– А это важно?
– Если я старше тебя вдвое, то да.
– Тогда скажи, сколько тебе.
– Тридцать семь.
– Значит все нормально. – Ее рука скользнула ему в брюки. – Нравится?
– Я же сказал мне тридцать семь, не семнадцать…
– Тогда пошли в кровать. – Она поднялась на ноги.
Старый матрац скрипнул. От него пахло плесенью и крысиным дерьмом.
– Хочешь быть сверху или уже слишком стар для этого? – спросила его Милли.
– Дело не в этом.
– Тогда в чем?
– У меня нет презерватива.
– Я не заразная.
– Может быть я. – Малкович заставил себя улыбнуться.
– Тогда давай по-другому. – Милли засуетилась, переворачиваясь в кровати. – Если ты, конечно, не брезгливый, – спросила она обернувшись.
Малкович качнул головой и начал расстегивать ей джинсы.
Утро. Скрип битого стекла. Звон цепей. Далекие голоса.
– Что ты здесь делаешь? – Услышал Малкович голос Милли.
Она соскочила с кровати, перебравшись через Малковича, словно его и не было. Перед лицом мелькнул треугольных черных волос. Зазвенела пряжка ремня.
– Какого черта, Рик? – зарычала Милли, натягивая джинсы.
– Я везде искал тебя, – сказал парень.
На вид ему было не больше двадцати. Кожаная куртка, увешанная цепями, вытертые джинсы, армейские ботинки… Малкович спешно заморгал глазами, увидев стальные шпоры на каблуках.
– Я не вернусь, Рик. Я не могу.
– Не можешь? – Он огляделся, пытаясь найти причину, увидел Малковича. – Из-за него? – Его взгляд скользнул по расстегнутым штанам, остановился на лице. – Но ведь это же старик!
– Он не старик! И дело не только в нем.
– Тогда в чем?
– Пожалуйста, уйди, Рик.
– Значит в нем.
Малкович увидел в руках Рика нож, спешно вскочил с кровати. Милли вскрикнула, попыталась встать между ними. Рик оттолкнул ее в сторону, навалился на Малковича, захрипел. Милли снова вскрикнула, схватила недопитую бутылку водки, ударила своего бывшего парня по голове. Бутылка разбилась. Малкович почувствовал, как на лицо ему течет водка и кровь. Рик обмяк.
– Я убила его? – спросила Милли как-то неожиданно спокойно.
– Я не знаю. – Малкович встал на ноги, проверил у парня пульс. – Кажется, да.
– И что теперь?
– Теперь? – Малкович огляделся.
Ссора, кажется, никого не разбудила.
– Можем бросить его здесь.
– Здесь? – Милли болезненно закусила губы.
– У тебя есть идея получше?
– Может, быть…
Комната под зимним садом. Прогнивший пол, грязь. Милли что-то говорила о вечной жизни, но Малкович не слушал ее, считая, что у нее шок. Он просто помогал ей избавиться от тела. Становился соучастником убийства.
– Это не убийство, – сказала Милли, копая руками могилу для своего парня в мокрой земле. Серые крысы сидели на трубах, молча наблюдая за ее работой.
– Я понимаю, что ты спасала меня, но…
– Он не умер. – Милли бросила на Малковича гневный взгляд. – Еще не умер.
– Как скажешь, но именно сейчас я помогаю тебе избавиться от трупа.
– Дай мне два дня, и я докажу обратное.
– Что ты докажешь?
– Это старый отель, Джером. Старая земля. Она помнит многое и умеет многое.
– Я не пишу ужастики.
– Да плевать я хотела на то, что ты пишешь, а что нет! – закричала Милли и неожиданно разревелась.
Малкович подошел к ней и начал помогать копать.
– Останься со мной еще на одну ночь, – попросила Милли, когда с похоронами было покончено.
– Я не могу.
– Ну, пожалуйста… – Она молитвенно сложила на груди руки. – На этот раз мы можем купить презервативы и… – Милли увидела, как Малкович достает деньги, попыталась отказаться.
– Это не тебе. Не только тебе. – Малкович вложил ей в руку всю наличку, что у него была и ушел.
– Книгу, я так понимаю, ты не писал! – скривилась Эмили, открыв ему дверь.
– Не будь моей женой, – проворчал Малкович, направляясь прямиком в душ.
– Она, кстати, звонила.
– Хочет еще денег?
– Нет, сказала, что ты вчера выглядел подавленным.
– Скажи ей, что я всегда подавлен, когда она рядом!
Малкович разделся. Горячая вода обожгла тело, но ему нравилась эта боль.
– Одежду в стирку или выбросить? – спросила Эмили.
– Выбросить, – решил Малкович.
Он сделал воду еще горячее, закрыл глаза. В темноте мелькнули картинки подвала под зимним садом. Рик. Милли. Проведенная с ней ночь. Подковы на каблуках ее парня. Снова подвал и снова ночь с Милли. Запах ее тела. Мальчишка, который стоит возле пропахшей плесенью кровати и наблюдает за ними. Снова Рик и снова подвал.
Малкович вышел из душа. Тело было красным и болело.
– Хотел свариться заживо? – спросила Эмили, забрала у него полотенце, помогла вытереться. – Теперь ты захочешь выпить?
Малкович согласно кивнул, накинул халат. Эмили дала ему холодный стакан с водкой. Кубики льда звякнули, ударились о зубы. Малкович прожевал их, вернул пустой стакан Эмили.
– Может, теперь расскажешь, что случилось? – спросила она.
– Просто неудачно выбрал дешевый отель.
– Так тебя побили? – Эмили рассмеялась, предложила налить еще выпить. – Ничего не сломано? Сотрясения нет?
– Просто дурацкий отель, – отмахнулся Малкович. – Дурацкий отель, дурацкая ночь, дурацкое утро… – Он увидел, вошедшую Джуди и помахал ей рукой. Она помахала рукой в ответ. – Она знала своего отца? – спросил Малкович.
Эмили качнула головой.
– А хотела узнать?
– Зачем тебе?
– Не знаю. Просто в отеле была одна девочка… – Малкович нахмурился, замолчал.
– Джуди знает, что я снова скоро стану мамой, – сказала Эмили, решив, что он уже не продолжит.
– Вот как?
– Да. И она хочет братика.
– Вот как? А ты?
– Мне все равно.
Милли. Малкович не думал о ней, пока не оказался с Эмили в постели. Простыни пахли кондиционером для белья. Эмили пахла весной. Ему нравилось ласкать ее и нравилось чувствовать ее ласки. Вот только вместо Эмили почему-то хотелось представлять Милли, и где-то далеко, в прошлом, скрипел старый, пропахший плесенью матрац, и рядом стоял грязный мальчишка лет двенадцати с каменным лицом, наблюдавший за происходящим…