Когда Эмили уснула, Малкович осторожно поднялся с кровати и вышел на улицу. Ночной воздух был прохладным, звездное небо низким. Пригород Нью-Джерси спал, и лишь вдалеке гудели редкие машины. Малкович закурил. Перед глазами снова мелькнуло лицо Милли. Где-то далеко скрипнул старый матрац. Звякнула цепь, затем подкова, но уже не далеко, здесь, рядом.
Рик. Малкович решил, что он либо спит, либо сошел с ума, потому что отказывался верить своим глазам. Парень Милли неспешно шел по пустынной улице. «Розыгрыш, – мелькнуло в голове Малковича, – это все, наверно, розыгрыш. Они узнали, что я богат и решили вытянуть из меня денег». Он вздрогнул, поймав себя на мысли, что начинает думать, как бывшая жена, даже суетиться так же, как она, но… «Но если это не розыгрыш, тогда что, черт возьми?!».
Рик поравнялся с ним, остановился, долго разглядывал Малковича.
– Не понимаю, что Милли нашла в тебе, – наконец сказал он.
Малкович не ответил.
– Она не хочет, чтобы я убивал тебя, – сказал Рик.
– Понимаю, – протянул Малкович, все еще видя, как он и Милли закапывают Рика в подвале.
– Но ты заставил меня страдать, – задумчиво протянул Рик, словно пытаясь пародировать Малковича. – Ты унизил меня, причинил мне боль, убил меня и теперь…
– Вообще-то формально убила тебя Милли, а я только помогал хоронить.
– Милли сама не своя последние дни.
– То есть ее ты уже простил?
– Конечно.
– Уже что-то. – Малкович натянуто улыбнулся.
– Но ты все равно будешь страдать, – пообещал ему Рик.
– Я понял.
– Поверь мне, есть много разных способов, чтобы заставить человека страдать. – Рик запрокинул голову и посмотрел на черные окна дома. – Очень много…
Малкович вернулся в дом, когда почувствовал, что дрожит. Налил себе выпить, забрался в кровать, но так и не смог заснуть.
Утром он дождался, когда Эмили уедет на работу, и отправился в старый отель. За комнату было заплачено вперед, поэтому Тайра Дуглас лишь приветливо махнула ему рукой. Малкович заставил себя улыбнуться в ответ. Повсюду сновали люди, и ему пришлось ждать, когда начнется ночь, чтобы пробраться в заброшенное крыло. Он обошел все комнаты, но так никого и не нашел. Оставался лишь подвал под зимним садом, но туда Малкович так и не решился заглянуть.
Ближе к утру он вернулся в дом к Эмили. Она не спала, сидела бледная у телефона и ждала его.
– Где ты был? – тихо спросила она.
– В отеле.
– Кто-то убил Бриджит.
Суд был недолгим и показался Малковичу каким-то глянцевым и через-чур показательным. Адвокат, который вел его дело, сказал, что лучшим вариантом будет признаться и просить пожизненное.
– Лучшим вариантом будет начать работать и вытащить меня отсюда! – заорал на него Малкович.
– Но улики…
– Плевать я хотел на улики! Их подбросили…
Несколько раз во время процесса Малкович собирался рассказать о старом отеле и заброшенном крыле, о Милли, о ее парне, но сделал это лишь после того, как вынесли приговор.
Адвокат выслушал его внимательно, затем осторожно спросил, есть у него знакомые в психиатрических клиниках.
– Вы что думаете, что я спятил? – опешил Малкович.
– Я ничего не думаю. Вы предлагаете, я говорю. За это мне платят. Сейчас вы предлагаете отправить вас в сумасшедший дом. Не кажется, что было бы лучше согласиться на пожизненное?
Малкович задумался на мгновение, затем послал его к черту.
Казнь состоялась дождливым осенним днем в среду. Эмили не пришла, да Малкович и не хотел этого. Врач ввел ему в вену иглу, извинился. Малкович кивнул. Все было каким-то призрачным, туманным. И тумана становилось все больше… Тумана, темноты, тишины.
Врач проверил пульс и зафиксировал смерть. Санитары отправили тело в морг. В газетах вышла короткая статья о казни некогда известного писателя. Но все это было уже в другом мире. В другой жизни.
Малкович открыл глаза, жадно заполняя слипшиеся легкие провонявшим плесенью воздухом. Темнота отступила. Тощие крысы уставились на незваного гостя. Малкович выбрался из грязи, огляделся. Он был в подвале. Был там, где они похоронили с Милли ее парня. Малкович поднялся на непослушные ноги. Была ночь. Тайра Дуглас спала, положив голову на сложенные руки. Малкович шагнул к выходу, остановился. Шепот звал его наверх, в заброшенное крыло. Странный шепот, знакомый.
– Не бойся, – сказала ему Милли, когда он нашел ее.
В камине горел огонь. Бездомные сидели полукругом, грея руки. Рик стоял в стороне, наблюдая за незваным гостем.
– Он не тронет тебя, – пообещала Милли Малковичу. – Ты ведь теперь один из нас.
– Один из вас?
– Мы все через это прошли. – Она показала ему свежие раны на запястьях.
– Так ты мертва?
– Как и ты. – Милли обняла его за шею, поцеловала в холодные губы и начала шептать что-то о любви…
Письмо пришло внезапно, нежданно, словно крик из прошлого. Крик Люси Уотсон. Крик за мгновение до того, как взорвался двигатель яхты. Тим Харлин вздрогнул, знакомый почерк расплылся перед глазами. Он моргнул. Скопившиеся слезы скатились по щекам. После крушения, он потратил почти целый месяц и все сбережения, на поиски Люси, но так ничего и не добился, а тут… Харлин недоверчиво прочитал обратный адрес.
– Почему же сейчас? Почему через пол года? – пробормотал он, прикуривая сигарету.
Несколько минут он просто курил, стараясь успокоиться, затем взял письмо.
«Не ищи меня», – попросила его Люси с первых же строк. Харлин снова вздрогнул, закурил еще одну сигарету, дочитал письмо до конца, даже не дочитал, а просто пробежал по тексту глазами, стараясь уловить суть, налил себе выпить, собрал походную сумку, выбросил письмо в урну, оставив лишь обратный адрес, и вышел из дома.
В дороге ему снилась Люси – самая красивая девушка в школе, а возможно и в городе. И в тот день, на яхте, в тот несчастный день… Харлин улыбнулся сквозь сон. Обнаженная грудь была полной и пахла молоком. Люси вообще всегда пахла молоком. Лишь в волосах иногда прятался морской бриз, даже когда они были далеко от моря. Были вместе. Всегда вместе…
Тихий океан казался безбрежным. Океан, в который после того, как закончились безуспешные поиски Люси, Харлин так больше и не вышел, даже не приближался к берегу. Слышал крик чаек и думал о том, что лучше всего будет выпить, забыть обо всем.