А в самой середине громадного стола, окруженный рядным кругом мелкого песка, лежал Иммельсторн.
Агата пошатнулась. И тотчас же ощутила, как в Мече шевельнулось беспокойство. Он чувствовал возле себя дочь породившей его расы, он знал, что именно в ее руки передало его Древо, на котором он вырос; он мучительно тянулся к ней, не понимая, отчего он до сих пор не в ее ладони, отчего еще не крушит врагов?..
– Очень хорошо, – Верховный маг отложил безделушку. – Сильвия, не вертись. Надрали задницу, так иди к себе. Я тебя предупреждал. Всем мешаешь.
– Не буду больше, – пробурчала девчонка.
– То-то же… Все видели, достопочтенные мэтры?
Непонятно, почему Верховный пользовался словами. Маги такого уровня не нуждаются в грубых колебаниях воздуха, чтобы передать свои мысли. Очевидно, хотел зачем-то, чтобы слышала Агата. Собрание дружно закивало.
– Достопочтенные мэтры, в наших руках – Иммельсторн, легендарное оружие расы Дану, один из двух артефактов, которые мы не смогли ни повторить, ни тем более превзойти. Время Исполнения приближается, остались считанные дни. Но прежде чем осуществить задуманное, нам надо заглянуть в душу Иммельсторна, в душу Деревянного Меча, и для этого, как ни прискорбно, нам придется прибегнуть к посредству сей богомерзкой Дану.
Головы магов все как одна повернулись к Агате. Та отшатнулась, словно получив толчок в грудь – эти взгляды обливали нечистотой. Частью похотливые, частью кровожадные, частью безразличные, частью наполненные отвращением – все они были нечисты. Хумансы, что с них взять. Ошибка судьбы, невесть за какие заслуги отдавшей им победу на Берегу Черепов.
Верховный маг улыбнулся – или, вернее сказать, оскалился.
– Ты мне нравишься, Дану. Несмотря ни на что, ты горда и ты не сломлена. Лет сто назад я приказал бы распять тебя вниз головой на стенах башни, а в виде особой милости – позволил бы младшим послушникам попрактиковаться в стрельбе по живой мишени.., э-э-э.., ну, скажем, ледяными молниями. Уверяю тебя, ты умерла бы не скоро. Лет сорок назад я бы просто приказал тебя повесить – быстро и невысоко, чтобы не возиться. А сегодня – сегодня, Дану, я предлагаю тебе быть вместе с нами.
– Мне, богомерзкой Дану? – Агата нашла в себе силы презрительно скривиться.
– Ты предпочтешь с нашей стороны лесть и ложь? – Верховный с деланным удивлением поднял брови. – Ты предпочтешь, чтобы вокруг тебя увивались, умоляли, упрашивали, обещали?..
– Предпочту! – дерзко выкрикнула Агата.
– Ну, предпочесть ты можешь что угодно. Свои границы есть у всего. Помни, моя дорогая, что у Радуги множество способов решить ту или иную задачу. Когда не срабатывает метод качественный, мы пускаем в ход количественный, прости мне этот каламбур, тебя должны были обучать хотя бы началам алхимии. Пойми, данка, нам нет нужды притворяться. Мы предлагаем тебе честную сделку. Ты девочка с головой.., а потому взвесь все и пойми – нам сейчас гораздо проще договориться с тобой по-хорошему, чем принуждать к чему бы то ни было. Совсем недавно я уже сделал тебе некое предложение. Ты его отклонила. Я, однако, все же повторю – в обмен на твое согласие помочь нам, мы обещаем тебе или безопасную дорогу на юг, где и слыхом не слыхивали о Войне с Дану, деньги и все потребное для жизни, или можем проводить тебя в Бросовые земли. К остаткам твоего народа.
