– А зачем ты к нему ходишь? – ответил дедушка вопросом на вопрос.
Максим с удовольствием рассказал о лаборатории Афанасия Семеновича и об опытах, которыми они занимались вдвоем. И тут он осекся на полуслове, настолько бледным стало лицо деда.
– Что с тобой? Тебе плохо? – Максим уже хотел позвать родителей, но Сергей Федорович остановил его.
– Не волнуйся, со мной все в порядке. – Дед попытался улыбнуться, но улыбка вышла у него не открытой и широкой, как обычно, а какой-то жалкой и вымученной. – Просто нахлынули неприятные воспоминания. Ваш сосед очень напомнил мне одного человека… – Он с трудом подбирал слова, будто боясь показаться смешным или глупым.
– И на кого же он похож? – Максим хотел все выяснить до конца. Личность Афанасия Семеновича очень интересовала его; ведь, несмотря на частые визиты к старику, Максим о нем почти ничего не знал.
– Эта история долгая и печальная, – вздохнул дед. – И очень давняя. Из моей юности. Даже скорее из детства.
– Так ты знал Афанасия Семеновича в детстве? – удивился Максим.
– Не совсем так… – Сергей Федорович опять замялся. – Знаешь, мне нелегко говорить. Так что, пожалуйста, не перебивай меня.
– Хорошо, дедушка. – Максим уже и так мысленно обругал себя за торопливость. Теперь же он весь обратился в слух.
– Я был тогда примерно в твоем возрасте, – начал дедушка. – Я рос обычным мальчишкой, а мой друг, Миша, он очень увлекался естествознанием, как это тогда называлось. Миша очень талантлив; все учителя так говорили, да мы и сами это понимали. Мы все думали, что он станет ученым, физиком или химиком. – Сергей Федорович надолго замолчал, погрузившись в нахлынувшие воспоминания, и Максим хотел уже поторопить его, вывести из задумчивости, но сдержался, помня о его просьбе. – В нашем городке жил аптекарь, – продолжил наконец дед. – Он точная копия вашего соседа. Я был бы готов поклясться, что это он! – почти выкрикнул Сергей Федорович. Он смотрел на внука, будто безмолвно умоляя поверить ему и не подозревать, что он сошел с ума. И в то же время в нем чувствовалась какая-то безнадежность. Такое случается, когда человек говорит правду, которая кажется нелепой, невероятной. Ему никто не верит, но все-таки это правда.
– Но он тогда был совсем молод. – Слова Максима прозвучали как-то успокаивающе, словно старшим из беседующих был он. – Неужели…
– Нет! – перебил его дед с какой-то страстной обреченностью. – В том-то и дело, что он был ну точь-в-точь как сейчас!
– Но ведь такое невозможно! – запротестовал Максим. – Ты, наверное, ошибся. Может быть, это какой-то его родственник.
– Сам знаю, что невозможно, – махнул рукой Сергей Федорович. – Но не могут два разных человека быть так похожи! Пусть даже и родственники. – Он закрыл лицо своими широкими морщинистыми ладонями.
Максим задумался. Он знал, что у дедушки превосходная зрительная память. Сергей Федорович мог безошибочно узнать человека, с которым и встречался-то всего один раз, мельком. Он был бы идеальным свидетелем. Дедушка, к примеру, легко узнавал Максимовых товарищей даже из детсадовского времени, которых и видел-то только совсем маленькими. Но в этот раз он просто не мог быть прав; оставалось предположить, что тем человеком был дед Афанасия Семеновича, очень на него похожий.
– Дедушка, а что произошло с тем аптекарем и твоим другом? – решился он наконец нарушить молчание.
– Этот аптекарь был очень странным человеком. – Дед открыл лицо. – Одни над ним посмеивались, другие его побаивались. Но сколько-нибудь тесных отношений у него не было ни с кем. Да что там тесных: он ни с кем и не разговаривал, кроме покупателей. Да и то только про лекарства. А целыми вечерами просиживал один взаперти. Старухи называли его колдуном; некоторые отказывались брать хоть что-нибудь у него в аптеке, а другие после встречи с ним крестились. Но мы только смеялись над этим.
