Ты даже не успеешь убить ведьму».
– Скорее! – вдруг выкрикнул Эбенезер, патетически взмахивая руками. – Невинные жертвы!.. Ста…
– Старики, женщины и дети, – зло перебил юного мага Сугутор. – Слышали, знаем. Без тебя. Давай, давай, чародей, покуда без штанов нас не оставили!
Джайлз, похоже, подавился собственными словами, сражённый наглостью гнома.
– Не ори, – холодно добавил и Фесс. – Мы все здесь ради одного и того же. Так что помолчи, воздух зря не сотрясай.
А тем временем впереди них, по крутому косогору, покрытому прелой листвой, где корчились изломанные голые ветви вязов, вверх к деревне поднималась редкая цепь призраков. Отсюда они казались просто грязно-серыми разлохмаченными облаками, неведомо как оказавшимися на земле, совсем не опасными – но при одном только взгляде на них вся душа Фесса леденела от ужаса. Да, самые последние страницы, оставленные ему Даэнуром, говорили о чём-то подобном… но даже они сейчас не помогут. Эти существа – сам ужас, тайное оружие если не Западной Тьмы, то, наверное, самой Смерти, когда ей не терпится и с ненасытной жадностью хочется полнить и полнить свои бездонные закрома…
Те, кто преступил черту, за которой начинается Зло Абсолютное – которое, как ни странно, всегда сугубо конкретно – убить младенца или беременную, овладеть малолетней и так далее и тому подобное, где не остаётся уже места для разговоров об «относительности» добра и зла… Те, для которых не настало покоя и за последней чертой, в границах Серых Пределов. Земля Нарна, пропитанная магией, куда более древней, чем самая пропылённая книга заклинаний в библиотеке Ордоса, земля хранила их проклятые останки, кто знает, для чего? Может, как раз для такого дня?..
Клубящееся серое облако прямо перед ними внезапно приостановилось, обернувшись чем-то вроде громадного и гротескного черепа, неправдоподобно большие глазницы полыхнули красным. Фесса обдало холодом – взгляд призрака прожигал до костей, именно прожигал ледяным пламенем, пожиравшим, казалось, самую суть Силы некроманта.
И, наверное, этот взгляд и в самом деле дотла выжег бы душу Фесса, принадлежи некромант полностью этому миру. Но поскольку «я» Фесса родилось далеко-далеко от пределов Эвиала, в каких-то невообразимых далях Упорядоченного, каких – до сих пор не знал сам Фесс, ледяной меч на сей раз не дотянулся до его горла. Щит Праха, одно из старейших и любимейших защитных заклятий некромантов далёкого прошлого, не подвёл и на сей раз. Щит разлетелся вдребезги, встретив напор невидимого клинка, но и призрачное оружие не уцелело. Воздух полыхнул тёмным, словно кто-то швырнул на ветер пригоршню иссиня-чёрного пепла; Фесс не устоял на ногах, отдача заклятья швырнула его наземь, вновь, как и в лесу, заставив скорчиться и замереть от невыносимой боли. Скалящийся череп наплывал, надвигался, злобно щёлкая челюстями, мертвенный холод разливался окрест; Прадд и Сугутор шагнули вперёд, смыкая плечи и закрывая собой лежащего некроманта; трудно сказать, что они собирались предпринять – едва ли их оружие оказалось бы действенным против призрака, но тут в дело вступил Эбенезер, да так, что Фессу только и оставалось, что изумлённо разинуть рот.
Молодой маг поднял оба обломка своего посоха, скрещивая их на манер знака Спасителя. Конечно, ему не хватало третьего росчерка, однако нехитрый этот символ сработал и так. Эбенезер громко начал читать молитву, что-то об изгнании зла и упокоении мёртвых, – Фесс успел мимоходом пожалеть, что никогда не уделял достаточно внимания магии Спасителя, в которой Джайлз, похоже, преуспел.
Обломки посоха засветились – мягким жемчужным светом, совсем не похожим на грязно-серое мерцание призраков. Фесс ощутил мягкий толчок Силы, незнакомой, чужой, непонятной: в бой вступало волшебство Спасителя, и чёрной магии полагалось отойти в сторону.
На миг Фессу послышались мягкие шаги, словно кто-то осторожно ступал по крупному гравию тяжёлыми деревянными сандалиями. Кто-то незримый прошёл совсем рядом, задев некроманта полой грубого дерюжного плаща. Кто-то встал чуть впереди – Фесс словно наяву слышал хруст мелких камушков, будто таинственный некто упёр в землю нижний конец длинного лука и воткнул вокруг себя пяток стрел, чтобы не тянуться за плечо.
Заскрипела натягиваемая тетива, и некромант подумал, что сходит с ума. Что ж это за незримый лучник явился сюда по зову мальчишки Джайлза и сейчас собирается вступить в бой?..
Оторопевший Фесс не видел странного воина – зато очень хорошо видел его первый (и единственный) выстрел.
Ослепительно огненная черта прорезала серый предутренний сумрак, яростно-белый росчерк чистого пламени, без малейших примесей, того самого абсолютного огня, какой веками безуспешно пытались сотворить все без исключения алхимики Эвиала (за исключением разве что тех, у кого хватало ума не связываться с этим и благополучно пребывать на хлебном и прибыльном местечке главы факультета алхимии в ордосской Академии). Стрела – если, конечно, это можно было назвать стрелой – поразила скалящийся череп, вонзившись прямо в пылающую алым левую глазницу.
Там, где только что плыло серое облако, взвихрился тугой смерч такого же белого пламени. Фессу пришлось зажмуриться – настолько сильна оказалась вспышка. Заклятье не имело ни малейшего отката, выполнено было виртуозно… вот только кем? Джайлзом или тем невидимым, кто натянул тетиву магического лука?
Призрак сгинул меньше чем в мельчайшую долю мгновения, сгинул окончательно и бесповоротно, навсегда, и обратно его не смогли бы вызвать усилия всех некромантов былого и грядущего, даже сумей они собраться все вместе. Фессу никогда не удалось бы добиться такого всеобщего, необратимого и тотального разрушения.
Магия Спасителя разила ничуть не хуже боевых заклятий иных магов.
У самых ног Фесса шлёпнулся дымящийся раскалённый осколок – вроде как кости, только превратившейся в самое настоящее зеркало. «Интересно, – отрешённо подумал некромант, – это что ж – череп призрака сделался вещественным? Ничего себе заклинание… гору во прах обрушить и то легче, наверное…»
Над кривым осколком медленно курился плотный беловатый дымок.
И вновь рядом с Фессом прошелестели чьи-то шаги. Только теперь неведомый лучник уходил. Куда? Кто знает…
В цепи призраков, и без того редкой, образовался большой разрыв. Два соседних создания, казалось, ничего не заметили, продолжали себе подниматься по склону. И по-прежнему отчаянно звал на помощь надтреснутый деревенский колокол.
Где сейчас обреталась ведьма, никто не мог сказать. След её терялся на самой окраине Кривого Ручья.
Джайлз болезненно кривился и шипел: отдача от такого заклятья – не шутка. Однако на ногах он устоял, и никакими эликсирами отпаивать его не пришлось, с какой-то мрачной завистью отметил Фесс.
Однако момент упускать было нельзя. Похоже, остальным призракам не было никакого дела до гибели одного из своих – что, кстати, очень даже походило на то, как эти призраки вели себя задолго до того, как сделаться оными.