— Звонил, — признался я, делая очередной глоток вина. — Сообщил, что смерть Крутькова наступила в 00.15. И, между прочим, сказал, что против Артема Ялышева выдвинуты серьезные обвинения. Под ногтями жертвы обнаружена его кровь. А это серьезная улика… Слушай! — я уставился на Ангелину, сообразив, что девушка может мне помочь. — А ты случайно не можешь подсказать, каким образом кровь парня могла оказаться под ногтями убитого адвоката?
— То есть? — ночная гостья непонимающим взглядом посмотрела на меня.
Я пояснил свою мысль:
— Ну, может быть, Артем порезался, повредил себе руку, ногу таким образом, что выступила кровь.
Ангелина широко распахнула глаза.
— Ты знаешь, — проговорила она тоном крайне изумленного человека, — а ведь действительно Артем поранился. Кто-то из сидевших за столом попросил его открыть бутылку с коньяком, он неловко повернул отвинчивающуюся пробку, и образовавшийся на ней заусенец распорол ему на ладони кожу.
— Кто попросил?! — быстро спросил я.
Ангелина напрягла память, о чем свидетельствовали собравшиеся она ее челе морщины, затем они разгладились, что говорило о том, если можно так выразиться, что мыслительный процесс в этом направлении зашел в тупик.
— Нет, не помню, Игорь, — виновато проговорила она.
Я с сожалением изрек:
— Жаль! Возможно, именно тот, кто попросил открыть бутылку, и обеспечил появление этого самого заусенца на пробке. Но извини, я тебя перебил, продолжай, пожалуйста.
— Из ладони Артёма сильно закапала кровь, но он не стал показывать перед гостями, что поранился, — вновь заговорила Ангелина, — быстро опустил руку с отвинченной пробкой вниз, а бутылку поставил на стол. Артем сходил в кухню, выбросил испачканную кровью пробку в мусорное ведро и вернулся за стол. Никто из присутствующих не заметил, что Артем порезался, и не обратил внимания на то, как он отлучался в кухню. Кроме меня, разумеется, поскольку я сидела рядом с ним и прекрасно видела, что случилось.
— Не заметил никто, кроме тебя и еще одного из сидевших за столом, — подхватил я с видом прозревшего вдруг человека и, глядя в глаза Ангелине, в которых светилось любопытство жаждущего разъяснений дитя, начал пояснять: — Теперь мне стало понятно, каким образом под ногтями убитого адвоката оказалась кровь Артема. Преступник, сделавший на пробке заусенец, попросил Ялышева открыть бутылку, зная, что тот поранится, и, когда это произошло, заметил, куда парень выбросил испачканную кровью пробку, затем забрал ее из мусорного ведра, положил в целлофановый пакетик, а позже, когда совершил преступление, оставил кровь Артема под ногтями жертвы. Таким образом, кровь, оказавшаяся под ногтями адвоката, стала главной уликой против Ялышева, свидетельствующей о том, что жертва перед смертью якобы сопротивлялась и оцарапала своего убийцу.
— Вот козел… неадекватный этот преступник! — возмутилась Ангелина. — Мало того, что завалил адвоката, так еще и подставил Артема… Так что же, — сосредоточенно глядя на меня, девушка потерла подбородок, — если узнать, кто принес пузырь, значит, можно вычислить убийцу, ведь именно он сделал на пробке заусенец. Во всяком случае, мы с Артемом бухло не приносили, — стала рассуждать она. — Значит, мы вне подозрений. Остаются четверо: Темнышева, Береговский и супруги Налётовы. Учитывая, что они пришли парами, злополучную бутылку припер кто-то из них. Спиртное обычно покупает мужик, значит, он и сделал заусенец на пробке. А мужчин остаются всего двое — это Береговский и Налётов. — Ангелина посмотрела на меня просветлевшими глазами и заключила: — Значит, остаются всего два кандидата на роль убийцы.
Я невольно рассмеялся — ловко, однако, девушка повернула ход своих рассуждений.
— Нет, Ангелина, я не думаю, что подобным путем можно выйти на убийцу. Не такой уж он дурак, чтобы приносить с собой улику в виде бутылки с заусенцем на пробке. Скорее всего, он был сделан уже в квартире адвоката. Кто-то, подгадав момент, незаметно сковырнул на бутылке пробку ножом, оставив заусенец, а поэтому сделать его мог любой, в том числе и женщина. Как это ни парадоксально, но вне подозрения остается лишь один Артем Ялышев, потому что он не мог сделать заусенец на пробке, порезаться, а потом оставить свою кровь под ногтями жертвы, подставив, таким образом, самого себя.
— При условии, — со скептическим видом сказала Ангелина, — что пробка в деле убийства адвоката не имеет никакого значения, а Артем на самом деле грохнул Крутькова и тот перед смертью оцарапал его ногтями, под которыми и осталась кровь убийцы.
Мои глаза сами собой широко раскрылись.
— Но позволь, ты же сама говорила, что после того как отдала адвокату кольцо, ты вернулась к Артему и вместе с ним поехала домой.
Девушка потупилась.
— Ну, — пробормотала она, теребя пуговицу на блузке, — мы поехали домой, только каждый своей дорогой. Артем посадил меня на такси, а что он делал после того как проводил меня, я понятия не имею.
Я с досады легонько хлопнул себя ладонью по ноге.
— Опять двадцать пять! Сколько было времени, когда он посадил тебя на такси?
— Ну-у… — Ангелина зачем-то взяла со столика вилку, покрутила ее в руках и вновь положила на место. — Сразу же после того как я вышла из подъезда дома Крутькова.
— Значит, — я быстро подсчитал в уме время, — в 00.10 Артем проводил тебя. Так что же, — произнес я недоуменно, — получается, Ялышев тоже мог вернуться в дом адвоката и убить его?
Ангелина, испытывая смущение из-за того, что ей приходится свидетельствовать против своего друга, проговорила:
— Получается так.
Я помотал головой, словно пытался избавиться от наваждения.
— Чушь какая-то! Если Артем действительно убийца, то мое расследование теряет всякий смысл. Он сидит в СИЗО и там ему и место. Но я занимаюсь этим делом все же исходя из того, что Артем чист, а преступник находится среди вас.
— Ты все же и меня подозреваешь? — с вызовом спросила девушка.
— Видишь ли… — на сей раз смутился я. — Артем под следствием и не может подтвердить, действительно ли он посадил тебя в такси в 00.10. Кто знает, может быть, это было в 00.20, а в 00.15, когда и было совершено убийство, ты находилась в доме адвоката.
Выражение лица у Ангелины стало как у капризной девочки.
— Но ты же обещал мне, Игорь, — произнесла она обиженно, — что поможешь выпутаться из этого дела и остаться вне подозрений.
Я посмотрел на девушку изучающим взглядом. Она что, действительно ничего не понимает или прикидывается дурочкой?
— Я обещал тебе помочь выпутаться из истории только в том случае, если ты не убийца… Постой, постой, — произнес я насмешливо, — а ты случайно закрутила со мной любовь не ради того, чтобы я не изобличил тебя как убийцу?
— Нет, конечно, — замотала Ангелина головой. — Просто ты мне очень понравился. Да и никакая я не убийца! — девушка прильнула ко мне и подняла вверх голову, подставляя губы для поцелуя.