Мы все были пионерами. Вели с верующими разъяснительную работу, проводили агитацию. И к старику мы зашли объяснить, что никакого бога нет, вдвоем с Мишей. А он вдруг расхохотался, начертил своей тросточкой на земле крестик и плюнул на него. Мы все были в восторге от такой сознательности деда. Ведь со старичками да бабками трудно приходилось. Кто бесенятами называл, а кто и палкой замахивался… Но вот аптекаря все равно не любили. Какое-то рядом с ним было неприятное ощущение. Не в своей тарелке себя, что ли, чувствовали.
«А ведь Афанасий Семенович такой же. И многие думают про него точно так же. Пожалуй, он только со мной и общается», – подумал Максим.
– Только Миша с ним общался, – продолжал тем временем Сергей Федорович. – Не знаю как так получилось, но аптекарь взял его к себе помощником. Он очень радовался. Время было трудное, и любой заработок очень ценился. А Мише к тому же нравилось возиться со всякими реактивами. Он стал подолгу пропадать у аптекаря. Мы его стали редко видеть, даже обижались. Думали, зазнался. – Дедушка тяжело вздохнул. Ему было явно нелегко все это вспоминать.
«Опять все как со мной», – пронеслось в голове у Максима, и ему почему-то стало неприятно. В последнее время он чувствовал, что Витька на него обижен, но ему было интереснее проводить время с Афанасием Семеновичем в его лаборатории.
– А потом Миша исчез! – резко выдохнул дедушка после долгой паузы.
– Как исчез? – не понял Максим.
– Исчез, – повторил Сергей Федорович. – Так сказать, пропал без вести. – Дед опять вздохнул. – Как-то вечером пошел к своему аптекарю, и больше его не видели.
– А что же аптекарь? – История стала напоминать Максиму детскую страшилку, но он знал, что дедушка не станет ничего присочинять, а уж тем более просто выдумывать. Дед даже сказки рассказывать не любил, предпочитая истории из жизни. Сергей Федорович всегда был очень практичным человеком и часто посмеивался над всякими предрассудками. Он никогда не верил разным там экстрасенсам, гадалкам и астрологам, называя их шарлатанами. А уж НЛО, как он неоднократно заявлял Максиму, большому любителю «Секретных материалов» и прочих историй о пришельцах, могут появиться, только если крепко выпить. При этом дед обычно так заразительно смеялся, что и Максим, хотя и не всегда соглашавшийся с ним, присоединялся к веселью.
– Аптекарь сказал, что ничего не знает, что Миши у него в этот день не было. – Сергей Федорович развел руками. – Его дом, конечно, обыскали, но ничего подозрительного так и не нашли. Аптекарю стали доверять еще меньше, и он вскоре уехал. А я его с тех пор так и не видел. Как мне показалось, до сегодняшнего дня. Но не мог же он так сохраниться?! – Видно было, что дед совершенно растерян. Он словно не знал, чему верить: памяти и глазам, до этого случая не подводившим ни разу, или же здравому смыслу. До сих пор они мирно сосуществовали друг с другом, и вдруг такая незадача!
– А не мог твой друг просто уйти из дому, сбежать? – спросил Максим, искавший рациональное объяснение рассказанному.
– Нет! – уверенно ответил Сергей Федорович. – Об этом, конечно, тоже думали. Но он шел именно к аптекарю. Если бы Миша сбежал, он бы захватил с собой какие-нибудь вещи, а он ничего не взял. Его хорошо искали. И розыск объявляли, и всю округу обшарили: и лес, и речку, и озеро. Но так ничего и не нашли. И хоть бы кто-нибудь что-нибудь видел, слышал. Нет. Ничего. Пропал мальчишка, и все.