Book.

Но за тремя первыми мертвяками уже протискивались следующие. В дело вступили Райна и Сфайрат, их мечи сверкнули вместе, и новые зомби упали; что, однако, не заставило следующих повернуть назад.

Что же ты замерла, Клара Хюммель? Давай, у тебя ещё остались артефакты, завалявшиеся со времён Долины, а ты даже не шелохнёшься!

«Не могу. Он, зависший в небесах над разваливающимся островом, Он смотрит мне в затылок. Пристально, предвкушающе. Нет, это не поглощение души. Что-то иное, словно сломить именно меня, Клару Хюммель, было отчего-то донельзя важно.

Или это мне кажется? Или такое сейчас ощущают вообще все, остающиеся в живых обитатели Эвиала? Может, Спасителю нужно не просто явиться в мир, но сломить всех вместе и каждого в отдельности?»

– Бельт? – нашла она силы разлепить запёкшиеся губы.

– Ещё не сейчас, – последовал хладнокровный ответ. Клара взглянула – весь пол вокруг старого некроманта покрывала неправдоподобно аккуратная вязь странных рун.

– Не успеем, надо уходить. – Внешне Эйтери оставалась спокойна, но руки гномы судорожно тискали изрядно похудевшую сумку со снадобьями и боевыми эликсирами. У ног маленькой волшебницы выстроилась целая череда опустевших флакончиков и склянок.

– Разумное решение, но, как всегда, запоздавшее, – ехидно заметил новый голос.

Архимаг Игнациус шагнул из облака дыма внутрь помещения, глядя опешившей Кларе прямо в лицо и ядовито усмехаясь. Зомби послушно расступились перед чародеем, повинуясь одному небрежному жесту.

– Ну что, дорогая моя Клархен? Доигралась, до-прыгалась? – Демонстрируя великолепное презрение, он повернулся к чародейке боком, выразительно глянув в бойницу. Дым уже отнесло, стали видны сотни и сотни зомби в алом и зелёном, торопливо карабкавшихся по лестничным маршам. – Идут подкрепления. Этих милейших созданий тебе не перебить. Мне жаль поверивших тебе, Клара. Ты привела их на верную смерть.

Спутники Клары дружно переглянулись и так же дружно сделали шаг вперёд, загораживая волшебницу. Сама чародейка словно окаменела, схватившись за руку Сфайрата, – и непохоже, что дракону это пришлось не по душе.

– Похвально, – со сдержанным одобрением заметил Игнациус. – Завидую, Клара. Не всем везёт иметь столь храбрых сподвижников, готовых сражаться за тебя до последнего издыхания.

Райна не стала даром тратить слова. Немногословная, валькирия предпочитала действовать.

Игнациус скривился. Проделал руками сложный, вычурный и выспренний жест – Райна дёрнулась, выпустила меч, схватившись за правое предплечье, её щит загремел по камню.

– Сегодня не твой день, храбрейшая из храбрых, – издевался Игнациус. – И не твой, дракон в человеческом облике. И не ваш, сестры-убийцы. Сегодня – мой день, если кто ещё не догадался.

– Да неужели?

– Кто бы мог подумать? – хором выпалили Ниакрис и Тави.

– Неужели, неужели, – передразнил мессир Архимаг. – Впрочем, сегодня я добрый. Более того, предлагаю вам выгодную сделку. Ты, Клара, добровольно отдаешь мне Алмазный и Деревянный Мечи. А я выведу вас отсюда. Уберегу от Спасителя. – Он усмехнулся, вытащил из складок плаща маленький желтоватый череп, подбросил, словно мячик, снова поймал. – Сам не пойму, чего это меня так развезло? Стар стал, сентиментален.

Ниакрис и Тави мягко, по-кошачьи ступая, оказались по бокам от архимага.

– И не надо совершать… – начал Игнациус, однако в этот миг обе «сестры-убийцы» бросились на него. Архимаг ловко пригнулся, нацеленная в шею хозяина Долины сабля просвистела мимо, топор Ниакрис негодующе зазвенел, врезавшись в камни пола.

