— Если он вам когда-нибудь надоест, дайте мне знать, миледи. Я готов ждать вас целую вечность, — сказал он, перейдя на шепот.
Леди Эмма решила прекратить этот бессмысленный спор. Наклонив голову, она спросила ласковым голосом:
— А кто эта прелестная малютка?
— Моя дочь, леди Анжелика, — ответила Франсин, радуясь тому, что леди Эмма пришла ей на помощь.
Пока Лахлан знакомил Франсин со своими родственниками, Анжелика стояла рядом, испуганно прижимаясь к ее юбке. Увидев, что пожилая дама ей улыбнулась, она, набравшись смелости, вышла вперед и сделала реверанс.
— Madainn mhath, — сказала девочка. — Tha mi toilichte ur coinneachadh.
Отовсюду послышались громкие изумленные возгласы, а потом родственники Кинрата принялись дружно хвалить малышку.
— И тебе доброе утро, детка, — ответила леди Эмма, нежно улыбаясь. — Я тоже очень рада познакомиться с тобой.
Испытав легкое потрясение, Франсин во все глаза смотрела на свою дочь. Где она смогла выучить этот странный язык, на котором разговаривал Кинрат?
— Твоя мама тоже говорит по-гаэльски? — спросила у малышки леди Джоанна.
— Нет, — вмешалась Франсин. — Я не знаю ни одного слова. Честно говоря, я сама только минуту назад узнала, что моя дочь говорит на этом языке, — сказала она, удивленно посмотрев на Кинрата.
— Когда малышка уставала, я сажал ее на своего коня и, чтобы как-то разогнать дорожную скуку, обучал ее разным словам и фразам на гаэльском, — объяснил он родственникам. — Она оказалась способной ученицей.
— Я с тобой полностью согласна, — восторженно всплеснула руками леди Эмма.
Все сразу обступили Франсин и Анжелику и начали засыпать малышку простыми фразами. Она бойко отвечала им по-гаэльски, радуясь тому, что у нее появилась такая благодарная публика, перед которой можно продемонстрировать то, чему ей удалось научиться за последнее время.
Франсин пыталась побороть тошноту, которая мучила ее все утро. В шатре стало так душно, что у нее над верхней губой выступили капельки пота и она почувствовала, как у нее сводит желудок. Взяв Кинрата за руку, она наклонилась к нему.
— Здесь очень жарко, — прошептала Франсин смущенно. Ей не хотелось, чтобы его родственники заметили, что ей нездоровится. — Мне нужно выйти на свежий воздух.
— Держи ее, — сказала леди Эмма сыну. — Она сейчас упадет.
Удивленно посмотрев на мать, Лахлан подхватил Франсин на руки.
— Она потеряла сознание, — ошеломленно пробормотал он, обращаясь скорее к себе самому.
— Да, дорогой, — ответила леди Эмма. Она по-прежнему была спокойна и невозмутима. — Давай вынесем ее из шатра в тень и положим на одеяло. — Она кивнула няне Анжелики, которая стояла позади ее сына, и синьора Грациоли моментально взяла девочку за руку.
Лахлан, провожаемый удивленными взглядами, вынес Франсин из шатра на зеленую лужайку перед церковью Ламбертон.
Джоанна, обогнав его, подошла к тенистому дереву и постелила на землю черно-красный плед. Опустившись на колени, Кинрат положил бесчувственную Франсин на одеяло.
Леди Эмма села возле Франсин. Синьора Грациоли протянула ей маленький флакон, который вытащила из сумочки, висевшей у нее на поясе. Мать Лахлана поднесла этот флакон к носу Франсин.
Вздрогнув, леди Уолсингхем открыла глаза и увидела вокруг встревоженные лица.
— Мне внезапно стало дурно, — объяснила она. — Простите, что напугала вас.
Леди Эмма заботливо вытерла ей лицо носовым платком.
— Вам пока не надо вставать, — сказала она и повернулась к испуганной малышке. — С мамой все будет хорошо, Анжелика. Просто в шатре было слишком душно из-за того, что там собралось много людей.
Анжелика подошла к Лахлану, который все еще стоял на коленях возле ее матери. Обняв его за шею, девочка прислонила головку к его щеке и спросила:
— Мама ведь скоро поправится, правда?
— Да, детка, — сказал Лахлан.
Он, похоже, был так потрясен случившимся с Франсин, что ему трудно было говорить. Она всегда казалась ему воплощением здоровья и благополучия.
Наконец Франсин посадили, прислонив спиной к дереву. Пока она, держа в руках стакан, пила маленькими глотками холодную воду, леди Эмма, воспользовавшись моментом, отвела сына в сторону.
— Какой у нее срок? — спросила она, понизив голос.
— Срок? — удивленно переспросил Лахлан, не понимая, о чем она говорит.
Леди Эмма ласково погладила его по щеке.
— Ты ничего не знаешь, не так ли? — спросила она, глядя на сына сияющими от радости глазами, и улыбнулась. — Леди Франсин беременна. Я разговаривала с ее горничной, и она подтвердила мою догадку. Должна сказать, что синьора Грациоли очень зла на тебя за то, что ты зачал ребенка до свадьбы. Она безгранично предана своей госпоже, и тебя считает порядочным и высоконравственным мужчиной.
Лахлан по-прежнему смотрел на мать недоумевающим взглядом.
Глядя в лицо сына, на котором застыла гримаса недоверия, та засмеялась звонко и весело.
— Ты, мой дорогой, скоро станешь отцом, — сказала она. — Если, конечно, леди Уолсингхем носит под сердцем твоего ребенка.
Лахлан медленно покачал головой, пытаясь переварить эту поразительную новость.
В честь предстоящей свадьбы Маргарет Тюдор и короля Джеймса IV шотландцы решили устроить рыцарский турнир между английскими и шотландскими аристократами.
Франсин замирала от восторга, представляя Кинрата в великолепных рыцарских доспехах. Эти доспехи привезли его родственники, которые приехали из замка Далкейт, чтобы присоединиться к королевскому кортежу, путешествующему по Шотландии.
На этом турнире Кинрат должен был представлять короля Джеймса и Шотландию. Юная принцесса Маргарет выбрала Личестера, решив, что Англию должен представлять именно он.
Турнир устроили на огромном, поросшем вереском поле близ церкви Ламбертон. Весь этот великолепный антураж — рыцарские доспехи, полосатые шатры, в которых рыцари с помощью слуг и пажей облачались в стальную броню, герольды в украшенных гербами камзолах, объявляющие перед началом поединка имена соперников, а по его окончании имя победителя, — привел в неописуемый восторг не только гостей, но и хозяев.
Громко заиграли фанфары, возвещая о начале турнира. Глядя, как рыцари, с ног до головы закованные в броню, несутся галопом на огромных боевых конях вдоль барьера, чтобы поразить соперника своим длинным копьем, публика неистовствовала, оглашая округу громкими, яростными криками.
Так как это был не настоящий турнир, а красочный праздник, устроенный в честь подписания мирного договора между двумя странами, все оружие, в том числе и наконечники длинных копий, специально притупили. Однако, несмотря на то что все рыцари надели защитные доспехи, предназначенные именно для таких состязаний, всегда существует определенный риск для жизни. Во время таких игрищ кого-нибудь все же могут покалечить или даже убить.