«Неужели наставник мне не доверяет?! – в ужасе подумала Гелерра, глядя на пару усмехающихся Тёмных эльфов, изысканных, словно обнажённые стилеты; широко ухмыляющийся в бороду Арбаз казался рядом с ними неотёсанной деревенщиной. – Не доверяет и потому прислал ещё и их мне на… на помощь? Или на смену?»
– Аэтерос отдал нам приказ идти к Эвиалу, – видя напряжение адаты, поспешно заговорил Аррис.
– И?.. Что он велел вам сделать, когда вы до него доберётесь?
Тёмные эльфы переглянулись.
– Не обращай внимания, дева, – прогудел гном, приставляя чудовищную бомбарду к ноге. – Нас не присылали встать над твоим полком. Тут такие дела закрутились… – Он помотал косматой головой. – Гаррат… то есть, я хотел сказать, аэтерос – велел нам спешить в Эвиал. Но зачем или для чего – не сказал.
– Мне тоже. – У Гелерры отлегло от сердца. Но что же тогда с повелителем?!
– И что станем делать? – с иронией, показавшейся гарпии неуместной, осведомился Ульвейн. – Ты знаешь, что там, внизу, крылатая?
– Чего пристал к девочке. – Арбаз валуном вдвинулся меж ними. – Драка там идёт, и почище, чем у нас с козлоногими. Не чуете, эльфы, и ты, Гелерра? Оно и понятно. Броня уж больно хороша, ну а мы, гномы, для того и есть на свете, чтобы знать, как через такую проломиться. И как через такую слушать, конечное дело.
– Преклоняюсь, – без тени иронии кивнула Гелерра. – Но наш учитель… Аэтерос, как говорите вы, эльфы, или гаррат, как сказал бы ты, гном… Что с ним? Он там, внизу? Ему нужны мы? Следует ли нам силой взломать броню Эвиала? Я уже почти собралась…
– Если собралась, то зачем медлить, адата? – громыхнул гном. – Наш учитель там, внизу. Его голос доносится из этого шара, словно из горной шахты. Надо ломать! Ждать тут нечего.
– Верно сказано, – басом произнёс незнакомый голос, и собеседники мало что не подскочили на месте: посреди охраняемого лагеря, разбитого не где-нибудь, а в Межреальности, куда нет хода никому праздношатающемуся, несмотря на кольца многочисленных дозорных, в том числе морматов, лучших сторожей Упорядоченного, – появляется чужак.
Перед опешившей четвёркой возник старый воин, мощный телом, с орлиным носом, разметавшимися, словно после скачки, длинными седыми волосами. На поясе – знаменитый на всё Упорядоченное меч, короткий и широкий, в прозрачных ножнах, словно из хрусталя; клинок казался золотым, хотя самогó благородного металла тут не было ни грана.
Старый Хрофт. Он же Óдин, Игг, и ещё множество разных имён.
Друг-конфидент Учителя и его брата, Повелителя Тьмы.
Из-за плеча Древнего Бога осторожно, переступая восемью тонкими ногами, выглядывал Слейпнир.
– Уфф, – выдохнул Хрофт. – Успел. – И сразу же, без паузы: – Поднимайте всех. Время пришло.
– Но, сильномогучий, – дерзнул возразить Арбаз, задирая бороду. – Ломить через эдакую преграду – это, прощения прошу, не деревенский плетень перескочить, курицу спереть.
– Не курицу спереть, – расхохотался Отец Дружин, выразительно берясь за эфес золотистого клинка. – Это, друзья мои, куда громче получится. Арбаз! Эта броня – по твоей части. Тем более есть в ней один изъян. Мелкий, мельчайший, вам, пожалуй что, и не заметный. А я вижу. Ударим все вместе. Все твои бомбардиры, Арбаз, все ваши лучники, Аррис и Ульвейн. Твои тоже, крылатая дева. Новомодные заклинания – это не для меня. Мы привыкли стены ломать, а не подкупать стражу. – Гелерра задумалась, не являются ли слова Древнего обидным намёком на Учителя?
