— А как вы попали сюда?
Холодец нахмурился.
— Правда, как? Сначала я был в… в… а потом оказался тут. Мы оказались тут.
— И откуда взялись молоко и гамбургеры? — вставил Бигмак.
— Как это откуда, — возмутился Ноу Йоу, — я же вам объяснял. На самом деле настоящие мы не здесь. Мы — просто проекция его тревожного состояния. Я знаю, я читал.
— Ну слава богу, что проекция, — вздохнул Холодец. — Когда летишь в космосе за миллиард миль от родной планеты, это утешает. Кстати… как нам вернуться?
— Не знаю, — сознался Джонни. — Я обычно погибаю.
— А другого способа нет? — после долгой задумчивой паузы спросил Ноу Йоу.
— Для меня, похоже, нет. Это ведь игровой космос. Чтобы выйти из него, надо погибнуть, — сказал Джонни. — А вы, наверное, можете просто улететь. Вряд ли с вами что-то случится. Вы же не играете… я хочу сказать, у себя в голове.
— Ну… — начал Холодец.
— И на вашем месте я бы не задерживался, — продолжал Джонни. — А то еще появятся новые игроки…
— Мы бы остались и помогли, — отозвался Холодец, — но тут нет оружия.
Голос у него был встревоженный.
— Да. Дурак я, надо было выдумывать получше, — покаянно сознался Джонни.
— Может, Ноу Йоу прав, и мы просто эта, как ее…. в общем, какая-то хренотень у тебя в башке, — сказал Холодец. — Но, наверное, и во сне никому не охота умирать.
— Ага.
— Придешь завтра в школу?
— Может быть.
— Ага. Ну тогда это… чао.
— Пока.
— Джонни, ты остаешься? — обеспокоенно спросил Ноу Йоу.
— Ага.
— Покажи проклятым пришельцам, где раки зимуют! — торжественно наказал Бигмак.
Танкеры стали разворачиваться.
Набирая скорость, они исчезли вдали. Джонни еще некоторое время слышал, как ребята переговариваются.
— Бестактный ты, Бигмак! Джонни за пришельцев.
— Чего? Они чё, за нас?
— Нет, за них. И он тоже.
— А мы тогда за кого?
— А мы за него.
— А! Ага. Это… Ноу Йоу!
— Что?
— Тогда кто за нас?
— А? Наверное, он.
— А против тогда кто?
Корабли на экране радара превратились в точки и исчезли за его краем.
Куда они делись, Джонни не представлял.
Пускай я вообразил их или увидел во сне. Но это в первый и последний раз. Пусть на самом деле их здесь нет, но я не хочу смотреть, как умирают мои друзья. Я вообще ничью смерть не хочу видеть.
И вообще, я — за себя.
Он просканировал небо. Вскоре Капитан сказала:
— Ты остаешься?
— Пока да.
— То есть пока не погибнешь?
Джонни пожал плечами.
— По-другому отсюда не выбраться. Принцип любой игры — дерись до последней капли крови и надейся, что продвинешься чуть дальше.
Враг по-прежнему не появлялся на экране. Флот, который на первый взгляд как будто бы не двигался, в действительности развил очень приличную скорость. Каждая секунда приближала скрр-иии к границам игрового пространства, — С каждой секундой редели ряды самых терпеливых или упрямых геймеров, решительно настроенных на поиски пришельцев.
Джонни через трубочку отхлебнул чудовищно невкусного питательного отвара.
— Джонни?
— Да?
— По-моему, не так давно я огорчила тебя, высказав предположение, что земляне кровожадны и опасны.
— Н-ну… да. Немножко.
— В таком случае… Мне хотелось бы, чтобы ты знал… я очень благодарна тебе.
— Не понимаю.
— За то, что ты на нашей стороне.
— Да, но я-то не кровожадный.
— Да? По-видимому, в недавнем прошлом твой корабль пилотировал кто-то другой?
— Нет. Это трудно объяснить, — вздохнул Джонни.
Главное, это трудно было объяснить себе самому.
— Может быть, мне следует сменить тему разговора на менее щекотливую?
— Не обязательно, — сказал Джонни. — Я хочу сказать, вы ведь ответственное лицо. У вас, наверное, много дел.
— Да нет. Корабли летят на автопилоте, — сказала Капитан. — Покуда на что-нибудь не наткнутся. Дел не так уж много. Уход за ранеными и прочее в том же роде. Мне редко выпадает возможность поговорить с человеком. Итак… что такое «сексистский»?
— Что?
— Ты недавно употребил это слово.
— Ах, это. Просто с людьми нужно обращаться по-человечески и… не считать, что девчонки бестолковые и ничего не могут. В школе с нами проводили беседу. Девчонки — почти все — много чего не могут, но нужно делать вид, будто это не так, чтобы у них… это… был стимул. Вот, в общем-то, и все.
— Вероятно, мальчики… гм… тоже кое-чего не умеют?
— Ну да. Но оно все девчоночье, — скривился Джонни. — А вообще-то есть такие девчонки, которые становятся инженерами или там механиками, так что и они много чего могут, если захотят.
— Выбиваются из границ, установленных для их пола. Даже превосходят противоположный пол. Да. У нас очень похожая ситуация. Отдельные индивиды демонстрируют поразительное желание преуспеть на поприще, традиционно не считающемся сферой самореализации представителей их пола.
— Вы имеете в виду себя? — спросил Джонни.
— Я имела в виду Канонира.
— Но он же мужчина… то есть самец!
— Да. По традиции у скрр-иии воинами становятся самки. Они более агрессивны. Нашим прапрабабушкам приходилось когтями и зубами защищать родные пруды, где они выводили потомство. Самцы — не бойцы. Но в данном случае…
На экране радара появилось пятнышко.
Джонни отставил стаканчик с отваром и пригляделся.
Обычно игроки перли прямиком к флоту. Этот — нет. Он завис у самого края экрана да там и остался, держась вровень с кораблями скрр-иии.
Чуть погодя в той же стороне появилась вторая точка и стала приближаться.
Эта, по крайней мере, вела себя как обычный участник игры.
В дальнем уголке рассудка Джонни обозначилось неприятное уравнение. Оно касалось боезапаса. В «Только Ты Можешь Спасти Человечество» на каждый уровень выделялось всего шесть ракет. Расстрелял — все, привет. То есть чем дольше ты живешь, тем меньше у тебя средств бороться за выживание. У каждого нападающего было по шесть ракет. У Джонни — четыре. Потом останутся только пулеметы, и одна-единственная точно посланная ракета противника разнесет его в куски. Поражение было словно запрограммировано…