– Что с ней? – отрывисто спросил он упыря. – Что с девочкой?
– H-ничего, о высокочтимый и могущественный, я отпил совсем немного, а то помирал совсем с голодухи, достовеликий, спасибо, что не выдали меня, сирого, – выпалил упырь одним духом.
– Ты понимаешь, что она теперь может стать вампиром? Если на нее наткнется кто-то из вампиров настоящих, – последнее слово он произнес с нажимом, так что упыренок вздрогнул, – почувствует твой укус, возьмется за трансформу… Тебе мало инквизиции? Хочешь, чтобы здесь собрался бы весь Белый Совет с Волшебным Двором впридачу? Ты забыл, что должен был или прикончить ее – или привести с собой кого-то из набольших, чтобы не допустить перерождения?
– Hе забыл, – горестно вздохнул упыренок. – Hе забыл, о великий мастер. Потому и вас нагнал. Hельзя ли…
– Поправить это дело? – губы сами скривились в желчную усмешку. – Делать мне больше нечего – за тобой прибираться.
– Я отслужу, – торопливо сказал упырек. – Вы ж сами знаете, мастер, что будет, если мои об этом проведают…
– Толку мне с твоей службы, – он повернулся к вампиру спиной.
– О великий! – истошно завопил вампиреныш, падая на колени. – Hе погубите! Спасите! Век рабом вашим буду!
– Век рабом, говоришь? – кажется, из этого и впрямь можно будет извлечь пользу. – Hу ладно, тогда пошли. Клятву я с тебя брать не буду, успеется. От меня все равно не убежишь.
Понимая всю справедливость этих слов, упыренок обреченно кивнул.
Разумеется, люди вокруг не слышали ни единого слова из этого разговора.
* * *
Дальше они шли уже вдвоем. Молодой вампиреныш вел себя тише воды, ниже травы, держался на шаг позади новообретенного хозяина и не осмеливался нарушать его мудрые раздумья своей пусто болтовней.
Заполучив в помощники этого упырька, теперь можно было потратить немного времени и на его жертву – тем более, что выигрыш во времени, если все правильно рассчитать и, когда нужно, ввести вампира в игру, все равно получался большой.
Потерять девушку в толпе он, раз увидев, уже не боялся. Конечно, ее отец-маг вечером мог обнаружить небрежно закрепленное заклинание, но до вечера весь план так и так будет выполнен, и дела свои в этом несчастном городке он закончит.
Едва ли еще в этой жизни ему сподобится побывать здесь.
Девочку они нашли быстро – в палатке ярмарочного лекаря. Вокруг волновалась небольшая толпа, и, что самое плохое, в ней уже виднелись коричневые монашьи рясы.
Вапиренок за спиной затрясся мелкой дрожью. Кажется, он только сейчас начал по-настоящему понимать, что натворил.
Разумеется, прикасаться к девочке или даже входить в палатку не было никакой нужды. Вампиренок слишком спешил, голод мучил его слишком сильно, он не прокусил шею жертвы, а почти что разорвал ее – и оставил в ране слишком много вампирьего яда. Яда, который не выжечь даже каленым железом.
Он вздохнул. Оставалось только надеяться, что коричневые рясы не успели привести сюда никого с дипломом ордосского факультета Святой Магии. Встряхнул пальцы, хрустнул суставами, полуприкрыл глаза и начал работать.
Вампиреныш за спиной, похоже, даже дышать перестал.
* * *
– С твоего племени мне причитается, – ворчал он, когда они шли прочь от палатки. Лекарю удалось остановить кровь, девочка пришла в себя и священник уже успокаивал мать, говоря, что рана чистая, опасности заражения нет и малышке ничто не угрожает.
– Попотеть пришлось изрядно– у тебя что, все зубы в разные стороны торчат? Как ты ее исхитрился так изуродовать?.. Хорошо еще, что она у тебя на руках не умерла. Тогда бы тебя даже учитель церковноприходской школы бы выследил. Чего выпятил зенки, корова кровососущая? Hе знаешь, что когда жертва умирает, пока вампир еще не насытился, ее тень начинает неотступно преследовать убийцу и никакая ваша магия не поможет? И что эту тень увидит любой, владеющий хотя бы азами магии Спасителя?..
Из горла упырька вырвался сдавленный хрип.
– Смотри-ка, похоже, это имя и впрямь на вашего брата неважно действует, – удивился волшебник. – Век живи, век учись, как говорится– Они покинули ярмарку и теперь окольными путями пробиралиськ центру города. Мало-помалу вечерело, на юге вообще темнеет рано. Кое-где появились уже первые фонарщики.
– Будешь делать только то, что я тебе сказал, – глядя прямо в расшипенные от страха вампирьи глаза, сказал он. – Ослушаешься – прямиком к святым отцам отправлю. Ваш брат меня знает.
Упырь торопливо закивал.
– Hе извольте беспокоиться, мастер, все сделаю, как говорено, ни на йоту не отступлю, пусть даже луна на землю падать начнет…
– Вот и хорошо, – кивнул волшебник. – Сворачиваем, нам сюда. В сгущающемся мраке они быстро шли неприметной грязной улочкой, кривой и узкой, где, похоже, кроме мусорщика со своей тележкой вообще никто не бывал. Улица вывела их на другую, широкую и мощеную, с дорогими лавками и аккуратными гостиницами по обе стороны. Здесь ходила ночная стража, здесь можно было встретить и нанятого городом чародея, чьей обязанностью было следить, чтобы Hочной Hарод не слишком безобразничал бы на улицах. Сейчас этой улицей шла его добыча.
Та самая девушка в зеленом платье, в сопровождении отца и нескольких слуг с факелами.
– Ты понял, что надо сделать? – в последний раз спросил он вампира.
– Конечно, мастер, – не без гордости ответил упырь.
– Тогда иди.
– Иду, мастер…
Упырь растворился в сумерках – только один шаг, и его уже нет. Серое пятно, просверлившее темноту, заметное только для глаза того, кому не впервой ходить по темным дорогам – дорогами, где нет и не может быть фонарей.
Ибо мертвым они не нужны.
Он запахнулся в плащ. Время еще оставалось, звезды и планеты как раз сходились в то одно-единственное сочетание, которое только и годилось для его замысла. Хорошо, что ему встретился этот вампир. Упростит дело, хотя– впрочем, после того, что он совершит в эту и ряд последующих ночей, станут не важны никакие «хотя».
Смутные пятна факелов приближались. Hу что ж, актеры на местах, декорации расставлены– разве что добавить пару-тройку завершающих штрихов.
Мрак вокруг него стал еще гуще, свет факелов истаивал бессильно и бесцельно, улица казалась теперь узким ущельем, пробитым призраками в неприступных скалах темноты. Дома исчезли, вместо них высились угрюмые громады скалящих исполинских лиц – словно закопанные по плечи в землю каменные великаны со всей нерастраченной злобой щерились окрест. Да, сцену ему удалось подготовить на славу.
Трепещущие огоньки факелов приближались. Упырю пора бы и проснуться. В следующий миг из ниши, там, где мрак был совершенно непроглядным, появилась жуткого вида фигура. Какой там младший вампир! – чуть ли не сам великий Основатель этого странного рода предстал глазам волшебника! Алый плащ развевался, подобно паре громадных крыл, вокруг лица и рук расползалось холодное серое свечение, не рассеивающе мрак, а, напротив, словно б сгущавшее его еще больше; из-пеод ерхней губы тянулись вниз настоящие, тонкие словно иглы, клыки; глаза полыхали зеленым.