— Кто проклял нас и взял ее в картину?
— Ты сам настоял на ней, — с терпеливой скукой ответил Роуэн. — Я согласился, студия согласилась, автор согласился, публика готова на нее молиться, а ее рыночная стоимость…
— Родж, вопрос был чисто риторический. Когда я думаю о том, как тяжело с ней работать, о тысяче и одном требовании, которые предъявили ее агенты…
— Зак, взгляни на это дело с другой стороны. Играет она блестяще. Ты на такое и не надеялся.
«Режиссеры всегда грызутся со звездами. Как оперные примадонны», — устало подумал пожилой Продюсер. Он ненавидел как режиссеров, так и актеров. Если бы можно было снимать фильмы без тех и других, Роуэн был бы самым счастливым человеком на свете.
Он пригласил Зака Невски, потому что тот не страдал манией величия, как девяносто восемь процентов современных режиссеров. В последнее время — а Роджер Роуэн был продюсером уже больше пятнадцати лет — режиссеры получили больше власти, чем когда бы то ни было, и это превращало их в тиранов. Кроме того, у Зака Невски была репутация человека, который способен снять фильм вовремя и не вьшезая за рамки бюджета. Одного этого было бы достаточно, чтобы отдать ему пальму первенства. Он был спокоен, разумен и умел держать удар. А то, что он днем и ночью спрашивал, кто автор той или иной никому не известной цитаты — что ж… За все надо платить.
— Разве я стал бы бороться за актрису, которая никуда не годится? — спросил Зак. — Нет, Роджер, я реалист. За исключением нескольких редких благородных личностей, все актрисы ранга Мелани больны нарциссизмом. Они чрезвычайно упрямы, отвратительно жадны, сварливы, совершенно непредсказуемы и обожают плести интриги. Но то, что она трахается со светотехниками, — полный бред. Тебе не кажется, что Мелани перегибает палку? В конце концов, она у всех на виду и должна заботиться о своем положении в обществе.
— Моя жена говорит, что все это легко объяснимо.
— Что она имеет в виду? — заинтересовался Зак.
Норма Роуэн была одной из тех не обремененных детьми жен, которые считали своим священным долгом сопровождать мужей на съемки, одновременно заботясь об их нуждах и предотвращая попытки повеселиться на стороне. В этом и таился секрет продолжительности подобных браков.
— Норма говорит, что в страсти артисток к «синим воротничкам» нет ничего необычного. В отличие от актеров, работяги не считают себя пупом земли, а потому ценят любой оказанный им знак внимания. Кроме того, они очень неплохи в постели. Это здоровые, крепкие ребята, привыкшие к физическому труду. Норма могла бы рассказать тебе о съемках одного моего фильма, во время которых звезда перетрахала всех монтировщиков декораций, помрежей, осветителей, операторов и четырех шоферов. После этого она до самого конца карьеры — а карьера у нее была долгая и успешная — была почетным членом профсоюза. Ублаженная звезда — это не так уж плохо. Конечно, если ее ублажают не алкоголем… А что ты так расстраиваешься? У тебя были на Мелани другие виды?
— Родж, мое первое правило гласит: никогда не трахать звезд. Нет, меня тревожит, что она может натравить ребят друг на друга. Аллен Хенрик уже работал со мной. Он серьезный малый, с женой и детьми, головы не потеряет и не позволит вертеть собой. Но Сид Уайт — молод, непредсказуем, агрессивен и страстен. От него можно ожидать чего угодно.
— Зак, работягу можно заменить, но если мы отошлем Сида в Лос-Анджелес, Мелани обидится и в пику нам найдет кого-нибудь другого, — возразил Роджер Роуэн. — Кроме того, мы взяли Сида по рекомендации Лу Кейвона, а с ним ссориться не стоит. Он не просто лучший из лучших и ангел-хранитель этого фильма, но и большая сила в Лос-Анджелесе, один из руководителей профсоюза. И если он замолвил словечко за младшего братишку своей жены, нам лучше не трогать парня.
— Не знаю, — покачал головой Зак. — Думаю, от Сида следует избавиться, чего бы это ни стоило. Я следил за ним всю неделю, словно у меня нет других забот. Так вот, он безумно влюблен в Мелани. Настоящая любовь с большой буквы. Да, в стиле Ромео и Джульетты, и можешь посмотреть на меня таким циничным взглядом. В чем, в чем, а в страстной любви я разбираюсь. Недаром я столько лет ставил Шекспира. Сид ревнует Мелани к Аллену, бешено ревнует, а Мелани не только не пытается успокоить его, но делает все, чтобы раздуть пламя. Кажется, до сих пор о происходящем знают лишь несколько членов съемочной группы, но лишь потому, что для представителей прессы здесь чертовски холодно.
— Зак, — неохотно сказал Роджер, — я вот что надумал… Давай попросим Уэллса Коупа поговорить с ней. За семь лет он должен был научиться иметь дело с этой женщиной. Мне ужасно не хочется доставлять ему такое удовольствие, но, может, стоит попробовать?
— Родж, я никогда на это не пойду, — ответил Зак. — Как только я обращусь к другому человеку за советом, что делать с Мелани, фильму конец. Нет, я сам поговорю с ней, не откладывая дело в долгий ящик. Завтра у нас съемка, в воскресенье у Мелани выходной, поэтому мы потолкуем сегодня вечером.
— Послушай, я уважаю твою точку зрения, — не сдавался Роджер, — но когда мы решили снимать картину в Кейлиспелле, ко мне подходили десятки людей и спрашивали, какого черта нам понадобилось возвращаться туда, где произошла катастрофа с «Воротами в небо». Я объяснял, что это стало для нас уроком, как не надо снимать фильмы, и до сих пор нам удавалось избегать ссор с «Юнайтед артисте», которые погубили Саймино. Я сижу здесь неотлучно, а рядом с Саймино не было крепкого продюсера. Черт побери, как только начались съемки, капитаном на корабле стал ты, а все остальные, включая меня, превратились в пассажиров, но ты уверен, что прав? Мелани Адаме привыкла к деликатному обращению.
— Родж, она всего лишь актриса. Самая дорогая, самая знаменитая, самая красивая актриса в мире, но тем не менее актриса.
Зак покачал головой. Все продюсеры были осторожны и туповаты. Роуэн был опытным профессионалом, но он родился циником и не знал, что такое подлинная страсть. Для него, как и для работников студии, картина была всего лишь продуктом. Роуэн был любимчиком нового начальства студии. «Тем больше поводов для подозрений, — подумал Зак. — Если бы с артистами работал только режиссер, без вмешательства продюсера и студии, на свете не было бы человека счастливее меня».
— Актриса, — сказал он, возвращаясь к теме разговора, — это женщина, обладающая определенным психическим складом, талантом и неординарной внешностью. Можешь называть ее выдающейся личностью, умеющей таинственным образом доводить публику до экстаза, но ни за что — ни за что! — не позволяй ей одержать над тобой верх. Я никогда не забываю, что они всего лишь женщины. Командовать актерами — моя профессия. Именно поэтому ты меня и нанял. За прошедшее время ты должен был убедиться, что я чертовски хороший укротитель кинозвезд.
— Тебе следовало остаться в театре, — проворчал Роджер. — Рабочие сцены, как правило, гораздо старше членов съемочных групп и не причиняют таких хлопот.
— Ты прав, Родж, делать фильм сложнее, чем я ожидал. И все же кино — это тебе не бейсбол. До настоящего шоу ему далеко.