Она босиком подкралась к окну и сквозь запотевшее от дыхания стекло увидела, как во двор въезжает незнакомый зеленый «паккард». Она не привыкла принимать гостей, особенно в столь ранний час, к тому же в связи с введением новых военных ограничений на дорогах все реже стали встречаться машины. Зачем он приехал сюда? По делам службы? Она похолодела от одной только мысли об этом. Но нет, моложавый темноволосый мужчина в хаки и с закатанными по локоть рукавами рубашки, выбравшийся из машины, не похож был на посланника. И если он приехал сообщить плохие известия, то такой способ оповещения — с улыбкой на лице и запрокинутым к солнцу лицом — был явно неуместен. Когда человек шел по дорожке, она заметила, что он немного прихрамывает, — наверное, какая-то старая травма. Судя по тому, что он приволакивал ногу и двигался рывками, похоже, так оно и было.
Она перевела дух и провела рукой по волосам, отчего они только вздыбились. Она была обладательницей рыжевато-каштановых волос, под цвет растущего во дворе земляничного дерева, под которым как раз и остановился непрошеный гость. Затем ее посетила новая мысль: если это не были плохие вести о Джо, то могло быть служебное дело иного рода. Она в панике бросила взгляд в сторону сарая, который был переделан в вольер с площадкой, огороженной проволокой, где, учуяв незнакомца, теперь истошно лаяли все шесть собак. Краем глаза она уловила движение в окне маленькой меблированной комнатушки, обустроенной за собачьими будками. Она прикидывала, заметил ли это мужчина. Не потому ли он остановился? При мысли об этом что-то оборвалось внутри, но тут послышался стук в дверь.
Надев комнатные тапочки и затягивая пояс на халате, она подошла к двери.
— Извините. Надеюсь, не разбудил, — сказал он, глядя на ее облачение. — Я увидел дым из трубы и подумал…
Он задрал голову и посмотрел вверх.
— Я поддерживаю огонь и ночью, — пояснила она. С учетом военного времени нефть и даже уголь были в дефиците, а старый дом, построенный еще отцом Джо, не задерживал тепло, поэтому даже весной ей приходилось круглосуточно топить печь, чтобы не замерзнуть.
— Уильям МакГинти, — представился он и ловко отсалютовал, приложив два пальца ко лбу. — А вы, должно быть, миссис Стайлз.
Она кивнула, отметив про себя, что его имя ей знакомо. Встречались ли они раньше? Нет, иначе бы она запомнила это лицо. Он был примерно ее возраста — тридцать или что-то около того, высокий и поджарый, как гончая, с поразительными голубыми глазами и гривой черных волос, которые категорически не хотели оставаться уложенными. Он выглядел смутно знакомым, словно человек, которого она случайно повстречала в городе, и это не давало ей покоя. Он мог быть одним из приспешников шерифа ЛаПорте, кто знает. Будучи капитаном отряда местной обороны, ЛаПорте задался целью безжалостно преследовать каждого, на кого падет подозрение в том, что он вражеский шпион. Так было с Отто Халлером, пожилым немцем-аптекарем, — он был вынужден продать свою аптеку и уехать с острова, потому что жизнь там стала для него невыносимой. «А что же будет, если в руки ЛаПорте попадется настоящий перебежчик?» — размышляла она, чувствуя, как по спине бегут холодные мурашки.
— Чем могу помочь? — спросила она. Она говорила вежливым тоном, но держалась за дверную ручку и не спускала глаз с дробовика, прислоненного к двери.
— Я просто проезжал мимо и увидел ваше объявление. Вот и решил поинтересоваться, есть ли у вас щенки на продажу.
Мужчина по имени Уильям широко улыбнулся, и если бы не эта улыбка в пол-лица, из-за угловатости черт его внешность могла бы показаться суровой.
У нее как гора с плеч свалилась.
— Сейчас нет, но я со дня на день ожидаю приплод. Вы ищете мальчика или девочку?
— Все равно. Для меня это непринципиально.
Он переминался с ноги на ногу, перенося вес тела с больной ноги на здоровую. Глядя ему за спину, она увидела бельевую веревку с вещами, выстиранными еще вчера, но так и оставшимися висеть: колышущаяся на ветру простыня, красная клетчатая скатерть с подпалиной, образовавшейся в результате чересчур усердной глажки, детский вельветовый передник Люси, фланелевая ночная рубашка, несколько наволочек, блузка.
И пара мужских маек.
Она вздрогнула. О боже! Разве можно быть такой беспечной?
Заметил ли он? Возможно, сейчас он не придаст этому значения, но позже, когда узнает, что ее муж на войне, то обязательно задумается, почему это на ее веревке сушится мужское нижнее белье. А если он еще обмолвится об этом между делом, и слухи разойдутся…
При мысли об этом внутри все сжалось. Чтобы как-то отвлечь его внимание от посторонних вещей, она решила поинтересоваться:
— А почему вы думаете, что хотите именно бордер-колли?
— Без особых на то причин. — Он неопределенно махнул рукой. — Как уже говорил, я увидел объявление и… вот… подумал…
Внезапно в его голосе зазвучала неуверенность, словно это был лишь мимолетный порыв.
— Это пастушья собака, — сообщила она. При этом голос ее звучал резче, чем хотелось бы. — Если вам нужен просто любимец, то я бы посоветовала вам выбрать другую породу.
Она на дух не переносила людей, которые относились к щенкам как к игрушкам и бросали их, как только те переставали их забавлять или плохо поддавались дрессировке.
Но он не обиделся. Его улыбка стала только шире, отчего складки по бокам рта проступили еще отчетливее. Она снова поразилась синеве его глаз. Цвет их был до такой степени насыщенным, что казался почти фиолетовым — цвет крокусов, которые только-только начали выбиваться на поверхность из-под оттаявшей под весенним солнцем земли.
— Извините, что говорю вам это, миссис Стайлз, но у вас определенно очень забавный подход к делу, — сказал он с легкой фамильярностью. — Если вы имеете что-то против того, чтобы я купил у вас щенка, то так и скажите, и я пойду своей дорогой.
Она немного смягчилась и ответила уже не таким ледяным тоном:
— Мои собаки — это не коробки со стиральным порошком. Я хочу быть уверена, что отдаю их в хорошие руки.
— В таком случае, почему бы вам просто не приехать ко мне домой и не убедиться, что им там будет хорошо? Вы сможете познакомиться с моей женой и сыном. Мы живем на Коувроуд. — Итак, значит, он женат. Почему-то ее это удивило. — Вообще-то я хотел приобрести щенка для сына. У него через пару недель день рождения, девять лет исполняется.
Элеанор слабо улыбнулась.
— У меня дочери столько же. Они, наверное, одноклассники. Странно, что мы с вами прежде не встречались.
— Обычно Дэнни из школы забирает жена, — пояснил он. — А я большую часть времени отсиживаюсь у себя в студии.
Теперь она поняла, почему это имя не давало ей покоя.
— Погодите-ка, да ведь я вас знаю! Вы тот самый МакГинти, художник. — Его имя часто упоминалось в статьях, посвященных острову, а совсем недавно в книжном магазине Дарвиля, в центре, проходила выставка его работ. — Я видела некоторые ваши картины.