– Как он объяснит, что батарея била не по городу, а по лесу и свалке?
В разговор вступил Волков:
– Очень просто. У него же тоже есть своя разведка, да и с командиром разведроты он в хороших отношениях. И потом, завод ЖБИ, пусть не работающий, брошенный, находится в черте города. Разведка сообщит, что видит скопление вооруженных людей на свалке, среди развалин ЖБИ, командир батареи тут же отреагирует на это и прикажет обстрелять возникшие цели. А удар по лесному массиву объяснить еще легче. Там могут пройти к нам подкрепления от Ручеевска. Мой отряд выходил сюда именно через тот лес. Значит, разведка «зафиксирует» и там неизвестные формирования. Командир батареи опять будет вынужден принимать решения по обстановке. Он истратит боекомплект и выйдет из боя. Пономарев и в штурме, получается, участвовал, значит, чист перед командованием, и мирному населения урона не нанес, следовательно, совесть его чиста. А Деда он к нам заслал для того, чтобы мы не спешили обрабатывать позиции его батареи, убедились в искренности намерений. Впрочем, все это может быть и хорошо поставленной игрой. Все определится в ходе штурма. Но атаковать батарею сразу не стоит.
– Хорошо! Так и поступим.
Швец и Волков вышли на улицу.
– Тишина-то какая, – проговорил начальник штаба ополчения.
– Воистину затишье перед бурей.
– До ее начала осталось три часа.
Сотник Лютый в это время находился в штабе бригады.
– Еще три часа, – сказал он и взглянул на майора Городича. – Что, Виктор, волнуешься?
– Тревожно как-то на душе.
Лютый усмехнулся и заявил:
– Это «колорадским жукам» в городе должно быть тревожно. Сидят по норам и ждут, когда их отравой опрыскивать начнут. Свяжись-ка с дежурным по аэродрому, узнай, все ли у них в порядке.
Комбриг окликнул связиста, сидевшего в углу:
– Дай мне аэродром.
Дежурный доложил, что обстановка там спокойная.
– Это хорошо, – проговорил Лютый. – Значит, комбаты отказались штурмовать город?
– Кроме капитана Петренко.
– С этим понятно, он же твой ставленник. Не понимаю, на что рассчитывают остальные. Ведь их ожидает трибунал.
– Они надеются, что всех не пересажают, расформируют бригаду, уволят тех, кто отказался выполнять приказ. Не расстреляют же?
– Кто знает. Возможно, и ограничатся увольнением, но мы-то, те, кто создал эту власть, предательства никому не простим. Все понесут ответственность. Не сразу, так позже. Черт, как же медленно тянется время!
Но час начала штурма Зареченска неумолимо приближался. В четыре утра в штаб бригады пришло сообщение о том, что в городе начались массовые перемещения гражданских лиц.
– И что это значит? – спросил Лютый.
– Видимо, ополченцы знали о штурме. Население уходит в бомбоубежища, в частный сектор.
Лютый усмехнулся:
– Глупцы. Рассчитывают, что это позволит им уцелеть. Нет. Зареченску уже никто и ничто не поможет.
Но Лютый был слишком самоуверен. Он явно недооценивал потенциал сил сопротивления.
В 4.30 тишину ночи разорвали сирены и набат большого колокола местного храма. Тогда же на бывшем аэродроме ДОСААФ был объявлен подъем.
В это же время диверсионно-штурмовая группа Александра Васильева, каждый боец которой имел персональную задачу, начала непосредственное сближение с западным периметром ограждения объекта. Нижние ряды проволоки ополченцы перекусывали штык-ножами и проползали под колючкой.
Сразу же за периметром группа разделилась на три части. Четыре бойца Игоря Митина, имевшие на вооружении одноразовые гранатометы «Муха» и автоматы, ползком направились к стоянке вертолетов.
Люди Виктора Санина выдвинулись в небольшую балку и залегли недалеко от грузовика, укрытого маскировочной сетью. Он доставил реактивные снаряды для «Градов». БМ-21 и самоходные установки «Гвоздика» размещались на высотках, группами по две машины. Интервалы между ними не превышали ста метров.
Санин, Максим Росинский зарядили гранатометы РПГ-7, выстрелы к которым им подавал Андрей Яшин. Бойцы ждали сигнала, имея цели перед собой.
Подгруппа, ведомая Васильевым, состояла из Владимира Рубинича, вооруженного пулеметом ПК, Руслана Ребко и Виталия Шарова, имевших бесшумные снайперские винтовки «винторез». Ополченцы заняли позицию недалеко от офицерского модуля авиагруппы. Васильев указал Ребко и Шарову на часовых, продолжавших нести службу возле самоходных гаубиц и установок залпового огня, у вертолетов, на позиции минометного взвода и у фасадов модулей.
Потом он достал из чехла рацию и, не называя позывных, коротко бросил в эфир:
– Готов!
На аэродром вышли пилоты, артиллеристы, минометчики. Они спешили к своим орудиям и вертолетам.
Над городом взлетела красная ракета. Руслан Ребко и Виталий Шаров тут же открыли огонь по часовым. Выстрелов «винторезов» не было слышно. Четверо солдат вдруг упали, но в общей суматохе на это никто не обратил внимания. Артиллеристы и минометчики готовились к бою, расчеты САУ заняли свои места.
Васильев вновь включил радиостанцию:
– Внимание. Начали!
Вторая и третья подгруппы открыли огонь одновременно. Первый залп гранатометов бойцов Игоря Митина подорвал все четыре вертолета огневой поддержки вместе с пилотами и техниками. Ополченцы тут же привели к бою второй комплект и ударили по остальной технике. Полыхнули четыре из шести вертолетов Ми-8.
Виктор Санин поднял РПГ-7 и всадил кумулятивный выстрел прямо под заднюю часть башни САУ «Гвоздика». Прогремел мощный взрыв, сдетонировал боекомплект. Максим Росинский первым же выстрелом из РПГ-7 подорвал вторую самоходную установку.
Бойцы быстро перезарядили гранатометы и перевели огонь на установки залпового огня. На этот раз им удалось подорвать одну машину, но вторая БМ-21 не открыла огонь по городу. Солдаты, ошалевшие от неожиданного нападения, оглушенные мощными разрывами, бросили позиции и оружие. Они скопом рванули к северной стороне периметра, за которой высился спасительный лес.
Росинский не попал в установку с первого раза, выругался и перезарядил гранатомет.
Тут его станция сработала сигналом вызова.
– Говорит Второй. Отставить огонь по машинам. Тебе и Сому уничтожить оставшиеся вертолеты и поднять на воздух модули. В дальнейшем взять на прицел минометную батарею.
– Принял! Выполняем!
Росинский передал приказ командира группы напарнику Виктору Санину. Бойцы двумя выстрелами разрушили оставшиеся Ми-8. Потом они перезарядили гранатометы и ударили по модулям в то время, когда из ближнего начали выскакивать караульные. Большая часть солдат погибла или получила ранения, не позволившие держать оборону. Шесть человек попытались прорваться к водонапорной башне, но их положил из ПК Владимир Рубинич.