичке». Да где там! – Борис Ермолаевич взмахнул рукой. – Нас и взрывников притесняли больше других. Еще и милиция проверяла. – Старик сел на кровать, было видно – разговор его захватил. – Ты только представь: за время строительства подземного завода из горы вынули 15 миллионов кубометров скальной породы. При этом израсходовали 15 тысяч тонн взрывчатки и 15 миллионов детонаторов.
– Впечатляет, – сказала Дайнека.
– И вся эта взрывчатка, все капсюля, все детонаторы прошли через мой склад!
– Все-все? – удивилась она и попыталась представить такой колоссальный объем.
– Не забудь, еще и бикфордов шнур!
– Это же какая громадина…
– И что характерно, по регламенту в складе разрешали хранить небольшое количество. Для взрывников дня на два работы. Если склад пустой, скажем, не успели подвезти аммонит, буровзрывные работы стоят. – Борис Ермолаевич прикурил сигарету, затянулся, выдохнул и хитро улыбнулся. – Но я придумал, как выйти из положения. В самом начале, еще когда принимал помещения под склад, отгородил половину хранилища стеной и поставил вдоль нее стеллажи. Одним прикрыл вход. Сдвинешь его в сторону – ворота открыты. Задвинешь – нет никаких ворот. Там и хранил бо́льшую часть запасов. За двадцать лет ни один пожарник не обнаружил.
– Но ведь в планировке это помещение обозначили?
– Нет.
– Почему? – Дайнека отнеслась к теме с большим интересом.
– Как бы тебе объяснить… Вот ты смотришь на какое-то здание…
– Ну…
– Можешь понять, большое оно или маленькое?
– Легко.
– А как ты определишь размер подземного сооружения?
– Просто зайду и посмотрю изнутри, – ответила она, улыбнувшись.
– Изнутри! – Борис Ермолаевич поднял вверх указательный палец и будто бы им пригрозил. – То-то и оно! Дело в том, что в нашей горе столько понаковыряли, что черт ногу сломит. Служб много: один делал, другой переделывал. Некоторые помещения вообще консервировали: заложат кирпичом вход – и забудут. Кто за этим следил? А снаружи никак не поймешь… Снаружи – сотни метров гранита.
– Кажется, я поняла… – Дайнека серьезно задумалась. – А что было, когда закончились буро-взрывные работы?
– Склад съехал, и помещения отдали другим службам.
– Вы показали им тайное помещение?
– Нет, – признался старик.
– Почему?
– А зачем? Там в горе помещений – без счета. Если площадь мала, найдут и побольше. А мне неприятности ни к чему, хоть и задним числом.
– Кажется, я поняла, – снова повторила Дайнека, на этот раз уже шепотом. Потом спросила: – А где располагался ваш склад?
– Ну как тебе объяснить? Рядом с перроном. Пройти по людскому ходку, свернуть направо в первое ответвление. Метров через двадцать на левой стене были мои ворота.
– Ясно, – Дайнека на глазах побледнела.
– Тебе нехорошо? – спросил Иванов.
– Да, знаете, что-то не по себе. Пожалуй, я выйду. – Она встала. – Пожалуйста, передайте Альберту Ивановичу огромный привет и наилучшие пожелания.
Дайнека выскочила из комнаты, сбежала по лестнице. Во дворе у машины стоял Вячеслав.
– В Управление к Труфанову! – крикнула она и заскочила на переднее сиденье.
Вячеслав сел за руль и, не задавая вопросов, рванул с места.
Увидев ее, секретарша даже с места не тронулась. Дайнека прошла по приемной, открыла дверь кабинета, шагнула внутрь и по-хозяйски закрыла ее за собой.
– Ты?.. – Труфанов обескураженно привстал.
– Все срослось! – объявила ему Дайнека.
Он сел и посмотрел на нее с сожалением.
– У кого-то был перелом?
Она подошла ближе.
– Объясняю. Он никуда не уехал!
– Кто? – вежливо поинтересовался Труфанов.
– Что, а не кто. Роев ничего не отгружал из хранилища № 20!
Василий Дмитриевич устало прикрыл глаза и тихо сказал:
– И в этом ты ошибаешься. Согласно накладным и железнодорожным квитанциям, в апреле тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года он загрузил полный вагон и отправил черт знает куда. Вагон обнаружили в тупике на маленькой станции. В нем ничего не было, кроме ящиков.
– В том-то и дело! – перебила Дайнека. – Роев погрузил в вагон только пустые ящики.
– А куда дел содержимое?
– Все ценности остались в хранилище № 20.
– Их там нет, – с раздражением в голосе возразил Труфанов.
– Они там! – настойчиво повторила Дайнека.
Он поднял глаза.
– Хочешь, чтобы я тебя выгнал?
– Нет, – честно призналась она.
– Ну хорошо, тогда объясни.
Дайнека широко улыбнулась.
– Знаете, сегодня я поняла, что прошлое защищено гораздо хуже, чем будущее.
– Это софистика…
– Знаю. – Она кивнула. – Софистика – это словесные ухищрения, вводящие в заблуждения. Но я не ввожу.
– Еще как вводишь!
– Нет. Просто хочу сказать, что все самое сложное лежит на поверхности, но его почему-то никто не видит. Судите сами: Роев загрузил в вагон ящики и отправил их, как вы говорите, черт знает куда. Члены комиссии проверили Хранилище, обнаружили пустые стеллажи и решили, что груза нет. – Она повысила голос до крика. – Но груз-то лежит за стеной!
Труфанов молча смотрел на нее. Потом проронил:
– Что за стена?
В кабинет заглянула секретарша:
– У вас все в порядке?
– Все хорошо, – заверил ее Василий Дмитриевич. – Ну, так что? Где эта чертова стенка?
– В хранилище Роева! – Дайнека победно посмотрела на своего собеседника. – Сегодня я говорила с бывшим начальником подземного склада взрывных веществ. Склад располагался в помещениях, которые позже забрал себе Роев, и там есть скрытое хранилище, тайный склад, который обустроили взрывники, чтобы их не гоняли пожарные.
– Откуда ты знаешь, что это именно то помещение?
– Чувствую.