Секунду спустя прыгнул Сфайрат, широко размахнувшись клинком. Скрючившийся некромант Бельт наконец оказался у бойницы, что-то забормотал. Начертанные им руны ожили, заизвивались по-змеиному, некоторые даже попытались сами ползти к ногам Игнациуса. Тот выразительно поднял бровь – ползуны послушно отпрянули.

Клара же все не могла пошевелиться. Тело сковало словно ледяным панцирем, не шелохнуться, не поднять рубиновой шпаги, не говоря уж о зачарованных Мечах.

– Прикончим гада! – прорычал Уртханг, и его храбрецы не заставили приказывать им дважды.

Шердрада, другие орки напали решительно и без малейших колебаний. Клара знала, что это самоубийство, что сейчас их всех не станет, – и не могла даже крикнуть, останавливая безумный порыв. Мир перед глазами сжался до прищуренных, нехорошо усмешливых глаз мессира Архимага, и ничего, кроме этих глаз – да торжествующей злобы за ними, – уже не осталось.

Эх ты, чародейка. Против Игнациуса ты всё равно что деревенская девчонка против закованного в броню рыцаря. Что он сделал, как тебя обездвижил?

Сам мессир Архимаг не носил оружия. Мечи и прочие железки, предназначенные для резания, разрубания, протыкания или рассечения, он высокомерно презирал. И, надо сказать, не без оснований.

– Ка-акие мы смелые… – издевательски проблеял Игнациус, выбрасывая руку навстречу Шердраде. Хруст, треск, копьё отважной орки обращается в щепки, наконечник жалобно звякает, падая на камни. Клара понимала – все эти жесты не более чем игра, Архимаг откровенно забавляется. У него словно гора с плеч свалилась, вдруг поняла Клара. Что-то он провернул здесь, нечто поистине грандиозное. И теперь – торжествует.

Сфайрата и Райну Игнациус отшвырнул играючи. При этом он размахивал руками, выделывая карикатурные пассы, точно дурной колдун или впавший в невменяемость шаман. И это казалось странным – конечно, мессир Архимаг – чародей, каких поискать, но уж больно легко у него всё получается. Словно откуда-то к нему тянется ниточка настоящей, великой Силы.

Нет, не «ниточка». Грохочущая река, прорвавшая древнюю запруду. Игнациус словно замкнул на себя весь Эвиал, да так, что нипочём ему сейчас даже и сама Западная Тьма.

Тем временем, ошеломлённые неуязвимостью старого мага, орки подались назад. Мечи гнуло и ломало, копья щепились, щиты разваливались на части. Обезоруженная Шердрада кинулась на чародея с голыми руками – Игнациус с непостижимой и издевательской быстротой щёлкнул орку по лбу, и та со стоном отлетела прямо под ноги Кларе.

– Кирия… прошу вас… – Из носа Шердрады хлынула кровь.

Клара поняла, что ей следует, самое меньшее, сейчас умереть от нестерпимого стыда.

Рыча и подтягивая неподвижную, неестественно вытянутую ногу, отползал от чародея Сфайрат, его согнутый в дугу клинок валялся рядом. Лишившаяся щита Райна упала на одно колено, шлем слетел, отросшие за время путешествий волосы рассыпались по плечам.

– Отдай Мечи, милая Клархен, – лживо-ласковым голосом пропел Игнациус. Старый чародей даже не запыхался. – Отдай Мечи, и я выведу отсюда твой отряд. По-моему, это честная сделка. Девчонкам вроде тебя ещё рано играть в такие игрушки. Не пойму, чего ты упрямишься, – должна же понимать, что ни тебе, ни тем более твоим соратникам со мною не совладать. У меня, м-м-м, несколько прибавилось сил и возможностей, как ты, наверное, уже могла заметить. Ну-ну, храбрые орки! Ваши самострелы, конечно, вполне хороши, но вот пытаться продырявить мне пузо – это вы зря.