Разумеется, так воевать с магами станет только безумец.
Легионеры усердно копали. Маги ничем не выказывали своего присутствия – хотя Императору даже не требовалась помощь Фесса, чтобы почувствовать, как за каждым его движением наблюдают. И притом очень пристально.
Ни та, ни другая сторона не выслали послов, словно молчаливо согласились с тем, что переговоры бесполезны.
Император не раз и не два ловил на себе напряженные взгляды свиты – о чем написал архиепископ? Удовлетворять их любопытство Император не спешил. Он не был уверен, что, узнав о содержании письма, все его войско не разбежится в тот же миг. Что бы ни случилось, маги получат свое. Черный жертвенник, залитый кровью несчастного щенка, будет наконец-то отмыт. И песок арены, на которой гибли дети Дану, тоже. Если, конечно, о песке можно так сказать.
Первый легион за спиной Императора занимался военными упражнениями. В Первом служили только самые лучшие; попасть туда считалось большой честью. Высокие стройные силачи, все как на подбор; считалось, что они способны обратить в победу даже безнадежно проигранный бой.
Теперь им предстояло померяться силами с магами.
Городок же Сколле, где, конечно же, побывали и фуражиры, и разведчики, оказался пуст. Люди ушли, забрав имущество и угнав скот. И, надо сказать, это заботило Императора куда больше, чем все маги вместе взятые. Если им удастся превратить эту войну в войну людей…
Спустился вечер. Тихий осенний вечер с моросящим дождичком. Маги ничего не предпринимали. Они ждали. Они могли позволить себе ожидание.
В лагере имперской армии горели многочисленные костры. Сновали фигуры, где-то еще слышался стук заступов. Осажденные, что наверняка смотрели на все это из высоких окон башни, могли быть спокойны. Ни в эту ночь, ни в следующую Император ничего не предпримет. Да, собственно говоря, он и не может ничего предпринять.
* * *
За три дня Тави и маг Акциум одолели добрых шестьдесят миль. Не так плохо для пары пеших путников. Правда, с каждым днем, даже с каждым часом волшебник становился все мрачнее и мрачнее. Порой он замирал, словно вслушиваясь в какие-то едва уловимые отзвуки; Тави же, как ни старалась, ничего расслышать, конечно, не смогла.
Маг сдержал свое обещание. И начал ее учить. Да такому, что Тави только и успевала закрывать отваливающуюся от изумления челюсть.
Этот чародей, совершенно очевидно, скрутил бы в бараний рог любого волшебника Радуги с той же легкостью, с какой человек походя срывает лист с дерева. Он плел сложнейшие заклятья, посылая к воронам все привычные Тави законы сложения чар.
– Но как же так? – только и могла слабо вопрошать Тави. – Преобразование в системе «ветер – огонь – кристалл»... оно запрещено всеми трудами по магии, потому что кристалл антагонистичен ветру по природе своей и потому вносит в базис заклятья неустранимые возмущения, которые потом уже не погасить…
– Кто тебе сказал такую глупость?! – негодовал в таких случаях Акциум. – Надо же, додуматься до такого! Ветер, видите ли, у нее антагонистичен кристаллу! Ты решила, что это так, ибо ветер подвижен и изменчив, в то время как кристалл, напротив, почти что вечен и неизменен, если только мы не подвергнем его огранке?
– Да…
– А теперь попробуй работать с кристаллом так же, как с ветром. Почувствуй плененный в кристалле свет. Почувствуй его мятущийся дух, почувствуй его отчаяние, его стремление разорвать тесную клетку, вырваться наконец на волю! Уподобь это его стремление вечной свободе ветра! Ощути внутреннюю свободу кристалла – забудь о его правильных гранях!..
И то же самое с ветром. О да, он хаотичен, он неупорядочен, он сам по себе, однако он подчиняется строгим законам. Вспомни, что я рассказывал тебе о причинах зарождения вихрей. Вспомни о строгих иерархиях духов воздуха. Вспомни об их взаимодействии – разве не напоминает это структуру кристалла? А когда ты научишься инвертировать формы заклятий под разные стихии и источники силы, ты получишь в свое распоряжение неисчерпаемый арсенал. Давай рассмотрим хотя бы известный всем файербол, сиречь огненный шар. – Увлекшись, Акциум говорил с подлинным азартом. Между его ладоней тотчас вспыхнула миниатюрная сфера чистого пламени. Это волшебство он себе позволял. – Мы можем работать с ним как с простой огненной стихией. Каковы главные ее составляющие? Уничтожение, распад, горение, истечение запасенной силы. Но давай попробуем усложнить методы. Взгляни – разве не прекрасен танец этих крошечных саламандр, заключенных в сфере из огня? А теперь вспомни, что я говорил тебе о плененном в кристалле свете.
– Но, Акциум, здесь же…
– Ну, конечно, огонь – стихия разрушения. Это излюбленное оружие Хаоса. Но помни, в любом распаде надо уметь усмотреть зарождение новой структуры. Хотя бы на считанные мгновения, пока будет действовать твое заклятье. В этом нелегко разобраться... потому что можно порой скомбинировать и впрямь несоединимое. Не заклинай мух при помощи закона пауков, гласит старое изречение.
– Но как же отличить? – впадала в отчаяние Тави.
– Некоторые простые пары антагонистов тебе придется просто заучить. В дальнейшем ты сможешь делать это уже без вмешательства рассудка, машинально…
…Разумеется, Тави не могла оставить без внимания подавленность и печаль ее нового наставника.
– Не знаю, не знаю, – он только и делал, что качал головой в ответ на ее настойчивые расспросы. – Я пытаюсь отыскать козлоногого – разумеется, не применяя никакой активной магии. И до меня доносится странное эхо. Эхо истерзанной земли. Земля напугана, Тави, и напугана смертельно. Нет, нет, не спрашивай меня, чем именно. Все равно сейчас сказать не смогу. Пока мы не добредем до Мельина и не отыщем настоящего, первичного гнезда этих бестий. Тогда станет ясно, что делать… – глаза Акциума внезапно сделались больными и тусклыми, – если, конечно, Заточивший меня не начнет действовать. Ты не забыла, что я бежал из заключения?
– Не забыла…
– Не хлюпай носом. Ты уже настоящая волшебница… Как жаль, что у нас нет хотя бы года… Так вот, если со мной что-то случится – ты закончишь дело за меня.
– К-как?.. – жалко пролепетала Тави.
– Ты перебьешь их всех, – без тени сомнения, вполне серьезно сказал Акциум. – Я не хочу, чтобы этот мир обратился в ничто. Я полюбил его. А козлоногие… Сперва я решил, что это – Хаос. Но я ошибался. Это нечто иное. Совсем иное.
– Но как же я тогда с ними справлюсь?
– Будешь драться, – пожал плечами маг. – Мне казалось, ты неплохо умеешь это делать. Не раскисай, чародейка! Держи себя в руках! Любой враг страшен только до тех пор, пока ты о нем ничего не знаешь. Воображение – штука полезная, но не всегда.
Слухи о мельинском побоище докатились до них на третий день пути. Промчавшись по Тракту, измученный гонец осадил коня у трактира, скатился с седла наземь. Одет он был в имперские цвета. Наспех влил в себя кружку пива, кое-как отряхнул плащ, развернул свиток – и начал читать, гордо глядя поверх голов сбежавшегося народа.