Троцкий проигнорировал выпад начальника спецшколы. Вместо патрона ответил Мехлис. Он бодро отбарабанил, будто выступал на митинге:
— Мы называем это государственным подходом. Надо расширять и углублять, а не замалчивать. Учитесь шире мыслить. Все втихаря делаете. Втайне от общественности. Массы желают знать…
Что «массы желают», он не договорил, поймав колючий взгляд Льва Давидовича.
Разговор шел на повышенных тонах. Все было прекрасно слышно выпускникам, стоящим стройными шеренгами на плацу. Среди молодых инквизиторов пронесся глухой ропот. Нет, не такое они ожидали услышать в день выпуска. Слова официальной власти, почтившей их своим вниманием, кардинально шли вразрез с тем, к чему они готовились все годы учебы. Алтарь жертвенного служения стране на их глазах пытались внаглую подменить банальной изменой, впопыхах закамуфлированной под взаимовыгодное сотрудничество. И с кем? С теми, которых они должны изничтожать любыми доступными способами.
— А дисциплина-то хромает, как я погляжу! — Троцкий хищно ощерился, враз став похожим не на Красного Льва революции, а на обыкновенного хорька, застигнутого в курятнике.
Начальник спецшколы поднял руку в успокаивающем жесте. Недовольный ропот мгновенно стих как по команде.
— Надо уметь разбираться в текущем моменте, — продолжил Троцкий. — Вместе с куратором приедет комиссия по изучению культурного наследия. Покажете им свою библиотеку. И не волнуйтесь, попутно составим опись, чтобы ни один листочек, ни одна единица хранения не пропала.
— Если вас интересует мое мнение…
— С чего вы взяли, что меня интересует ваше мнение, — Лев Давидович бесцеремонно перебил начальника училища.
— Я закончу свою мысль, — старого инквизитора было трудно заткнуть. — Не знаю то, что надеетесь найти в библиотеке, но в хранилище в основном собраны записи суеверий и легенд. Мы все проверяем и перепроверяем, а затем ставим на полку.
— Тогда почему вы так рьяно противитесь? — вкрадчиво спросил Троцкий. Он стал подчеркнуто вежливым. — То, что другие принимают за легенды и бабушкины сказки, я называю реальностью.
— Не знаю, что вы хотите найти, заранее думаю, что это чушь. Лучше прямо спросите. Это сбережет и вам, и нам время и нервы.
— Вы очень дальновидный человек, — Лев Давидович уклонился от прямого ответа. — И в этом мы похожи.
— Гм-м, — инквизитор решил изобразить из себя прямолинейного служаку. — А по-моему, у нас ничего общего с вами нет.
Никто не обратил внимания на памятник, а зря. Старый ворон все-таки прилетел с болот, почтив своим вниманием очередной выпуск инквизиторов. Как и положено, по своей птичьей привычке он сидел на плече гранитной статуи. Речь на повышенных тонах привлекла и его внимание. Выкрики-лозунги пришлись не по нраву Каркуше. Ворон недовольно посмотрел на приехавших сначала одним глазом, потом другим. Никто не обратил внимания, как птица смешно кивала острым клювом. Он внимательно смотрел умными глазами сверху вниз. Переступил когтистыми лапами, скрежетнув по граниту.
Когда Троцкий закончил толкать речь, ворон расправил широкие крылья и, подпрыгнув, взлетел. Набрав высоту, он начал величаво кружить над внутренним двориком-плацем, без остановки нарезая в вышине круги. Каркуша оповестил окрестности громким ка-ар-ар и перешел от полета к делу. Он резко спикировал из поднебесья. Воздушная бестия с блистательной точностью оскорбила одного из высоких гостей. Неизвестно, в кого целил небесный бомбер, но он изгадил кожаную кепку с длинным лакированным козырьком товарищу Мехлису. Часть жидкого и еще теплого помета попала за шиворот, кляксой размазавшись по шее.
