Хелмс думал, что будет заранее предупрежден о генеральском перевороте, а когда он уже произошел, то он, естественно, предполагал, что это именно тот переворот, о котором он думал. В итоге он пришел в ярость». Леман, который читал ночные телеграммы из Афин, «попытался успокоить Хелмса, указав, что это совсем другой переворот, по поводу которого у нас не выработано определенной линии. Это что-то новое».
Официальная американская политика по отношению к греческим полковникам была прохладной и сдержанной вплоть до инаугурации Ричарда Никсона в январе 1969 года. Хунта использовала Тома Паппаса, который работал с ЦРУ в Афинах в течение двадцати лет, в качестве курьера для перекачки наличности в политическую казну Никсона и вице-президента Спиро Агню, наиболее влиятельного американца греческого происхождения в истории Соединенных Штатов. Эти денежные вливания, естественно, дали свои плоды. Агню прибыл в Афины с официальным визитом. Потом то же самое сделали госсекретарь, министры обороны и торговли. Соединенные Штаты продавали хунте танки, самолеты и артиллерию. В Афинском отделении ЦРУ утверждали, что оружие, сбываемое греческим полковникам, «поможет вернуть их к демократии», как заявил Арчер К. Блад, сотрудник американского посольства. «Это было «ложью», но если бы вы вздумали высказать что-нибудь критическое по поводу хунты, в ЦРУ сразу начинали ворчать и брызгать слюной».
К 1973 году Соединенные Штаты остались единственным государством развитого мира, которое находилось на дружеской ноге с греческим режимом. Режимом, который бросил в тюрьмы и подвергал пыткам своих многочисленных политических противников. «Шеф отделения ЦРУ имел тесные отношения с людьми, которые фактически издевались над греческим народом, – заявил Чарльз Стюарт Кеннеди, американский генеральный консул в Афинах. – Я не раз поднимал вопрос по поводу соблюдения прав человека, но в ЦРУ на это взирали скептически». Агентство «вступило в слишком близкие отношения с неправильными людьми, – сказал Кеннеди. – И это, по-видимому, оказало неуместное влияние на господина посла», старого друга Ричарда Никсона – Генри Таску.
Весной 1974 года лидером хунты стал генерал Димитриос Иоаннидис. Он сотрудничал с ЦРУ в течение двадцати двух лет. Агентство являлось единственной нитью, связывающей Иоаннидиса с правительством Соединенных Штатов; посол и американское дипломатическое ведомство из этой цепочки выпадали. Джим Поттс, шеф отделения ЦРУ, фактически и был американским правительством, насколько это касалось интересов хунты. «Главный актив агентства находился в Афинах. У них были отношения с человеком, который управлял страной, и они не хотели здесь ничего нарушать», – сказал Томас Бойатт из Государственного департамента, формально ответственный за Кипр.
Остров Кипр, расположенный всего в 40 милях от южных берегов Турции и в 500 – от Афин, был в незапамятные времена захвачен и поделен на части греческими и исламскими войсками. Нынешние греческие полковники питали глубокую ненависть к лидеру киприотов архиепископу Макариосу и испытывали нестерпимое желание поскорее свергнуть его. Американский заместитель шефа резидентуры на Кипре Уильям Кроуфорд смог разгадать их коварные замыслы.
«Я отправился в Афины, собрав немало доказательств того, что они собираются разрушить весь этот карточный домик, – вспоминал он. – Наш руководитель в Афинах Джим Поттс сообщил мне, что такое абсолютно невозможно. Он не мог со мной согласиться: по его мнению, эти люди дружны с теми, с кем мы работали в течение тридцати лет, и они никогда не задумают подобную глупость».
К 1974 году Том Бойатт окончательно убедился, что друзья ЦРУ в Афинах хотят-таки покончить с Макариосом. Он составил текст телеграммы послу Таске в Афинах. Переговорите с генералом Иоаннидисом, говорилось в ней. Объясните ему – «простыми, односложными словами, – так, чтобы даже он понял, что Соединенные Штаты настойчиво выступают против всяческих усилий любых элементов греческого правительства, открытых или тайных, что-либо предпринимать в кипрской ситуации». Скажите ему, что «мы, в частности, выступаем против любых попыток свергнуть Макариоса и посадить на острове проафинское правительство. Поскольку, если это произойдет, на остров вторгнутся турки, а это не сулит ничего хорошего ни для кого из нас».
Но посол Таска так ни разу и не побеседовал с генералом Иоаннидисом. Эта роль досталась шефу резидентуры ЦРУ.
В субботу, 12 июля 1974 года, Государственный департамент получил телеграмму из резидентуры ЦРУ в Афинах. Не сомневайтесь, говорилось в ней. Генерал и хунта не предприняли ничего, чтобы свергнуть архиепископа Макариоса. «Поэтому все нормально, эта информация получена из надежного источника, – вспоминал Бойатт. – Я отправился домой. А около 3:00 ночи в понедельник получил запрос из операционного центра в Государственном департаменте, и мне сказали: «Вам лучше поскорее туда отправиться».
Хунта все-таки совершила нападение. Бойатт помчался в Государственный департамент, где сотрудник по связи положил перед ним два листка бумаги. Один из них представлял собой краткое донесение ЦРУ для президента Никсона и госсекретаря Киссинджера: «Генерал Иоаннидис заверил нас в том, что Греция не станет перебрасывать свои войска на Кипр». Другой листок был телеграммой из американского посольства на Кипре: «Президентский дворец в огне. Войска киприотов несут большие потери».
Из Анкары поступило экстренное сообщение о том, что турецкие войска приведены в состояние повышенной боевой готовности. Две натовские армии – греческая и турецкая, обе подготовленные и вооруженные с помощью Соединенных Штатов, – собирались начать между собой войну американским же оружием. Турки ударили с севера и с помощью американских танков и артиллерии оккупировали половину острова. В турецком секторе началась резня греческих киприотов, а в греческом секторе – соответственно истребление турецких киприотов. Весь июль ЦРУ докладывало, что греческая армия и народ дружно поддерживают генерала Иоаннидиса. После начала сражения за Кипр греческая диктатура рухнула.
Неспособность ЦРУ вовремя предупредить Вашингтон стала довольно необычным событием в ее истории. В летописи агентства случалось немало подобных провалов, начиная с корейской войны и позднее. В одном только 1974 году полной неожиданностью для Белого дома стали левый переворот в Португалии и ядерные испытания в Индии. Но здесь случай был несколько иного рода: ЦРУ находилось в тесной связи с военными, о действиях которых, как предполагалось, оно должно было предупредить высших американских чиновников.
«Вот так и получилось, – грустно вспоминал Бойатт несколько лет спустя, – что вся разведка Соединенных Штатов при всех своих регалиях была подставлена и обведена вокруг пальца каким-то долбаным греческим генералом».
8 августа 1974 года президент Соединенных Штатов Ричард Никсон ушел в отставку. Последним ударом стало признание Никсона в том, что именно по его приказу ЦРУ во имя национальной безопасности чинило препятствия правосудию.
На следующий день госсекретарь Киссинджер получил чрезвычайное донесение от Тома Бойатта. В нем, в частности, говорилось, что ЦРУ лгало о том, чем оно фактически занималось в Афинах, преднамеренно вводя в заблуждение американское правительство, и эта ложь спровоцировала военные действия, вовлекшие Грецию, Турцию и Кипр; в этой войне погибли тысячи людей.