Агата низко опустила голову. Она чувствовала, как тупые крючья, прозрачные, бесплотные, невидимые – но от этою не менее злые и действенные, – вонзаются ей в кожу, рвут ее, вцепляясь в края отверстий черепа, в края глазниц, носового проема, за челюсти, тщась растащить, разъять кости, добраться до ее мыслей, прочесть их!..
Не в силах бороться, она отступила на шаг, с губ сорвался глухой стон.
– Достопочтенные мэтры, не переусердствуйте, – негромко проговорил Верховный, и впившиеся орудия пытки тотчас исчезли. – И воздержитесь пока.., от слишком уж деятельного вмешательства. Ты думай, Агата, думай. Я могу тебе помочь. Не хочу сейчас даже говорить о том, что мы от тебя хотим, скажу лишь – это не убийство, не э-э-э.., любострастие и не гм.., копрофагия. Ну и не им подобное, конечно. Вопрос совсем в ином. Можешь ли ты вообще пойти хоть на какое-то.., назовем это не слишком благозвучным словом «сотрудничество»? Или нет? Если нет – тебя отведут обратно в камеру. Мое обещание остается в силе. Ливень кончится – тебя отпустят. Или – ты соглашаешься. Тогда – открою ма-аленькую тайну – мы сможем сделать для тебя нечто большее, чем просто заплатить за помощь свободой, безопасностью и золотом. Мы можем вернуть тебя к родителям, Сеамни.
Это был удар. Кажется, она пошатнулась; кажется, она прижала ладони к враз запылавшему лицу; кажется, у нее что-то случилось с глазами… Колдун-хуманс бил наверняка. Потому что нет у Дану никого ближе отца и матери. Только полуживотные-хумансы могут так относиться к выносившим их во чревах…
Из полуобморока ее вырвал ледяной хлыст заклятья. Она различила перекошенное недетской злобой личико Сильвии – пусти юная чародейка в ход хотя бы десятую часть ее Силы, удар стал бы смертельным.
– Твои родители живы, – глядя в глаза Агате, произнес Верховный маг. – Они успели бежать, когда Третий легион штурмом взял последний форт в Айаскалском Лесу. И находятся сейчас… – Он сделал выразительную паузу, – в Бросовых землях. Там последний оплот Дану. И… – еще одна пауза, – туда сейчас идут войска. Второй и Пятый легионы. Пятый ты должна бы знать – они брали Истворскую Сеть. Там осталось пол-легиона, легата ваши взяли в плен и, в подражание имперцам, распяли на копьях. После этого в Пятом по сей день жив зарок – Дану в плен они не берут. Император знал, кого послать на это дело…
– Зачем ты это говоришь!.. – в голосе уже звенели слезы. Проклятье, неужто она разрыдается перед этим жалким хумансом?
– Чтобы ты яснее осознала свой выбор, – без тени издевки в голосе пояснил Верховный. – Чтобы поняла – от твоего решения зависит и судьба тех, что укрылись сейчас среди болот. И тех, что породили тебя на свет – тоже. В нашей власти, – он подался вперед, – в нашей власти, Сеамни, остановить эти легионы. В нашей власти сделать так, что некий разумный срок никто не вспомнит об этом убежище. Ну, что ты скажешь теперь?
– Ты все врешь! – отчаянно выкрикнула она. – Не верю-у-у!.. – уже захлебываясь плачем.
– Вру? О да, конечно, что же еще может использовать для достижения гнусных своих целей подлый хуманс, говорящее полуживотное, тварь низшей расы, рабочий скот, вечный раб? – Он усмехнулся. Остальные маги Совета сидели как каменные – лишь волны их опаляющей ненависти накатывались на Агату. – Но в чем вы, Дану, и ваши старшие братья-эльфы нам никогда не отказывали, так это в целесообразности. Мы ведь очень целесообразны, не так ли? – Слово «целесообразны» он повторил два раза, с явным нажимом. – Очень здравомыслящи. Очень практичны. Мы поступаем так, как нам выгодно, и чувства редко берут верх над рассудком – особенно у нас, магов. Не так ли?
О да, это было правдой.