— Сила? — переспросил Воробушек и вдруг заметил, что пестрая кошка вся дрожит.
— Воробушек, ты обладаешь такой силой, что можешь изменить судьбу всего Грозового племени.
— Мне это не нужно! Я хочу быть воителем!
— Прими свое предназначение.
— Это несправедливо!
— Я знаю, — с неожиданной горечью согласилась она и погладила котенка хвостом по губам, не давая ему возразить. Воробушек вдруг почувствовал страшную усталость, его начало клонить в сон. — Твой дар не будет бременем для тебя, — тихо шептала Пестролистая. — Но ты должен быть храбрым, потому что твой дар сильнее самого острого когтя…
Воробушек попытался отогнать сон. У него было еще столько вопросов, он ничего толком не успел узнать.
— Нет, — слабо простонал он, но лапы у него подогнулись.
* * *
Воробушек открыл глаза. Вокруг стояла ночь, а тело у него окоченело от холода. Он лежал возле Лунного Озера. Воробушек медленно встал и потянулся. Воспоминание об охотничьих угодьях Звездного племени было еще свежо в его памяти, когда он поднимался по извилистой тропинке, ведущей из долины.
«Твой дар сильнее самого острого когтя…»
Добравшись до вершины, Воробушек оглянулся.
Долина купалась в звездном сиянии — он знал это, хотя не мог видеть. Лунное Озеро искрилось ослепительным светом, и каждый камень, каждая скала сверкали, словно осколки льда. Шепот, сопровождавший его спуск к озеру, зазвучал снова, и тихие, словно лепет ветра, голоса зазвучали со всех сторон.
«Прими свое предназначение, Воробушек».
Сердце его зазвучало в такт голосам. Он тоже был одним из них.
А потом Воробышек понял, что с самого начала знал ответ, за которым приходил сюда.
Остролапка проснулась задолго до рассвета.
На стенах пещеры целительницы сверкал иней. Всю ночь Остролапка металась и ворочалась в своем гнездышке, поэтому сразу поняла, что уже не уснет. Со вчерашнего дня она думала только о том, как прекрасна битва, и как непосильны обязанности целительницы. Она поняла это только вчера, когда впервые увидела такое множество раненых. Почему, чтобы вылечить, приходится причинять еще более сильную боль?
Она потянулась и выбралась из своего гнездышка. Все тело болело, но ради того чтобы увидеть, как Сумрачные коты перепуганными крысами улепетывают через границу, стоило получить все эти ушибы и царапины.
Остролапка посмотрела на спавшую Листвичку. Дыхание целительницы облачком поднималось в морозный воздух. Остролапка осторожно выскользнула из пещеры и раздвинула носом заиндевевшие плети ежевики.
Поляна была пуста. Даже в лесу царила тишина, как будто холод сковал каждый листок и каждую травинку. Меж посеребренных морозом ветвей алело рассветное небо. Остролапка с надеждой покосилась на общую кучу. Пусто. Внезапно ударившие морозы загнали дичь глубоко в норы, и котам приходилось ждать, когда голод заставит лесных жителей снова высунуть нос наружу. Может сходить поохотиться? Скоро проснутся Тростинка с котятами, им нужна еда. Остролапка пересекла поляну и подошла к колючей изгороди.
У входа сидела Речушка, ее густая серая шерсть поседела от инея. Заслышав шаги Остролапки, она обернулась.
— Привет, ранняя пташка.
— Мне не спится, — зевнула Остролапка. — Рассветный патруль уже ушел?
— Нет еще.
— Пойду поохочусь для Тростинки.
Речушка с любопытством посмотрела на нее.
— А Листвичка обойдется без тебя, когда проснется?
Остролапка вздохнула.
— Слишком печальный вздох для такой молоденькой кошки, — нахмурилась Речушка, и ее добрые глаза потемнели от тревоги.
— Без меня Листвичка справится гораздо лучше, — пробормотала Остролапка.
— Какие глупости! — махнула лапкой Речушка. — Вспомни, что было вчера. Без тебя Листвичка никогда бы не сумела так быстро помочь всем раненым.
— Если честно, как раз вчера от меня было мало толку, — призналась Остролапка. — Я была в таком восторге после битвы, что почти забыла о том, чья я ученица. Потом я пыталась помочь, но это оказалось просто ужасно… Я должна была заставлять котов глотать горькие листья. А от целебных мазей им было еще больнее, чем от ран. Честное слово, мне кажется, я вообще ничем никому не помогла! — она всхлипнула и опустилась на землю. — Я думала что, став целительницей, смогу принести больше пользы своему племени. Вот почему я попросилась в ученицы к Листвичке, ведь без нее племя обойтись не может. Она такая важная кошка…
— Ты хотела бы стать важной? — мягко спросила Речушка.
Остролапка задумалась. Все было гораздо сложнее, чем ей казалось раньше.
— Листвичку все уважают, все прислушиваются к ее словам.
— Как ты думаешь, быть важной и уважаемой это то же самое, что служить своему племени?
Остролапка подняла глаза на горную кошку.
— Наверное, нет, — пролепетала она. — Но я думала, что это самый лучший способ помогать племени.
— А теперь ты считаешь иначе?
— Мне больше не кажется, что я смогу приносить пользу, став целительницей, — очень медленно произнесла Остролапка. — Я не могу запомнить названия трав. От битвы с племенем Теней я устаю гораздо меньше, чем от битвы с болезнями. И мне больше нравится охотиться на мышей, чем на пижму или бурачник. — Отчаяние захлестнуло ее, и она едва не заплакала. — Я все испортила! Теперь никто не станет меня уважать.
Речушка вытянула хвост и ласково погладила Остролапку по спинке.
— Котов уважают за храбрость и верность, а не за их высокие должности, — тихонько проурчала она. — Разве Крутобок, рядом с которым ты сражалась вчера, менее достоин уважения, чем Ежевика? А Львинолап, который помог тебе прогнать Сумрачного кота, менее важен, чем Листвичка?
Остролапка помотала головой.
— Ты просто еще слишком молода, чтобы принимать такие важные решения, — продолжала горная кошка. — Когда я жила в Клане Падающей Воды, у нас не было возможности выбирать. Все коты делились на Охотников и Пещерных Стражей. Охотники вроде меня были стройными и быстролапыми, а стражи — сильными и коренастыми. Рождение определяло судьбу.
Остролапка потрясенно захлопала глазами.
— И вы вообще не могли выбирать?
— Охотнику никто не запрещал стать стражем, а стражу — охотником, но коты редко меняли свое предназначение. Каждый знал, что наилучшим образом использует силу и способности, данные ему от рождения.
— У меня нет способности запоминать травы, — вздохнула Остролапка.
— Думай о своей силе, а не о слабости, — одернула ее Речушка. — Ты родилась в племени и, в отличие от моих сородичей, можешь свободно выбирать свою судьбу. Попытайся с умом использовать эту свободу.