«Москва, несмотря на громадное протяжение и обезлюдение, царствовавшие в ней, не представляла для французов никакого затруднения относительно распознавания местности, что обыкновенно случается в незнакомом городе. Самые положительные сведения, мельчайшие топографические подробности доставлены были еще до начала войны нашим консулом Дорфланом. Он находился тут же при армии, так что указания его переходили ко всем, начиная с офицеров и до последнего солдата».
Первоначально Александр I попытался решить проблему государственной безопасности без создания единого специализированного органа. На учрежденное 8 сентября 1802 г. Министерство внутренних дел были возложены многочисленные функции управления страной, в том числе «попечение о повсеместном благосостоянии народа, о спокойствии, тишине и благоустройстве всей империи». Вторая экспедиция министерства, которая ведала «делами благочиния», наряду с руководством земской и городской полицией занималась вопросами политического сыска и цензуры. Одновременно при петербургском военном губернаторе на строго конспиративных началах стала действовать Тайная полицейская экспедиция. Согласно секретной инструкции в круг ее обязанностей входили:
«...все предметы, деяния и речи, клонящиеея к разрушению самодержавной власти и безопасности правления, как-то: словесные и письменные возмущения, заговоры, дерзкие или возжигательные речи, измены, тайные скопища толкователей законов, учреждениев, как мер, принимаемых правительством, разглашателей новостей важных, как предосудительных правительству и управляющим, осмеяний, пасквилесочинителей, вообще все то, что относиться может до государя лично, как правление его». Тайная полицейская экспедиция также должна была ведать «о всех приезжих иностранных людях, где они жительствуют, их связи, дела, сообщества, образ жизни, и бдение иметь о поведении оных»
Однако обе структуры работали неэффективно и, отправляясь в 1805 г. в действующую армию на войну с Наполеоном, Александр I сказал графу Е.Ф. Комаровскому:
«Я поручаю столицу Вязмитинову, а тебя назначаю к нему в помощники; сверх того, я желаю, чтобы учреждена была секретная полиция, которой мы еще не имеем и которая необходима в теперешних обстоятельствах. Для составления правил оной назначен будет комитет из князя Лопухина, графа Кочубея и тебя...».
Первой попыткой претворения в жизнь монаршей воли было образование 5 сентября 1805 г. «Комитета для совещания по делам, относящимся к высшей полиции». В него вошли министр внутренних дел В.П. Кочубей, министр юстиции П.В. Лопухин и военный министр С.К. Вязмитинов, одновременно являвшийся военным губернатором Петербурга (Е.Ф. Комаровский к работе в комитете, несмотря на разговор с императором, не был привлечен). В составленной графом Н.Н. Новосильцевым инструкции определялись две функции этого межведомственного учреждения:
«а) сохранение общественного спокойствия и тишины;
б) отвращение недостатков продовольствия и жизненных припасов в столице».
Для достижения этих целей Комитет высшей полиции должен был «немедленно и исправно» получать информацию от столичного обер-полицмейстера (о подозрительных лицах, приезжих, слухах, «скопищах и собраниях», состоянии продовольствия), министра внутренних дел (о слухах, поступающих из губерний через местных начальников), директора почт (о подозрительной переписке) и доводить эту информацию до сведения Комитета министров и самого императора. Не только деятельность, но и само существование этого органа было окружено завесой строжайшей секретности.
Однако в целом этот опыт был признан неудачным, и по предложению графа Н.Н. Новосильцева, одного из ближайших друзей царя, 13 января 1807 г. был образован Комитет для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общего спокойствия (Комитет общей безопасности).
Царский указ, объявлявший об учреждении нового органа государственной безопасности, прямо указывал на внешнюю угрозу – со стороны Франции – как непосредственную причину его образования и предусматривал «меры предосторожности в рассуждении проживающих в России французских подданных», пресечение «удобности к совершению замыслов внешних врагов государства через зловредные переписки, подсматривания (шпионство) и разглашения». Вместе с тем в документе подчеркивалась необходимость «при самом открытии злого намерения и измены сохранить строжайший порядок и благоразумную осторожность в производстве следствия по сему роду дел, где малейшая погрешность обратиться может или к притеснению невинности, или к закрытию преступления...» В соответствии с указом императора комитет должен был состоять «из министра юстиции князя Лопухина и сенаторов, тайных советников Макарова и Новосильцева, и в случае нужды назначая присутствовать в оном главнокомандующему в столице, министру военных сухопутных сил Вязмитинову и министру внутренних дел действительному тайному советнику графу Кочубею...» Как легко заметить, костяк нового Комитета был точно такой же, как и предыдущего. Когда у Вязмитинова после выхода этого указа возник закономерный вопрос: что же делать с Комитетом 1805 г., Александр I ответил ему: «За учреждением Комитета 13 января 1807 года первый существовать уже не может, а вместе с тем и секретное наставление, данное тому Комитету, повелено было хранить в новом Комитете».
Весьма симптоматично появление в составе Комитета общей безопасности А.С. Макарова – ученика и преемника С.И. Шешковского на посту фактического руководителя Тайной экспедиции при Сенате. Тем самым устанавливалась определенная преемственность между прежним и новым органом политического сыска. Помимо указанных выше лиц, в работе Комитета 1807 г. позднее принимали участие фельдмаршал Н.И. Салтыков, министр полиции А.Д. Балашов и с 1814 г. – А.А. Аракчеев.
Интересно, что Н. Новосильцев, бывший инициатором создания Комитета общей безопасности, в составленной им для этого органа секретной инструкции указывал несколько иной перечень врагов Российской империи, нежели в официальном указе:
«Коварное правительство Франции, достигая всеми средствами пагубной цели своей – повсеместных разрушений и дезорганизации, между прочим, как известно, покровительствует рассеянным во всех землях остаткам тайных обществ под названием иллюминатов, мартинистов и других тому подобных, и через то имеет во всех европейских государствах, исключая тех зловредных людей, которые прямо на сей конец им посылаются и содержатся, и таких еще тайных сообщников, которые, так сказать, побочным образом содействуют французскому правительству и посредством коих преуспевает оно в своих злонамерениях».
Итак, новый орган госбезопасности Российской империи создавался не только для противодействия французскому шпионажу, но и для борьбы с масонскими тайными обществами – иллюминатами и мартинистами. В принадлежности к иллюминатам подозревали автора проекта крупномасштабных реформ М.М. Сперанского, бывшего одно время одним из наиболее близких советников Александра I. Входивший в состав комитета 1807 г. А.Д. Балашов вместе со своим помощником Я.И. де Сангленом обвинил инициатора реформ в государственной измене, тайных связях с Наполеоном и поляками и добился от царя согласия на арест и ссылку Сперанского. Однако торжество представителей Комитета общей безопасности было временным – спустя некоторое время оба инициатора отставки Сперанского были сначала фактически, а затем и официально отстранены от власти, а сам реформатор возвращен из ссылки.