Руками-манипуляторами Гораций взялся за плиту и тут же услышал резкий предупреждающий сигнал.
«Внимание! Масса плиты превышает допустимый предельный вес для инструмента «руки»! Используйте клещи», – услышал Гораций слова раздавшегося сообщения. Руки-манипуляторы не двигались с места, они отказывались поднимать плиту.
«Руки, убрать», – быстро скомандовал он. – «Клещи».
Руки-манипуляторы послушно спрятались и вместо них возникли две массивные конструкции, состоящие всего из двух звеньев, намертво сваренных под прямым углом и с огромными плоскими зажимами в виде клещей на концах. Теперь эти руки-клещи были глухи к мелким движениям пальцев Горация, они реагировали только лишь на перемещения нескольких контрольных точек, расположенных в плечах, локтях и кистях Горация. Он принялся за работу. Захватив плиту, Гораций сразу понял, что выбранные им вначале руки-манипуляторы действительно не выдержали бы такой вес. Что-то невидимое глазу, добавленное в полимеробетон плиты придавало ей вес.
«На меня – майна», – скомандовал Гораций.
Он поднес плиту прямо к приготовленной внизу тележке и уже собирался опустить её на платформу, как его снова прервал режущий ухо предупреждающий сигнал.
«Внимание! Тележка не поставлена на тормоз!»
Гораций был раздосадован. Сегодня он был явно невнимателен.
«Тележка», – угрюмо скомандовал он.
Держащие плиту клещи так и остались висеть в воздухе, а Гораций указал на тележку. Выделившись красным, она активировалась для выполнения очередной команды.
«Стопор поставить», – произнес Гораций.
– Могла бы и сама догадаться, – зачем-то проворчал он безмолвной тележке.
«Клещи, майна».
Плита грузно плюхнулась вниз.
Дальше Гораций уже работал без ошибок.
«Клещи, убрать – рельсы – тележка, переместить – клещи, вира…»
Руки Горация двигаясь с искусством знатного иллюзиониста превращались то в клещи, то в манипуляторы, то в указательный палец, выбирающий необходимый предмет. Гораций работал чётко и уверенно. Задание по установки плиты в нужное место было выполнено и Гораций решил отдохнуть. «Разве могли бы роботы, пусть даже управляемые самыми совершенными программами, справиться с этим» – с удовлетворением глядя на свою работу, думал Гораций. Рассчитать траекторию движения, выбрать необходимый инструмент, проанализировать состояние материалов, учесть каждый уступчик и трещинку, составить последовательность действий для каждой конкретной ситуации – развеем может со всем этим справиться искусственный разум? Разве можно составить такой алгоритм, который смог бы во всех подробностях от начала и до конца описать, как построить по проекту здание? А внештатные ситуации? Гораций вспомнил, как много раз реальность преподносила ему неприятные сюрпризы. Как-то раз, одна из вертикальных плит тремя этажами ниже того уровня, на котором работал он сам, дала трещину. Гораций не увидел, а почувствовал это, когда закрепляемая им колонна пошла в сторону. Верхние этажи стали складываться, как карточный домик, и никакой робот, никакой искусственный интеллект не догадался бы из подручных материалов, здесь же, на ходу, соорудить подпорки, а затем, в экстренном порядке, залить полученную конструкцию раствором, чтобы потом, когда всё застынет, аккуратно разобрать и выложить заново. А Гораций догадался. Ему пришлось задерживаться на работе, но он был горд собой. Зная, что получит хорошую премию, он справился с теми неожиданностями, которые приготовила ему реальность. Возникающие в реальности внештатные ситуации хорошо оплачивались и были интереснее тех искусственных неприятностей, которые в угоду новой моде подражания реальному миру вводились теперь во все игры Создателями. Непредсказуемость реальности была несравнима ни с чем.
Отдохнув, Гораций было принялся просматривать новое задание, но, глянув на время, понял, что выполнить его уже не успеет. До конца рабочей смены оставалось шесть минут. Оставшееся время он должен был не смотря ни на что провести на рабочем месте. Уходить с работы раньше положенного времени не разрешалось. Вникать же сейчас в очередное задание было ни к чему, выполнять его, наверняка, будет кто-то уже другой, потому что на завтрашний день всем участникам Великого боя давался выходной. А после этого наступит день Великого боя, и вся привычная жизнь, работа, семья канут в никуда. Останется только война. Никто не знает, сколько она продлится и каков будет её исход. Возможно, Гораций не скоро теперь окажется здесь, в этой комнате, на ставшем таким привычным рабочем месте. А может быть он будет послезавтра уже там, в реальности, за другой стороной стекла. Он увидит её своими глазами, попробует на вкус и проживет в ней семь дней. Хотя… ну какая же это жизнь. Гораций ещё раз посмотрел на окружающую его унылую картину. Горы холодного бетона, чёрная земля, груды строительных материалов, да кое-где изредка показывающиеся руки манипуляторов – вот всё, что он увидел. Реальность была непривлекательна и сурова. Попасть туда – означало умереть. Дурные мысли снова полезли в голову Горация, он попытался отделаться от них, убеждая себя в том, что не вся реальность такова. Ну если подумать, ведь перед ним сейчас всего лишь один небольшой кусочек реальности, всего лишь жалкий клочок недостроенной территории, но ведь не вся же реальность такова. Что, например, будет здесь когда строительство окончится? Как будет выглядеть это место после того, как очередное хранилище примет своих обитателей? Ведь оно наверняка уже будет другим. Но каким?…
Гораций не знал. Он никогда не видел завершенных строений. Он попытался представить, каким красивым может получиться возводимое им здание, какими яркими цветами раскрасятся его окна, как радостно распахнет оно свои двери, как засияет внутри него свет… и тут рабочий день окончился. Раздался долгожданный сигнал, возвещающий конец рабочей смены. Гораций поспешил убраться отсюда.
Он снова оказался там, где почтовый ящик разрывался от новых сообщений, где гремели звонки вызовов, где ждали его новые дела. Стены жилища Горация были сплошь увешаны фотографиями тех, с кем он общался. Среди прочих портретов, на стене выделялся один. Обведенный специальной рамкой, он гордо возвышался над всеми. Раньше, при взгляде на это фото у Горация начинало бешено колотиться сердце, а душа рвалась из груди, теперь же без этого портрета вся стена, со множеством других, показалось бы ему абсолютно пустой. Это была Миринда. Та, чьё имя писалось оранжевым «#ff6600» курсивом. Миринда и Гораций были вместе уже больше девяти лет. Гораций приблизился к её портрету. Красавица с фотографии, заметив его, изящно повернулась и одарила Горация тем обворожительным взглядом, который обычно бросают любящие женщины на своих мужчин. На вид Миринде было не больше двадцати лет, то есть она находилась в том восхитительном возрасте, когда внешняя привлекательность женщины достигает своего пика, сочетая в себе прелесть ещё не растраченной юности и тайну уже приобретенного жизненного опыта. Миринда была прекрасна, её содержание обходилась Горацию недешево, зато обладание такой красавицей неизменно вызывало зависть всех знакомых и друзей Горация. Миринда была его женой. Гораций до сих пор помнил тот первый разговор, который положил начало их знакомству. В тот день всё было как обычно, повседневно и буднично. Гораций играл. Он сидел в одной из игр, прокачивая собственные навыки, когда услышал стук в дверь. Одного взгляда на фото стучащегося было достаточно для того, чтобы Гораций, бросив все дела, поспешил к двери.