Ни одной капли вороньего помета не попало на инквизиторов или памятник. Все содержимое птичьего кишечника досталось без остатка не самому главному, но все равно одному из почетных гостей.
Что подсказало птичье сердце-вещун? Неизвестно. Выйдя с боевого разворота, как заправский военлет, ворон, хлопая крыльями, пронесся над строем выпускников черной тенью и направился в сторону заболоченного леса.
Накалившуюся обстановку неожиданно разрядил сам Троцкий.
— Нда-а, — процедил Лев Давидович, задумчиво провожая взглядом улетающего ворона и теребя бородку клинышком. — Прямо скажу, товарищ Мехлис, не любят тебя животные. Вчера тебя шавка за ногу тяпнула, сегодня птичка, э-э-э, отметила. Интересно, что завтра будет? — он смотрел на своего заместителя взглядом естествоиспытателя, наблюдающего за подопытной крысой.
— Откуда мне знать! — вспыхнул Мехлис. — Может, их кто-то специально дрессирует?
— Это мысль! — Красный Лев революции испытующе посмотрел на начальника училища. — Что скажете по этому поводу?
Инквизитор отрицательно покачал головой:
— Дуров дрессирует. У нас другой профиль. Здесь вам не цирк.
— Аполитично рассуждаете. Не страшно за свое будущее?
— А чего мне бояться? — хмыкнул временно Старший брат Лазарь. — Моя душа бессмертна.
— Вы эти поповские бредни бросьте, — Троцкий тяжело дышал, сжимая и разжимая кулаки. — Диалектический материализм все объяснил. Разложил по полочкам.
— А нечисть? — вкрадчиво поинтересовался начальник. — С ней что прикажете делать? На какую полочку положить? Или она сама дематериализуется?
— Ты это брось! — взвился Мехлис. — Товарищ Дарвин все ясно объяснил. Это просто виток эволюции. Животный мир прогрессирует.
— Не ты, а вы! — ледяным голосом поправил начальник. Он свое уже отбоялся. У каждого человека есть свой запас страха на всю жизнь. Старый инквизитор уже давно его исчерпал и заискивать перед воинствующим атеистом не собирался. — А то, что животные прогрессируют, это и невооруженным глазом видно. Настоящие прогрессоры народились. Плюнуть некуда, обязательно в кого-нибудь попадешь. Не боитесь, что вас проклянут потомки?
— Мы и так все прокляты, раз живем во время перемен, да еще и в России, — скривившись, ответил Лев Давидович. Вопрос ему крайне не понравился. Похоже, ему уже его задавали, только в другом месте. — Запомните, это наше время, наша эпоха. И этот мир будет принадлежать нам.
Последнее слово осталось за ним. На этом разговор и закончился.
Посчитав свою миссию выполненной, важные гости отбыли восвояси.
От посещения выпуска начальственными шишками у начальника спецшколы сложилось общее впечатление — номенклатурные гниды и зануды, но хитрые и опасные.
Старший брат Лазарь поздравил выпускников с производством в инквизиторы. Троекратное «ура!» прогремело над плацем. Затем последовала команда «Вольно. Разойдись!». На этом торжественное мероприятие закончилось.
В этот же день начальник спецшколы принял решение о консервации и эвакуации архива Корпуса. В хранилище останутся лишь копии. Старший брат Лазарь приказал разделить библиотеку на двенадцать частей. Драгоценные свитки, манускрипты и гримуары были разосланы по всей стране в самые дальние уголки. Благо таких мест в России хватало. Во главе каждой из двенадцати команд был назначен инквизитор первого ранга с двумя помощниками из выпускников. В их задачу входила транспортировка герметизированных ящиков. Задача троек эскорта — охрана, а потом оборудование тайников. На месте прибытия новичкам предстояло стать хранителями осколков архива. Не об этом мечтали молодые хранители, но приказы не обсуждаются. Начальству завсегда виднее. Правильно принято решение или нет, покажет лишь время.