Кепке несет Координатора, «красящуюся девочку», которая скрывает на груди огромный кастомизированный «М-1911». Кто она? Какой пост занимает в «верхах», что обладает такой информацией? Как она незамеченной сумела пробраться в лагерь чехов и вывести из строя радиостанцию? И незамеченной ли? Может, между ней и кем-то из чешской экспедиции существует связь? Если это так, то он не ошибся: координаторов действительно целая цепочка.
Да, так лежало на поверхности, но внутри – все по-другому: координатор должен быть один. Ларс Шеель не такой человек, чтобы, идя на такую рискованную операцию, доверять хотя бы двоим людям. Тут даже одного много. Нет, два человека – это перебор. С двумя координаторами операция именитого террориста носила бы глубокий отпечаток авантюрности.
Иногда Кепке посещали совсем дикие мысли. Например, что информатор – это («Ахтунг!») сам Шеель! Куда уж проще: сам себя информирует, сам себе платит.
Но вот, наконец, все прояснилось.
Дитер Крамер широко вышагивает рядом, иногда бросая быстрые взгляды на Алину. За его плечами в кожаном чехле, похожем на ранец школьника, портативный глушитель направленных интермодуляционных и перекрестных искажений, подавляющий стабильность несущих частот на передаче в довольно большом диапазоне. Глушитель настроен, стоит только протянуть руку за спину и включить выведенный на чехол тумблер. Радиус его действия ограничен, но в пределах, необходимых для отряда Шееля, он работает надежно.
Снег продолжает скрипеть под ботинками террористов, мозги прокручивают несколько вариантов начала операции. Многое зависит от того, как и сколько человек выйдет их встречать. Шеель как разыгрывающий даст знать об этом.
Лагерь уже близко. Палатки выросли в размерах и, если напрячь зрение, можно разглядеть лица встречающих. Чехи не двинулись с места, они рассеянной толпой ждали непонятных русских гостей.
Теперь каждый старается идти вразнобой. Командир – справа от носилок, Крамер – слева; их группа сверху походит на крест.
Начальник охраны опустил бинокль и вызвал по рации лагерь русских:
– Алло, Скоков! Это Ян Новак. Ответьте мне. Прием.
Новак говорил по-русски.
Вадим Паненок сидел рядом со Скоковым, и в глаза обоим смотрело дуло автомата. Паненок скосил глаза на сторожившего их Фитца и откашлялся. Он волновался. Ему выпал случай предупредить чехов.
– Я могу ответить на вызов? – И потянулся к рации.
Йохан ногой ударил его в висок. Голова Паненка дернулась, и он повалился на снег. Немец еще раз сильно ударил его. Кожа над бровью врача экспедиции лопнула, рваным лоскутом открывая часть кости у виска.
– Я не понимаю русского языка, – сказал Фитц на английском. Он склонился над Паненком и зашипел ему в лицо: – Вы дорого заплатите за смерть Мартина. И если бы Шеель не разрешил мне остаться с вами, я бы убил и его.
Отпустив радиста, Фитц послал взгляд, полный неподдельной тоски, в ту сторону, где обрел свой покой Мартин Вестервалле…
Новак пощелкал кнопкой вызова. Русские молчали. Он посмотрел на Базилевича.
– Лев, отведите Мирослава за палатку. Ни в коем случае не в саму палатку. – Он подозвал Марека Раду. – Вы подготовьте станцию к экстренному сообщению, держите международный аварийный канал открытым. И поставьте на вызов поисково-спасательную базу – без сообщений.
Офицер кивнул и удалился.
Группа с носилками была уже метрах в двадцати пяти от первой палатки. Начальник охраны подосадовал, что связался с лагерем русских слишком поздно. Там что-то было не так. И здесь. Как-то деловито приближались русские.
Он поднял руку, призывая группу остановиться, и не спеша двинулся навстречу.
Шеель скомандовал остановку и сделал три шага вперед.
Кепке и Больгер опустили носилки. Крамер присел на корточки, щелкнув на глушителе тумблером.
Новак остановился в трех метрах от Шееля.
– Господин Скоков? – спросил он, припоминая, что лицо этого человека ему знакомо. Может, они не встречались, но, кажется, на фотографиях видел его точно. – Меня зовут Ян Новак.
Шеель, добродушно улыбаясь, молча кивнул и протянул руку. Затем сделал шаг вперед.
Новак повторил его движения. Их руки встретились.
Кто продолжит разговор? Инициатива у Новака. Он хозяин положения. Он встречает гостей, которые по бесшабашности оказались в беде. Он умнее, и воспитание у него лучше.
Нет, не так представлял он себе руководителя российской экспедиции. Скоков похож на военного, тогда как образ его был сугубо гражданским. Новак представлял его то безвольным, то ограниченным, вкладывая в него все то, что подвигло Скокова на авантюру без промежуточных лагерей.
– Представьте меня вашей команде. И начните с женщины, – взгляд Новака упал на аристократично бледное лицо Алины.
– С удовольствием, – с неуловимым акцентом ответил Шеель и левой рукой показал на носилки: – Алина Райдер. Наш снайпер.
Немка рывком встала с носилок, двумя руками держа пистолет на уровне глаз. Мгновение, и она нажала на спусковой крючок.
Пуля попала Новаку в плечо, слегка задев ключицу, и отбросила его на снег. А снайпер уже держала на мушке дернувшегося охранника у палатки. Еще один резкий ухающий звук, и охранник ткнулся лицом в снег.
И тут как прорвало. Пули из четырех автоматов взрыхлили снег возле палаток, а террористы, подбадривая себя и наводя панику в рядах чехов, с гортанными выкриками стали быстро растягиваться в цепочку, одновременно приближаясь к лагерю.
Шеель прострочил ярко-желтую палатку на уровне пояса и полоснул очередью над другой. Пятидесятилетний террорист двигался не быстро, но не повторял движений. Он то смещался на два шага влево, то делал шаг вправо, то просто прямолинейно шел вперед.
Крамер, сбросив ранец, первым обогнул палатку, под прикрытием которой трое телохранителей волокли вице-премьера по снегу. Через секунду-другую к нему присоединился Больгер. Базилевич дал по террористам очередь, но Крамер в последнее мгновение успел броситься на снег и несколькими выстрелами дал понять Базилевичу, что он жив. Пули просвистели над головой телохранителя. Крамер вырвал глазами вице-премьера, и его задачей было привлечь к себе внимание Алины и прикрыть ее.
Он громко выкрикнул ее имя и перекатился по снегу на несколько метров. Потом крикнул еще раз и прошил над головой Базилевича воздух. С той стороны ответил огонь из двух автоматов. Больгер несколько раз конвульсивно дернулся и затих. Несколько пуль пробили ему плечо и голову. Крамер крутнулся по снегу в обратную сторону, не переставая стрелять.
Вести прицельный огонь было почти невозможно, но Крамер и делал почти невозможное. Он перемещал линию огня сверху вниз, заставляя телохранителей опускать головы и убирать ноги от шипевших в снегу пуль.
Алина к этому времени управилась с Новаком – забрала у него пистолет и защелкнула на запястьях наручники. Теперь она припала на одно колено возле большой палатки и щурилась в оптический прицел.