– Вернетесь куда? – не удержалась Клара.
– Вернемся в породившее нас Великое Лоно. Наступит конец времени, и цель будет достигнута. Мы вновь станем Единым.
– Пока мы едины, мы непобедимы, – не удержавшись, проворчала Клара себе под нос. Эту песенку она подслушала в одном очень-очень странном и смешном мире... куда иногда наведывалась отдохнуть и поразвлечься.
– Вы случайно оказались у нас на дороге, – продолжал тем временем козлоногий. – Вы похожи на нас. Мы принадлежим к высшим расам, Клара Хюммель. Ты можешь улыбаться, но в действительности это так. Драться с вами нам нет необходимости. Наверное, ты уже поняла, что мы вообще деремся только по необходимости. Необходимости, которую диктует Путь.
– Да что такое этот ваш Путь, что ради него надо обращать все в руины? – не выдержала чародейка. – Объясните, раз уж мы начали переговоры! Быть может, он настолько важен, что, как только Совет узнает об этом, то сразу же решит убраться из Долины в самую глубокую преисподнюю!
– Путь – это путь. Дорога. Тракт. Тропа. Проселок. Какие еще слова я должен употребить?
– Откуда и куда он ведет? – настаивала Клара. – Кто двинется по нему?
– Он ведет к Дому, – не раздумывая, ответил козлоногий, – Породивший нас пройдет по Пути и вернется домой.
– Слишком туманно для меня, слишком туманно! Ты произносишь слова, за которыми нет ничего, кроме звуков. «Породивший», «Дом»... у них слишком много значений.
– Я сказал все, что мог сказать. – Козлоногий развел руками.
– Хорошо, – прищурилась Клара. – Давай тогда еще немного поговорим о тебе. Как здоровье твоей почтенной супруги? И твоих детей? Прости меня, от неожиданности я позабыла все формы вежливости на таких переговорах – ведь поинтересоваться твоей семьей было моим долгом в самом начале. Я исправляю ошибку.
– Я понял тебя, – кивнул козлоногий. – Задавая простые вопросы, ты стараешься изучить нас. Но мне придется разочаровать тебя – у меня нет ни семьи, ни детей. Эти понятия... гм... у нас не в ходу.
– Но ты же понимаешь, что это такое! – удивилась Клара, – Разумеется. Мое дело – готовить все к моменту, когда в очередном мире начнется возведение Пути. Поэтому я должен знать понятия и термины из того мира, куда мы приходим. Я знаю, что такое семья.
– Ты пришел на переговоры. Ты хочешь решить дело миром, – принялась втолковывать козлоногому Клара. – Но мы до сих пор так и не начали говорить всерьез. Чего ты хотел добиться, приведя меня к этому кургану? Показать свою силу?.. Какое отношение имеет к вам эта бе... это существо?
Козлоногий улыбался. И ничего не отвечал.
– Это не разговор, – покачала головой Клара. – Мы не понимаем друг друга.
– Отчего же? – изящно удивился ее собеседник. – По-моему, наоборот. Ты поняла, что война с нами будет жестокой и кровавой. Ты поняла это очень хорошо, куда лучше, чем в первый раз. Тогда ты была ослеплена гневом, тебя унизили, взяли в плен, связали. Я понимаю – оглушить ударом из-за угла и скрутить можно любого силача. Каждый может оказаться в плену. Унижение и другие чувства могут плохо влиять на способность трезво мыслить. Поэтому мы решили поговорить с тобой здесь. Не подвергать тебя разоружению… Я правильно выражаюсь?
– Да, правильно, – механически ответила Клара. Было мучительное ощущение, что только что она узнала нечто чрезвычайно важное, важное настолько, что перед всем этим поблекли бы любые тайны Долины. – Правильно…
– А если правильно, то каков же будет твой ответ? Маги уйдут? Или ввяжутся в борьбу? Мы не торопимся, у нас впереди вечность, но, с другой стороны, мы избегаем неоправданных задержек, ибо неоправданная задержка есть преступление перед Породившим нас, если, конечно, ты правильно меня понимаешь.
– Мне кажется, я тебя понимаю, – серьезно ответила Клара. – Я убедилась в твоей силе и в... серьезности ваших намерений. Я постараюсь передать все это Совету. Ну так как насчет двух дней? Или это тоже будет преступная задержка? Подумай, двумя днями ты можешь выиграть месяцы, если не годы.
– Годы – вряд ли, – без тени насмешки откликнулся козлоногий. – Годы – вряд ли. Скорее уж месяцы. Это реально. Хорошо. Ты получишь два дня. Но не более. На три я бы уже не согласился. Через два дня, ровно в это же время, я буду ждать тебя здесь, у этого холма. Приходи с ответом. Надеюсь, ты правильно меня поняла.
Козлоногий повернулся и ловко юркнул во тьму дольмена. Два «ската» последовали за ним.
Клара грязно выругалась.
* * *
Император упорно не желал отпускать Фесса от себя.
– Лазать по кустам и перелескам – не твоя задача, – непреклонным тоном заявил он. – Маги не выставят против нас войска... пока не выставят.
– А засады? Я говорил с легионерами, которые дрались в Мельине, – маги вовсю использовали тактику внезапных ударов из заранее подготовленных засад…
– Это будет. Непременно будет, как только они поймут, куда мы направляемся. Что ж, придется смириться с некоторыми неизбежными потерями. – Император философски пожал плечами.
– Как это так – смириться с потерями, которые можно предотвратить, повелитель?
– Фесс, как же ты не понимаешь? У меня достаточно людей. И на подходе свежие легионы. Потери в мельинском бою практически восполнены – за счет мельинских же добровольцев. Солдат сражается не только за жалованье и Империю. Он сражается еще и для того, чтобы отомстить за командира... за погибшего товарища. Я собираюсь дать им такую возможность. Я хочу, чтобы магов ненавидели… – лицо его на миг утратило бесстрастное выражение мраморной маски, – ненавидели еще сильнее, чем их ненавижу я. Хотя, увы, понятно, что это лишь благие пожелания.
Император и Фесс ехали рядом, стремя в стремя. Вокруг молчаливо двигался эскорт – восьмерка Вольных. Фесс уже понял – при них можно говорить о любых тайнах. Гордые воины действительно умрут под пытками, но не скажут ничего. Их нет смысла пытать.
– До башни Кутула осталось два перехода. Войско растет. Подошел Одиннадцатый легион. Наконец-то удалось собрать весь Первый. Прибыл авангард Четвертого, одна когорта. Осадный парк из Грецеля. Сил достаточно, – вслух размышлял Император.
– Но баронские дружины… Барон Брагга… – напомнил Фесс.
– Барон Брагга, – Император позволил уголку губ чуть-чуть дрогнуть, так, лишь самую малость, – воспользовался своим правом. Я, конечно, не думаю, что старый развратник так уж любит своих детей, принявших плащи Радуги. Просто он уверен, что мы будем разбиты. И решил не вмешиваться. Что ж, если он и впрямь отправился домой, я его не трону. Но если он переметнется к магикам, я вырезку весь его род до двенадцатого колена.
Это было сказано просто и без всякой рисовки. Император просто оповещал своего новообретенного и высоко ценимого советника по делам чародейства и волшебства о своих методах. А поскольку Фесс знал, что у Императора слова не расходятся с делом, методы эти впечатляли.