Во вторник утром, 27 апреля, заместитель госсекретаря Манн посоветовал президенту Джонсону «попытаться установить хунту» в Доминиканской Республике. Во второй половине дня, когда противостояние между сторонниками Боша и солдатами режима обострилось, президент Джонсон послал военно-морской флот США с целью эвакуации с острова приблизительно одной тысячи американских граждан. В ту ночь не смыкавший глаз президент, поговорив в 3:30 с дежурным офицером оперативного штаба в Белом доме, отслеживал бомбовые налеты военно-воздушных сил США на Вьетнам.
На следующий день, 28 апреля, президент привел к присяге нового директора ЦРУ адмирала Уильяма Ф. Раборна Рыжего — еще одного техасца в кабинете министров Белого дома. Присутствовали все высокопоставленные чины ЦРУ. Но когда шестиминутная церемония закончилась, первое, что сделал Линдон Джонсон, — удалился в Овальный кабинет на восьмиминутный разговор один на один с Гувером. «Господин Гувер выразил свою глубокую озабоченность деятельностью коммунистов в этом полушарии в плане воздействия на войну во Вьетнаме», — было написано в дневнике президента.
Когда наступила ночь, Джонсон приказал четыремстам американским морским пехотинцам высадиться в Доминиканской Республике, что явилось первой высадкой американских солдат в Западном полушарии с 1928 года.
На рассвете 29 апреля морские пехотинцы у посольства США в Санто-Доминго попали под огонь снайперов. Линдон Джонсон приказал, чтобы еще тысяча десантников высадилась на этих берегах. Во второй половине этого дня Гувер приехал в Белый дом на двадцатиминутный брифинг наедине с президентом. Гувер видел глобальную угрозу: коммунисты появляются в Карибском бассейне, Кремль управляет вьетконговцами, а американские марксисты и их хозяева в Москве мобилизуют антивоенное движение в Соединенных Штатах. То, что происходило в Доминиканской Республике, было частью всемирной модели, по его словам.
«Враг захватил дороги»
Линдон Джонсон получал много недостоверной информации о Доминиканской Республике от ЦРУ и Рыжего Раборна. «На мой взгляд, это настоящая борьба, подстегиваемая господином Кастро» [415] , — сказал адмирал президенту, имея на это мало доказательств.
Джонсон хотел верить в него. 30 апреля президент сказал своему адвокату Эйбу Фортасу, что у ЦРУ есть «люди, непосредственно занятые в этих операциях, подобно тому как у Гувера был человек в той машине в Алабаме; и эти люди знают, что происходит».
«И нет никаких сомнений в том, что это все дело рук Кастро, — сказал президент Фортасу. — Они приводят в движение другие точки в этом полушарии. Это может быть часть целого плана коммунистов, связанного со Вьетнамом… Мы должны выбрать — Кастро или интервенция… Полагаю, что самой худшей политической катастрофой, которая нас могла постигнуть, был бы приход к власти Кастро».
В тот же день президент принял решение вмешаться силами американской военной машины. Он послал генерала армии Брюса Палмера-младшего и 18-й воздушно-десантный корпус, включая 82-ю воздушно-десантную дивизию, в Доминиканскую Республику. К морским пехотинцам присоединились более 20 тысяч американских солдат, силы особого реагирования и военные психологи. Неделей раньше Джонсон послал еще 49 тысяч американских солдат во Вьетнам.
1 мая генерал Эрл Уилер — председатель Объединенного комитета начальников штабов — отдал генералу Палмеру приказ: «Ваша объявленная задача — спасать жизнь американцев. Ваша необъявленная задача — не допустить, чтобы Доминиканская Республика стала коммунистической. Президент заявил, что не позволит, чтобы появилась еще одна Куба. Вы должны принять все возможные меры к тому, чтобы выполнить эту миссию».
Американские вооруженные силы встали между солдатами хунты и солдатами, верными президенту Бошу («мятежниками» для американцев). Создалось напряженное положение, при котором противоборствующие стороны находятся на расстоянии друг от друга, происходят мелкие стычки между ними, ведутся снайперский огонь, артиллерийские обстрелы и жестокие ночные налеты на гражданское население.
Разведывательная информация была самым ценным товаром, но она была только у Уолли Эстилла из ФБР благодаря проводимому им электронному наблюдению за Бошем в Сан-Хуане и его союзниками в Доминиканской Республике.
«Артиллерийская батарея мятежников несколько раз обстреливала расположение американских войск» в Санто-Доминго, по рассказу Эстилла. «Зазвонил мой телефон, и наш телефонист объявил, что на проводе Бюро». Это был Эл Бельмонт — помощник Гувера. «Господин Бельмонт хотел знать, были ли эти выстрелы сделаны с одобрения руководства мятежников. Я ответил, что мне нужно подняться наверх и опросить техников, занятых прослушиванием телефонных разговоров, что они перехватили, и пообещал перезвонить. Он выразительно сказал «НЕТ»! — и добавил, что президент Джонсон говорит по другой линии и готов приказать, чтобы наши войска ответили сокрушительным огнем, который уничтожит мятежников, если только его не уверят в том, что огонь мятежников не был санкционирован.
Я побежал наверх и громко запросил информацию у тех, кто был на дежурстве. Мы только что перехватили звонок из штаба мятежников Бошу, объясняющий, что эти выстрелы приказал сделать молодой артиллерийский офицер — по непонятной причине. Это было сделано безо всяких санкций и вопреки приказам. Офицер был освобожден от должности и получит взыскание. Когда я передал эту информацию Бельмонту, а тот — Джонсону, я почувствовал даже по телефону, как ослабло напряжение. Наш ответный удар не состоялся».
5 мая Линдон Джонсон разговаривал с Джорджем Махоном — тридцатилетним конгрессменом-демократом из Техаса. «С учетом того, что в мире развиваются террористические методы, боюсь, что наступает время — вроде ситуации в Санто-Доминго, — когда они совершенствуют инструменты террора, — сказал конгрессмен. — Они даже могут когда-нибудь взорвать Капитолий».
«Об этом нет и речи, — ответил Джонсон. — А мы должны подготовиться к этому заранее».
Президент ответил на угрозу, приказав Гуверу создать разведывательную сеть ФБР в американском посольстве в Санто-Доминго. Этот приказ был, вероятно, противоправным; у ФБР не было такой юрисдикции. Гувер назвал эту операцию DOMSIT — «доминиканская ситуация». Он начал подбирать две дюжины агентов, говоривших по-испански, назвал каждого «легатом» или «атташе по юридическим вопросам», добился для них дипломатических паспортов и начал засылать их в ту ночь в Карибский бассейн.
Сотрудник ФБР Пол Брана был в числе первой десятки агентов.
— Они перевозили нас на С-130 — военном транспортном само лете с отличными спальнями в главном отсеке, — сказал Брана [416] . — Наш С-130 приземлился в Доминиканской Республике, и там были вертолеты, чтобы доставить нас на место. Я сказал: «Почему это они везут нас на вертолетах? Почему не на машине?»