Старый Хрофт усмехнулся:
– Готовьтесь. Времени у нас немного, потому что Ракот и Хедин, – он перевёл дух, словно не сразу решившись донести чёрную весть, – в ловушке. И без нас им не выбраться.
О том, что братья-боги могут не выбраться даже с их помощью, Отец Дружин, само собой, умолчал.
* * *
Клара Хюммель стояла, потерянно уронив руки.
Она завела доверившихся ей орков в ловушку. Им осталось только погибнуть, нелепо и бездарно, в схватке сошедшихся на крошечном островке вселенских сил.
Отряд капитана Уртханга отступил внутрь пирамиды, укрывшись в пустых казематах её верхнего яруса. Фесс, драконы, Безымянная, Рысь-неупокоенная – скрылись в бездне. Серая пелена медленно рассеивалась, Тёмный маг сгинул в глубинах жуткого провала, исчезли рыцари в белом, взметнувшиеся чёрные паруса поглотили двух противников Спасителя, и на истерзанном Утонувшем Крабе, уже лишившемся окружавших его скал, остались только Клара с соратниками да недвижно повисший в воздухе Спаситель. У Него явно хватало работы – над океаном, насколько мог окинуть глаз, вздымались облака пара. Что там творилось – разглядеть из низкой бойницы Клара не могла, но явно ничего хорошего. Значит, ты оказалась права, задушевная подружка Аглая. Вот он, твой Спаситель. Во всей красе.
…Но там же, в этой красе, затаился и некий изъян. Словно гноящаяся рана, тщательно укрытая повязками от посторонних глаз. Лик Спасителя, страшный, обожжённый, одним видом яснее ясного объявлял приговор всему живому в Эвиале – в мире, где на Него осмелились поднять руку.
Клару восхищала безумная храбрость сделавших это. Судьба их наверняка столь же ужасна, сколь и лицо Спасителя; однако безвестные смельчаки не погибли напрасной смертью – даже Клара, маг Долины, никогда не принадлежавшая к пастве Спасителя, чувствовала Его надлом.
Этлау оторвал наконец от лица закрывавшие его ладони. Сперва бывший инквизитор, не отрываясь, боясь даже моргнуть, смотрел на Спасителя; потом, когда отряду пришлось укрыться внутри, преподобный скорчился в дальнем углу, уткнув голову в подтянутые колени, и некоторое время пролежал без движения.
– Я верил, – почти спокойно вдруг проговорил инквизитор, и Клара невольно оглянулась. – Я служил Ему всю жизнь, не сомневаясь, что защищаю Эвиал от страшной кончины. Мне казалось, что нет ничего ужаснее прорыва Западной Тьмы и…
– Ты не на проповеди, монах, – рявкнул Уртханг. Капитан орков казался явно не в восторге от появления среди них преподобного. – Короче!
– Короче, храбрый орче? – оскалился Этлау, усаживаясь. – Куда уж короче. Нас всех сейчас тут укоротят.
– Ты знаешь, что можно сделать? – прервала его тираду Клара.
Инквизитор уперся руками в пол. Сейчас он напоминал чудом выжившего в пожаре нетопыря.
– Если верить Священному преданию, то Его не поразит никакое оружие. Пророчества Разрушения исполняются. Мир гибнет – а Спаситель, когда-то заложив яд этих самых «пророчеств», явился теперь за добычей. Законной. – Этлау рассмеялся жутким режущим смехом. – Однако ж я чувствую – Он не… не всецел. – Преподобный попытался подобрать нужное слово. – Ранен. Надломлен. Я чувствую…
– Я тоже, – перебила чародейка.
– Он – тварь из Нифльхеля, – неожиданно твёрдо и звонко бросила валькирия Райна, шагнув вперёд и оказавшись рядом с Кларой. – Просто тварь из Нифльхеля и ничего больше.